Храм сергия радонежского на куликовом поле богослужения. Описание храма сергия радонежского на куликовом поле

На предполагаемом месте Куликовской битвы .

Инициатива создания храма-памятника на Куликовом поле принадлежит С. Д. Нечаеву , основавшему в своей усадьбе первый музей Куликовской битвы . Ещё в 1820 году он написал письмо тульскому губернатору А. Д. Балашову с предложением построить на Куликовом поле храм в честь преподобного Сергия Радонежского, благословившего русских воинов на победу в Куликовской битве . В 1836 году архитектор А. П. Брюллов подготовил первый проект храма, который в то время не был утвержден императором.

Напишите отзыв о статье "Храм Сергия Радонежского на Куликовом поле"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Храм Сергия Радонежского на Куликовом поле

Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.

8 октября по новому стилю 1873 г. в Кишиневе родился Алексей Щусев. Выходец из дворянской семьи создал, как писали в советские годы, самое дорогое всем людям Земли сооружение - мавзолей Ленина. Оставил академик архитектуры и академик Академии наук СССР память о себе и на тульской земле. Он - автор храма Сергия Радонежского на Красном холме Куликова поля.

В начале ХХ века Щусев стал лидером неорусского стиля - национальной версии модерна с вольной интерпретацией мотивов древнерусского зодчества, доведенными до гротеска деталями декора. В 1902 году он получил светский заказ от графа Ю. А. Олсуфьева на переделку и надстройку фамильного особняка на Фонтанке. Эта работа стала первым значительным произведением архитектора. Она настолько понравилась, что Олсуфьев вспомнил о Щусеве, когда успешно разрешилась давняя идея поставить на Куликовом поле храм во имя Сергия Радонежского. О его постройке говорил еще А. П. Брюллов в первоначальном проекте, одобренном Николаем I в 1836 году. Однако при повторном рассмотрении в 1945 году идею, как водится в России, секвестировали, урезав до одной мемориальной колонны - памятника Дмитрию Донскому.

Только в начале ХХ века тульское духовенство и дворянство пробили идею с возведением храма. В 1902 году епифанский помещик граф А. В. Олсуфьев пожертвовал около 40 десятин земли под строительство. Спустя два года епископ Питирим, окормлявший Тульскую епархию, получил одобрение Синода и царя Николая II на сооружение храма и личный взнос от императора в 5 тысяч рублей золотом.

После смерти отца комитет по сооружению храма возглавил его сын Юрий, в связи с чем он совершил несколько поездок в древние русские города для знакомства с памятниками архитектуры, а также изучал раскрытые в начале XX в. древнерусские иконы в Русском музее. Граф Юрий Александрович Олсуфьев слыл попечителем искусств. Многие собранные им произведения искусства оказались потом в экспозиции тульских музеев, музея А. С. Пушкина, Третьяковской галерее. Юрий Олсуфьев входил в Общество сохранения памятников искусства в России, был председателем Тульского отделения Общества, членом Тульской архивной комиссии. В 1912—1914 годах издал шеститомник «Памятники искусства и старины Тульской губернии».

В ходе работы Щусев с Олсуфьевым едва не поссорились - графу не нравился предложенный архитектором русский модерн с асимметричным главным фасадом, он требовал однотипные по форме завершения башен. В итоге они все-таки нашли компромисс.

Храм был заложен храм 16 (26 июня) 1913 года. Трехчастная композиция здания, по замыслу Щусева, как бы перекликалась с композицией картины В. Васнецова «Богатыри», написанной сравнительно недавно, в 1898 г. Каждой из башен в окончательном варианте проекта давалась индивидуальная трактовка. В письме хранителю Русского музея П. И. Нерадовскому Щусев писал: «Что касается Куликовской церкви, то она выходит по архитектуре очень хорошо. Я изменил верх второй башни, вместо купола - шлем... Оставить обе башни одинаковыми это ложноклассично, робко...» Различные пропорции башен, особые очертания их крыш, похожих на воинские шлемы, были навеяны образами русского былинного эпоса и напоминали о «древних богатырях - героях битвы, о героизме и стойкости самого русского народа, много лет назад грудью отстоявшего Родину здесь, на просторах поля Куликова...»

Осенью 1914 года строительно-монтажные работы по возведению храма были в основном закончены, Иконы для иконостаса писали Дмитрий Стеллецкий и Владимир Комаровский. Летом 1914 года они были отправлены в Тульскую губернию. Дальнейшая судьба их неизвестна, после революции иконостас исчез. Есть даже версия, что его растащили в безбожные времена на доски местные жители.

К 1917 году храм был достроен. Не успели сделать лишь внутреннее убранство согласно проекту. В 1918 году храм во имя преподобного Сергия Радонежского был освящен и даже взят под охрану государства. До 1940 года здесь даже совершались церковные службы.

Алексей Щусев в советские годы, когда приобрел силу как автор мавзолея Ленина, даже успел заступиться за человека, с которым он так яростно спорил, когда проектировал храм на Красном холме. В 1925 году графа Олсуфьева первый раз арестовали как члена антисоветской группировки. Щусев послал в его защиту письмо в ОГПУ: «Прилагая настоящую справку Главмузея, я удостоверяю, что Юрий Александрович Олсуфьев лично мне известен более 20 лет как гражданин, всецело преданный науке об искусстве, не занимая официальных государственных должностей, и особенно в последнее время он занимался ценными архивными исследованиями, чрезвычайно полезными для обоснования бытовых сторон отраслей рабочей промышленности Сергиева Посада, а потому я всемерно ходатайствую о скорейшем рассмотрении его дела. Москва. Февраля 14 дня 1925 г. Академик архитектуры, автор Мавзолея В.И. Ленину».

Олсуфьева отпустили. Долгое время он путал следы, часто переезжая с место на место, но все равно не уберегся. Он был расстрелян в 1938 году на Бутовском полигоне. Жена его, С. В. Олсуфьева (Глебова), умерла в 1943 году в заключении, в Свияжском монастыре.

Академик Щусев с 1945 года и до своей смерти стал первым директором созданного по его инициативе Музея русской архитектуры (в настоящее время Государственный научно-исследовательский музей архитектуры им. А.В. Щусева). В 1940-е годы значительное место в его работе занимали проекты восстановления городов, разрушенных в годы войны. Одним из последних его творений стала московская станция метро «Комсомольская-кольцевая», отражающая торжество победы над фашизмом. Умер 24 мая 1949 года.

Храм Сергия Радонежского на Красном холме, по воспоминаниям, до войны более-менее уцелел, хотя и никем не охранялся. Не тронули его и немцы, до Куликова поля они не дошли. Зато изрядно поживились красноармейцы-тыловики, менявшие медные листы с кровли и плиты на полу на самогонку. После их ухода разграбление довершили и окрестные колхозники.

Только в начале семидесятых годов рабочие Тульских реставрационных мастерских поменяли кровлю, установили на звоннице позолоченный шпиль, рамы, провели остекление и внутренние отделочные работы.

А к 600-летию битвы в храме и вовсе прошли масштабные и дорогостоящие ремонтно-восстановительные и строительные работы. Был, хоть и весьма приблизительно реализован первоначальный замысел Щусева по убранству храма, в котором разместили экспозицию музея, посвященного Куликовскому сражению.

В 1992 году в храме при вручении премии им. преподобного Сергия Радонежского вновь была проведена служба в сопровождении церковного хора храма 12-ти святых Апостолов г. Тулы. Торжественное богослужение провел протоирей о. Лев (Махно).

Храм в честь преподобного Сергия Радонежского на Красном Холме входит сейчас в музейно-исторический и природный комплекс «Куликово поле».

Церковь Сергия Радонежского на Куликовом поле

Храм в честь преподобного Сергия Радонежского на Красном Холме , построенный еще до революции, входит сейчас в музейно-исторический и природный комплекс «Куликово поле» , созданный на месте знаменитого сражения, состоявшегося 8 сентября 1380 года. Здесь, на Красном Холме около д. Ивановка, по преданию находилась ставка Мамая. Помимо храма в музейный комплекс входит и памятник-колонна в честь благоверного князя Московского Дмитрия Донского. Кроме этого, в 12 км от Красного холма (недалеко от п. Грибоедова), на берегу реки Дон, находится Прощеный колодец, где, по легенде, после битвы Дмитрий Донской омывал свои раны и прощался с погибшими воинами.

Вопрос о возведении храма преп. Сергия на Куликовом поле возбудили в начале нынешнего века тульское духовенство и дворянство. В 1902 году епифанский помещик граф В.А. Олсуфьев пожертвовал около 40 десятин земли под строительство. Спустя два года епископ Питирим, окормлявший Тульскую епархию, просил одобрения Синода и царя Николая II на сооружение храма и получил его, да ещё от императора личный взнос на храм Сергия в 5 тысяч рублей золотом.

Проект храма взялся выполнить архитектор Алексей Викторович Щусев. Строительный комитет возглавил Юрий Александрович Олсуфьев – граф, бескорыстный и мужественный охранитель от разграбления в годы Советской власти культурно-исторических ценностей Троице-Сергиевской лавры был растрелян в 1938 году на Бутовском полигоне, жена его, С.В. Олсуфьева (Глебова) умерла в 1943 году в заключении, в Свияжском монастыре. Кстати, многие произведения искусства, принадлежащие лично Ю. А. Олсуфьеву, украшают экспозиции тульских музеев, музей А.С. Пушкина, Третьяковскую галерею.

А. В. Щусев долго и настойчиво работал над проектом храма. Первоначальный вариант (1906) он частично переработал, придя к окончательному решению всех деталей лишь к 1911 году. Заложен храм 16 (26 июня) 1913 года Замечательный зодчий,– пишет В. Н. Ашурков,– отразил героическую победу русского народа над полчищами Мамая в ярком национально-архитектурном образе созданного им храма. Смелое соединение элементов церковной архитектуры с формами крепостного зодчества делает образ мемориального здания очень своеобразным и одновременно близким национальной традиции, так как план его восходит к некоторым древним русским храмам.

Трёхчастная композиция здания образно как бы перекликалась с композицией картины В. М. Васнецова «Богатыри» (1898 г.). Здание состоит из трёх объёмов – двух боковых башен и собственно церкви с возвышающимися над ними куполами. Каждой из башен в окончательном варианте проекта давалась индивидуальная трактовка. В письме хранителю Русского музея П. И. Нерадовскому Щусев писал: «Что касается Куликовской церкви, то она выходит по архитектуре очень хорошо. Я изменил верх второй башни, вместо купола– шлем... Оставить обе башни одинаковыми это ложноклассично, робко...» Различные пропорции башен, особые очертания их крыш, похожих на воинские шлемы, были навеяны образами русского былинного эпоса и напоминали о древних богатырях – героях битвы, о героизме и стойкости самого русского народа, много лет назад грудью отстоявшего Родину здесь, на просторах поля Куликова...»

Осенью 1914 года строительно-монтажные работы по возведению храма были в основном закончены. В годы Первой Мировой войны работы хотя и замедлились, но храм в 1917 году был достроен. Не успели сделать лишь внутренне убранство согласно проекту.

Написать иконы для иконостаса предложили Дмитрию Семеновичу Стеллецкому и Владимиру Алексеевичу Комаровскому (их имена, к сожалению, были забыты до недавнего времени). Так случилось, что благодаря Комаровскому работа над иконостасом проходила в усадьбе Ракша, расположенной близ уездного города Моршанска Тамбовской губернии. Летом 1914 года заказ Олсуфьева был исполнен, и иконы отправили в Тульскую губернию, в мемориальный храм на Куликовом поле. Комаровские с нетерпением ждали отзыва графа, которого считали строгим и справедливым критиком. Через десять дней от него пришла телеграмма: «Сегодня открыли иконы, поражены красотою, пишу, обнимаю. Юрий». Дальнейшая судьба иконостаса неизвестна, после Октябрьских событий иконостас загадочным образом исчез. Есть мнение, что он был расхищен местными жителями на доски. Сохранилась часть акварельных эскизы иконостаса.

В 1918 году храм Сергия Радонежского был взят под так называемую «охрану государства». Церковная служба на Куликовом поле совершалась вплоть до 1940 года, когда храм окончательно закрыли, чтобы устроить в нем выставку, посвященную 560-летию Куликовской битвы. Последним настоятелем храма был священник Отрадинский Алексей Николаевич. Жители окрестных деревень, живые свидетели тех лет, рассказывают, что до 1941 года храм был ещё более или менее целым, хотя его, конечно, никто не охранял. Фашисты его не разрушали, т. к. на Куликово поле нога немецкого солдата не ступала. Разорение Куликовской святыни начали красноармейцы тыловых частей с того, что сдирали с крыши медные (в один мм) листы кровли и меняли их на самогонку у крестьян. Таким же путём исчезали из храма плиты пола. После ухода из района Поля воинских частей начатую поруху довершили колхозники. При желании ещё и сегодня храмовую медь и плиты можно отыскать в подворьях селян. Что было, то было. Слова из песни не выкинуть... К началу реконструкции одно из лучших творений зодчего Щусева оказалось в более чем плачевном состоянии.

Ещё в 1821-1824 годах генерал-губернатор А. Д. Балашов, в развитие инициативы С. Д. Нечаева, хотел создать на Куликовом поле (на площади в 100 десятин) мемориальный комплекс, в составе которого был бы и храм во имя Сергия Радонежского. Позже А. П. Брюллов в своем первоначальном проекте, одобренном Николаем I в 1836 году, имел в виду сооружение такого храма. Однако при повторном рассмотрении проекта (1845) и принятии решения о его реализации император повелел упростить проект, оставив только мемориальную колонну - памятник Дмитрию Донскому. Вопрос о возведении храма преп. Сергия на Куликовом поле возбудили в начале нынешнего века тульское духовенство и дворянство. В 1902 году епифанский помещик граф В.А. Олсуфьев пожертвовал около 40 десятин земли под строительство. Спустя два года епископ Питирим, окормлявший Тульскую епархию, просил одобрения Синода и царя Николая II на сооружение храма и получил его, да ещё от императора личный взнос на храм Сергия в 5 тысяч рублей золотом. Проект храма взялся выполнить архитектор Алексей Викторович Щусев. Строительный комитет возглавил Юрий Александрович Олсуфьев - граф, бескорыстный и мужественный охранитель от разграбления в годы Советской власти культурно-исторических ценностей Троице-Сергиевской лавры был растрелян в 1938г. на Бутовском полигоне, жена его, С.В. Олсуфьева (Глебова) Умерла в 1943г. в заключении, в Свияжском монастыре. Кстати, многие произведения искусства принадлежащие лично Ю. А. Олсуфьеву украшают экспозиции тульских музеев, находятся в музее А.С. Пушкина, Третьяковской галерее. А. В. Щусев долго и настойчиво работает над проектом храма. Первоначальный вариант (1906) он частично перерабатывает, придя к окончательному решению всех деталей лишь к 1911г.

Заложен храм 16 (26июня) 1913 г. Замечательный зодчий,- пишет В. Н. Ашурков,- отразил героическую победу русского народа над полчищами Мамая в ярком национально-архитектурном образе созданного им храма. Смелое соединение элементов церковной архитектуры с формами крепостного зодчества делает образ мемориального здания очень своеобразным и одновременно близким национальной традиции, так как план его восходит к некоторым древним русским храмам. Трёхчастная композиция здания образно как бы перекликалась с композицией картины В. М. Васнецова «Богатыри» (1898 г.). Здание состоит из трёх объёмов - двух боковых башен и собственно церкви с возвышающимися над ними куполами. Каждой из башен в окончательном варианте проекта давалась индивидуальная трактовка. В письме хранителю Русского музея П. И. Нерадовскому Щусев писал: «Что касается Куликовской церкви, то она выходит по архитектуре очень хорошо. Я изменил верх второй башни, вместо купола- шлем... Оставить обе башни одинаковыми это лож-но-классично, робко...» Различные пропорции башен, особые очертания их крыш, похожих на воинские шлемы, были навеяны образами русского былинного эпоса и напоминали о древних богатырях - героях битвы, о героизме и стойкости самого русского народа, много лет назад грудью отстоявшего Родину здесь, на просторах поля Куликова...» Осенью 1914 года строительно-монтажные работы по возведению храма были в основном закончены В годы Первой Мировой войны работы хотя и замедлились, но храм в 1917 г., был достроен, не успев сделать внутренне убранство согласно проекту. Написать иконы для иконостаса предложили Дмитрию Семеновичу Стеллецкому и Владимиру Алексеевичу Комаровскому (их имена, к сожалению, были забыты до недавнего времени). Так случилось, что благодаря Комаровскому работа над иконостасом проходила в усадьбе Ракша, расположенной близ уездного города Моршанска Тамбовской губернии. Летом 1914 г. заказ Олсуфьева был завершен, и иконы отправили в Тульскую губернию, в мемориальный храм на Куликовом поле. Комаровские с нетерпением ждали отзыва графа, которого считали строгим и справедливым критиком. Через десять дней от него пришла телеграмма: «Сегодня открыли иконы, поражены красотою, пишу, обнимаю. Юрий». Дальнейшая судьба иконостаса неизвестна, после Октябрьских событий иконостас загадочным образом исчез. Есть мнение, что он был расхищен местными жителями на доски. Сохранилось часть акварельных эскизы иконостаса.

В 1918 году храм Сергия Радонежского был взят под так называемую «охрану государства». Церковная служба на Куликовом поле свершалась вплоть до 1940 года, когда храм окончательно закрыли, чтобы устроить в нем выставку, посвященную 560-летию Куликовской битвы. Последним настоятелем храма был священник Отрадинский Алексей Николаевич. Жители окрестных деревень, живые свидетели тех лет, рассказывают, что до 1941 года храм был ещё более или менее целым, хотя его, конечно, никто не охранял. И фашисты его не разрушали, т. к. на Куликово поле нога немецкого солдата не ступала. Разорение Куликовской святыни начали красноармейцы тыловых частей с того, что сдирали с крыши медные (в один мм) листы кровли и меняли их на самогонку у крестьян. Таким же путём исчезали из храма плиты пола. После ухода из района Поля воинских частей начатую поруху довершили колхозники. При желании ещё и сегодня храмовую медь и плиты можно отыскать в подворьях селян. Что было, то было. Слова из песни не выкинуть... К началу реконструкции одно из лучших творений зодчего Щусева оказалось в более чем плачевном состоянии. И опять-таки надо воздать должное: те же власти, что отдали храм на волю ветрам и дождям, на поруху развращённым обобществлением людям, они же, эти власти, опамятовались и к 600-летию битвы провели масштабные и дорогостоящие ремонтно-восстановительные и строительные работы по созданию вполне благопристойного музейного комплекса, центральное место в котором занимает храм Сергия. В 1992 году, более пятидесяти лет спустя от последней в 1940 году литургии, в храме при вручении премии им. преподобного Сергия Радонежского вновь зазвучал голос священника, совершавшего в сопровождении церковного хора храма 12-ти святых Апостолов г. Тулы торжественное богослужение. Этим священником был протоирей о. Лев Махно.

http://kulikovo.narod.ru/serg.html

Музей «Куликово поле» основан в 1965г. на Красном холме близ д.Ивановка Куркинского района Тульской области как филиал Тульского областного краеведческого музея.

До 1967 г. располагался в небольшом деревянном доме рядом с храмом Сергия Радонежского, где жила первая сотрудница филиала Клавдия Михайловна Алексеева.

Здесь располагалась небольшая фотовыставка, рассказывающая о материалах, собранных об истории Куликовской битвы.

С началом реставрации храма Сергия Радонежского выставка переместилась в одну из башен храма.

Для сооружения мемориала на Красном холме был объявлен сбор средств по подписке среди населения империи. Но Александр I , одобривший идею российской общественности, скончался. Его брат Николай I долго не занимался обустройством Куликова поля. В конце концов, император позволил возвести монумент на месте легендарного сражения 1380 года.

Был объявлен конкурс на создание проекта памятника. Победил в нем известный архитектор А. П. Брюллов (автор здания Главного штаба в Санкт-Петербурге , Пулковской астрономической обсерватории и др.).

В 1834 году Николай I утвердил эскиз, но лишь в 1847 году проект был принят к исполнению. В 1849 г. на заводе Берда в Петербурге завершили отливку около 200 чугунных элементов нового памятника, и зимой их перевезли на санях на Куликово поле.

Здесь столп-памятник был собран и торжественно открыт 8 сентября 1850 г., в день Рождества Пресвятой Богородицы – день Куликовской битвы.

Просторы Куликова поля определили высоту памятника 30 метров. Его вес 110 тонн, материал – чугун.

Внешне формы памятника напоминают триумфальный столб с трехступенчатым основанием. В первом ярусе расположены ниши с надписями и барельефами. В промежутках между нишами находятся декоративные украшения - шлемы, мечи, щиты русских воинов. Второй и третий ярусы - пучки сужающихся к верху колонн. Четвертый ярус украшен дубовыми листьями – символ доблести и ратной славы.

Венчает колонну золоченая маковка с православным крестом.

Памятник-колонна Дмитрию Донскому - старейший монумент Куликова поля.

Сразу же памятник Дмитрию Донскому стал неотъемлемой частью пейзажа Куликова поля.

Крестьяне окрестных деревень стали проводить здесь праздничные гуляния. Особенно ярким и шумным «на Памятнике» (как говорят местные жители) был праздник Троицы, который, впрочем, отмечается здесь и по сей день.

Само это место – Красный холм, – особенно после строительства храма-памятника Сергию Радонежскому, в народном сознании стало святым, неподверженным никаким злобным силам. И действительно: во время Великой Отечественной войны на территории Куликова поля проходили бои, но столп, несмотря на артиллерийские канонады и авиабомбардировки, остался стоять неповрежденным, словно заколдованный…