Дом №1\13\6 г. - этот большой участок между Армянским и Девяткиным переулками, выходящий на Покровку имеет достаточно древнюю историю. За долгие годы его владельцы неоднократно менялись и почти каждый из них что-то строил. Сейчас на нем стоит несколько разновременных построек. О его первых владельцах известно достаточно мало и в разных исследованиях встречаются большие временные расхождения и белые пятна. Я провела свое небольшое расследование, поэтому в тексте некоторые значимые даты выделены жирным шрифтом. Но обо всем по порядку.

В конце Армянского переулка в середине XVII века было два владения: одно - Ключаревых , другое - Ляпуновых . Они, видимо, шли параллельно Покровке и тянулись от Армянского до Девяткина пер.
К 1716 году оба участка приобрел и объединил их статский советник, князь Сергей Борисович Голицын (1687 - 1758).Его отец - Голицын Борис Алексеевич был стольником и воспитателем двух царей Федора Алексеевича и Петра Алексеевича.
Сергей Борисович был женат дважды, первой его женой стала Головина Прасковья Федоровна (1687 - 1720), от которой он имел семерых детей, второй женой - Милославская Мария Александровна (1697 - 1767), от которой у него было четверо детей. Здесь, в Армянском переулке, жили разные представители рода Милославских (см. предыдущие части 2 и 6 ), возможно, бывая у соседей он и познакомился со своей второй женой.
Об ширные каменные палаты построены около середины XVIII в., возможно, княгиней Голицыной Марией Сергеевной (дочерью кн. Сергея Борисовича от первого брака ), они известны с 1757 г. Фасадом палаты были обращены к Покровке, но стояли в глубине двора, а торцами выходили в переулки . Перед палатами, вдоль Покровки, тянулся сад. Сейчас палаты включил в себя дом №1\13\6с2 .


Сохранился первоначальный план здания с выступающим на переднем и заднем фасаде центральным объемом и небольшими дворовыми ризалитами. Сохранились массивные своды первого этажа и некоторые детали обработки заднего фасада: угловые лопатки ризалитов, фрагменты выложенных из кирпича наличников.
План первого этажа из книги

По одной версии во второй половине XVIII в. усадьба перешла к семье Хитрово, а по другой уже с 1740-х годов и до конца XVIII века усадьба принадлежала Я.Л. Хитрово .
Хитрово Яков Лукич (1700 - 1771 ) - действительный тайный советник, сенатор, генерал-майор. По повелению императора Петра I он в 1712 г. был отдан на обучение в математическую школу, затем учился в Ревеле и в С.- Петербургской морской школе разным наукам, немецкому языку и навигации и с 1716 г. был определен на службу во флоте гардемарином, потом был отправлен за границу для дальнейшего обучения.
По возвращении в Россию в 1720 -х годах служил на разных должностях, в т.ч. занимался закупкою лесов для флота, а также и постройкой в Новой Голландии амбаров и эллингов, затем был членом адмиралтейской и вотчинные коллегии. Уволился со службы в 1762 г. (как видим, Яков Лукич скончался в 1771 году и до конца XVIII века ему усадьба не могла принадлежать ).
Хитрово был женат дважды. Первой женой Якова Лукича Хитрово была вдова Анна Алексеевна Лопухина (1733 - 1793), урожденная Жеребцова. Она была дочерью действительного тайного советника, генерал-аншефа и сенатора Жеребцова Алексея Григорьевича . Яков Лукич Хитрово был ее вторым мужем . Интересно, что он старше нее на 33 года и старше ее отца на 12 лет.
Первым мужем Анны Алексеевны на рубеже 1760-х годов стал гвардии капитан Николай Александрович Лопухин (1698 - 1768 ). Он был старше своей жены на 35 лет и старше ее отца на 14 лет.. От этого брака в в 1861 году родилась дочь Евдокия, будущая графиня Евдокия Николаевна Орлова-Чесменская , она впоследствии станет женой Алексея Григорьевича , младшего брата фаворита Елизаветы Петровны.

Но вернемся к ее матери, Анне Алексеевне. После смерти Лопухина 31 мая 1768 г. , она выходит второй раз замуж за Хитрово Якова Лукича, но проживет она с ним недолго и разведется.
Второй женой Якова Лукича станет Василиса Ивановна , урожденная Головина .
Но вот, что интересно, в списке захороненных в некрополе Спасо-Андроникова монастыря встречается следующие записи " Хитрово, Яковъ Лукичъ, боляринъ, д. тайн. сов., погребенъ 17 апръля 1771 г. Хитрово" и далее " Василиса Ивановна , жена Якова Лукича Хитрово , д. ст. сов. и кавалера, дочь окольничьяго Ивана Ивановича Головина; р. 15 августа (1698) г. † 30 мая (1771) г. , на 72 году жизни". (Таким образом получается, что Василиса Ивановна умерла позже своего мужа, поэтому могла быть только второй женой Якова Лукича, отсюда следует Анна Алексеевна могла выйти за Хитрово не ранее июня 1769 г. (год траура по первому мужу), и еще успеть с ним развестись. Он же, Яков Лукич, в свою очередь, менее чем за два года успеет еще раз жениться на Василисе Ивановне, причем вместо молодой жены, второй раз взять в жены женщину на два года старше себя ).
А загадка вот в чем. В "Указателе Москвы за 1793 год" я обнаружила, что участок этот на углу Покровки и Армянского переулка принадлежит "Хитрово Анне Алексеевне, вдовствующей генеральше в пр. церкви Космы и Димьяна на Покровке".
На фото 1913 г. справа видна церковь Косьмы и Демьяна на Покровке, а слева за металлической оградой, этот участок, с еще сохранившимся садом.


Это же подтверждается в книге у Сытина П.В. "Из истории московских улиц", он пишет- " находим - " Наконец, на углу с Покровкой находился обширный двор генеральши Хитровой, с каменными палатами по красной линии Армянского переулка, не доходившими, однако, до Покровки".
Получается, при жизни, даже через 22 года после смерти Якова Лукича, Анна Алексеевна сохраняет фамилию своего второго мужа Хитрово , хотя и была с ним разведена. Однако, похоронили еев том же некрополе Спасо-Андроникова монастыря почему-то уже под фамилией ее первого мужа. Запись гласит - "Лопухина, Анна Алексъевна , рожд. Жеребцова, жена Н.А. Лопухина ; р. 1733 † 19 мая 1793. Жила 60 л.", . Вот такие метаморфозы. Может, кто знает разгадку, напишите.
На рубеже XIX века, в 1798 году, владение делится на два участка и часть, со стороны Армянского переулка, приобретает семья графа Левашева Ф.И.
Федор Иванович Левашов (1751 - 1819) - русский военачальник, генерал-майор (с 1793), сенатор, тайный советник (с 1797). Представитель русского дворянского и графского рода Левашовых.
К.В. Барду. Портрет Фёдора Ивановича Левашёва. 1793. Государственная Третьяковская галерея. Изображён в мундире с флигель-адъютантскими шитьём и аксельбантом.

Женой Левашева, предположительно, была Авдотья (Евдокия) Николаевна Хитрово (1775 - 1837). В "Указателу Москвы" за 1793 г. сказано, что участок №58 "у Красных ворот в приделе ц. Трех святителей принадлежит Левашевой Авдотье Николаевне, бригадирше" (как раз в это время Федор Иванович был бригадиром, генерал-майором он стал в 1793 г., а справочник готовился раньше ).
Как сказано в книге "Памятники Москвы. Белый город", именно, при Левашевых дом был перестроен, получив строго классическую обработку фасада.
Фото из книги "Памятники Москвы. Белый город".

Дом был с пилястровым тосканским портиком и плоскими арочными обрамлениями небольших окон нижнего этажа.

Впоследствии он был частично надстроен и изменен внутри.


Интересно, что в центральном окне второго этажа пробита балконная дверь, возможно дом раньше имел балкон.


Позднейшая надстройка здания хорошо видна со стороны двора.

Внутри дома сохранились центральный классический круглый зал с глубокими полуциркульными нишами в углах, возможно, в них помещались печи, и парадный вестибюль того же периода.
Фото из книги "Памятники Москвы. Белый город". Здесь колонны выглядят мраморными.

А сейчас они заштукатурины и имеют вот такой вид.


Снимала тайком, все время кто-то входил, поэтому фото получились кривые.

Считается, что дом этот в 1819 - 1821 годах снимали отец и дядя Герцена А.И. - Яковлев Иван Алексеевич и Яковлев Лев Алексеевич, об этом пишут москвоведы Сорокин В.В. и Романюк С.К. Последний цитирует "как писал Герцен в "Былом и думах", "...хозяйство было общее, именье нераздельное , огромная дворня заселяла нижний этаж... " (но здесь речь идет об имении, скорее всего, о Покровском-Засекене, которое принадлежало братьям Яковлевым ).
Либединская Н.Б., написавшая книгу "Герцен в Москве", не упоминает этого адреса, нет его и у Земенкова Б.С.
Герцен А.И. родился в Москве 25 марта 1812 г. на Тверском бульваре, 25, там он жил 5 месяцев, потом семья переехала в съемный дом на М.Дмитровку (не сохранился). Вот, что пишет А.И. в "Былом и думах" - "Лет до десяти я не замечал ничего странного, особенного в моем положении; мне казалось естественно и просто, что я живу в доме моего отца, ... у моей матери другая половина..." (как видим, речь не идет ни о каких переездах). И далее Герцен пишет - "Сенатор (Брат отца) купил себе дом на Арбате; мы приехали одни на нашу большую квартиру, опустевшую и мертвую. Вскоре потом и отец мой купил тоже дом в Старой Конюшенной". (Речь идет о доме в Б.Власьевском переулке, 14, не сохранился ).
И последнее Романюк упоминает, еще один съемный дом отца Герцена в Б.Знаменском переулке - "В 1817 - 1818 гг. этот дом снимал И. А. Яковлев, отец Александра Герцена". (Таким образом получается, что они с отцом без конца перезжали: с 1812 г. жили М.Дмитровка, с 1817 г. Б.Знаменский, с 1819 г. Покровка, с 1823-1824 г. Б.Власьевский, но эти переезды не отражены в "Былых и думах", поэтому жил ли в доме Левашевых маленький Герцен стоит еще раз проверить ).


Но вернемся к Левашевым. В "Указателе Москвы" за 1839 г. владельцами усадьбы в пр. церкви Козьми и Демьяна на Покровке значатся Левашев Василий Федорови ч, титулярный советник, подполковник Левашев Александр Федорович - сыновья Федора Ивановича. В этом же году они продают усадьбу и она уже переходит в купеческие руки.

Ей дали название по фамилии генерала Н.З. Хитрово, зятя фельдмаршала Кутузова. Генерал владел домом в этом районе и задумал построить рядом большой рынок для торговли зеленью и мясом. Особняк Хитрово сохранился и стоит на углу Яузского бульвара и Подколокольного переулка во дворе сталинского дома.

На месте Хитровского рынка стояли две усадьбы, но они сгорели в 1812 году. Долго никто не брался за восстановление этих особняков, а их владельцы оказались не в состоянии платить налоги. И в 1824 году генерал Хитрово выкупил эти владения и устроил площадь, а затем подарил ее городу.

В 1827 году Хитрово скончался, а торговые ряды сменили владельцев. Площадь стала понемногу преображаться: если раньше с трех незастроенных сторон были палисадники, то теперь появились торговые ряды. В праздники и в воскресные дни торговля охватывала и саму площадь, где устанавливали переносные лотки.

В 1860-е на Хитровской площади построили навес, где расположилась московская биржа труда. Сюда в поисках работы стекались рабочие, освобожденные от крепостной зависимости крестьяне и даже безработная интеллигенция. В основном, на Хитровской бирже нанимали прислугу и сезонных рабочих. Биржевики становились «легкой добычей» для карманников. Далеко не всем удавалось найти заработок, и многие оседали в окрестностях Хитровки, промышляя нищенством.

Постепенно вокруг Хитровской площади открывали недорогие харчевни и трактиры, благотворительные организации бесплатно кормили неимущих, а окрестные дома превратились в ночлежки и доходные дома с дешевыми квартирами.

Мрачное зрелище представляла собой Хитровка в прошлом столетии. В лабиринте коридоров и переходов, на кривых полуразрушенных лестницах, ведущих в ночлежки всех этажей, не было никакого освещения. Свой дорогу найдет, а чужому незачем сюда соваться! И действительно, никакая власть не смела сунуться в эти мрачные бездны... Двух- и трехэтажные дома вокруг площади все полны такими ночлежками, в которых ночевало и ютилось до десяти тысяч человек. Эти дома приносили огромный барыш домовладельцам. Каждый ночлежник платил пятак за ночь, а «номера» ходили по двугривенному. Под нижними нарами, поднятыми на аршин от пола, были логовища на двоих; они разделялись повешенной рогожей. Пространство в аршин высоты и полтора аршина ширины между двумя рогожами и есть «нумер», где люди ночевали без всякой подстилки, кроме собственных отрепьев.

К концу XIX века Хитровка превратилась в один из самых неблагополучных районов Москвы. На Хитровскую площадь выходили ночлежки - дом Ярошенко, дом Бунина, дом Кулакова и дом Румянцева. А в особняке генерала Хитрово была лечебница для хитрованцев.

В доме Румянцева была, например, квартира «странников». Здоровеннейшие, опухшие от пьянства детины с косматыми бородами; сальные волосы по плечам лежат, ни гребня, ни мыла они никогда не видывали. Это монахи небывалых монастырей, пилигримы, которые век свой ходят от Хитровки до церковной паперти или до замоскворецких купчих и обратно.
После пьяной ночи такой страховидный дядя вылезает из-под нар, просит в кредит у съемщика стакан сивухи, облекается в страннический подрясник, за плечи ранец, набитый тряпьем, на голову скуфейку и босиком, иногда даже зимой по снегу, для доказательства своей святости, шагает за сбором.
И чего-чего только не наврет такой «странник» темным купчихам, чего только не всучит им для спасения души! Тут и щепочка от гроба господня, и кусочек лестницы, которую праотец Иаков во сне видел, и упавшая с неба чека от колесницы Ильи Пророка.

В доме Румянцева кроме ночлежки работали трактиры «Пересыльный» и «Сибирь», а в доме Ярошенко - трактир «Каторга». Это были неофициальные названия, распространенные среди хитрованцев. Каждый трактир посещала публика определенного типа. В «Пересыльном» бывали нищие, бездомные и барышники. «Сибирь» собирала карманников, воров, крупных скупщиков краденого, а в «Каторге» встречались воры и беглые каторжане. Вернувшийся из тюрьмы или из Сибири заключенный почти всегда приходил на Хитровку, где его встречали с почетом и пристраивали «на работу».

Чище других был дом Бунина, куда вход был не с площади, а с переулка. Здесь жило много постоянных хитрованцев, существовавших поденной работой вроде колки дров и очистки снега, а женщины ходили на мытье полов, уборку, стирку как поденщицы. Здесь жили профессионалы-нищие и разные мастеровые, отрущобившиеся окончательно. Больше портные, их звали «раками», потому что они, голые, пропившие последнюю рубаху, из своих нор никогда и никуда не выходили. Работали день и ночь, перешивая тряпье для базара, вечно с похмелья, в отрепьях, босые. А заработок часто бывал хороший. Вдруг в полночь вваливаются в «рачью» квартиру воры с узлами. Будят.
- Эй, вставай, ребята, на работу! - кричит разбуженный съемщик.
Из узлов вынимают дорогие шубы, лисьи ротонды и гору разного платья. Сейчас начинается кройка и шитье, а утром являются барышники и охапками несут на базар меховые шапки, жилеты, картузы, штаны. Полиция ищет шубы и ротонды, а их уже нет: вместо них - шапки и картузы.

В острый угол Петропавловского и Певческого (Свиньинского) переулков вписан Дом-утюг. Хозяином здания был Кулаков. Здесь находилась одна из самых известных и страшных ночлежек Хитровки с подземными коридорами. Они сохранились, и в советские годы тут было бомбоубежище.

Мрачный ряд трехэтажных зловонных корпусов за домом-утюгом звали «Сухой овраг», а все вместе - «Свиной дом». Он принадлежал коллекционеру Свиньину. Отсюда и кличка обитателей: «утюги» и «волки Сухого оврага».

После Октябрьской революции дом-утюг и Кулаковка стали приходить в упадок. Ночлежники отказались платить хозяевам, а хозяева, не найдя, кому пожаловаться, бросили это дело.

Также в послереволюционные годы на Хитровке резко возросла преступность. В связи с этим в 1920-х Моссовет решил снести Хитров рынок, а 27 марта 1928 года на площади устроили сквер. Тогда же старые ночлежки преобразовали в жилтоварищества.

В 1935 году Хитровские площадь и переулок переименовали в честь Максима Горького. Исторические названия вернули лишь в 1994.

Говорят, что описанные Гиляровским нравы царили на Хитровке совсем недолго - в XX веке, когда власть ослабила контроль. А в XIX столетии в этом районе было много аристократических домов, которые попросту не могли соседствовать с ночлежками. Но у многих Хитровка ассоциируется именно с «дном» и одноименной пьесой Максима Горького. И хотя «натуру» для пьесы «На дне» Горький черпал в районе трущобной «Миллионки» Нижнего Новгорода, в 1902 году Станиславский, Немирович-Данченко и художник Симов приходили изучать быт «низов» для постановки в этой пьесы именно на Хитровку.

20 марта 2008 года строительная компания «Дон-Строй» разработала проект застройки бывшей Хитровской площади. На месте Электромеханического колледжа (Подколокольный переулок, 11а) планировали построить офисный центр. Это вызвало протест со стороны краеведов и местных жителей.

После сбора подписей под государственную охрану взяли целый район «Достопримечательное место «Ивановская горка - Кулишки - Хитровка»». Предложения о застройке района возникали еще много раз, но местные жители давали понять, что они против строительства на Хитровской площади.

Сейчас от хитровских ночлежек остались только подвалы и частично первые этажи. Остальное перестроили под престижное жилье.

Говорят, что... ...Сонька Золотая Ручка спрятала клад в одном из домов на Хитровке. Но найти его никому не удалось. Те, что пытались, сходили с ума или пропадали без вести. А еще говорят, что до сих пор по Хитровским улицам бродит призрак женщины, желающей раскрыть тайну своего клада.
...дочь Кулакова, Лидия Ивановна Кашина, приезжала в Константиново к Есенину.
«Ты знаешь,
Он был забавно
Когда-то в меня влюблен,» -
говорит Анна Снегина, героиня одноименной поэмы. Ее прототипом была Л.И. Кашина. В советское время она жила в Москве, в Скатертном переулке, работала переводчицей, машинисткой. Немногие знают, что Сергей Есенин и прототип его «Анны Снегиной» похоронены недалеко друг от друга на Ваганьковском кладбище.
...в салоне Елизаветы Михайловны Хитрово, жены генерала Хитрово, часто бывали Жуковский, Пушкин, Гоголь и другие известные литераторы. Известно, что Елизавета Михайловна поздно просыпалась и первых посетителей принимала в своей спальне. Вскоре в обществе появился анекдот. С лежащей хозяйкой здоровается очередной гость и собирается присесть. Госпожа Хитрово останавливает его: «Нет, не садитесь на это кресло, это Пушкина. Нет, не на диван - это место Жуковского. Нет, не на этот стул - это стул Гоголя. Садитесь ко мне на кровать: это место для всех!» .
...на Хитровке в нищете окончил жизнь художник Алексей Саврасов. Считается, что Маковский изобразил художника в виде старика в шарфе и шляпе на первом плане на картине «Ночлежный дом» .
...жил на Хитровке Сеня Одноглазый, который пропил свой глаз. Ему очень хотелось выпить, но денег не было. А рядом жил его знакомый Ваня, тоже одноглазый. Сеня пришел к нему и поменял свой стеклянный глаз на четвертинку водки.

А вам есть что рассказать об истории Хитровки?

Во дворе жилого здания сталинской эпохи, на углу Яузского бульвара и Подколокольного переулка, сохранился старинный усадебный дом, к которому некогда примыкал небольшой домовый храм, построенный еще в XVII веке. Дом с храмом составляли центральную часть обширной усадьбы, самой большой на Кулишках, которая в XVII веке принадлежала боярам Головиным.

(c) saitafern

Двор стольника Алексея Петровича Головина впервые упоминается в описи дворов
и владельцев от Покровских до Яузских ворот I682 года. Служилый дворянин из старинного рода, А. П. Головин выдвинулся в царствование Феодора Алексеевича. В 1682 году он получил чин стольника, а в 1685 - стал боярином. Служил в Приказе Денежного сбора, помогая своему сыну организовывать посольство в Китай. Сын его, знаменитый генерал-адмирал, ближайший сподвижник Петра I Федор Алексеевич Головин был одним из наиболее выдающихся государственных деятелей Петровской эпохи.

Федор Алексеевич Головин.

Начав свою службу послом в Китае, он впоследствии принимал участие в Великом посольстве Петра I в Европу. набирал иностранцев на русскую службу возглавлял Посольский приказ, Навигационную школу, Оружейную, Золотую и Серебряную палаты, Монетный двор. Возглавив отечественное кораблестроение, Головин стал одним из родоначальников русского флота. Одним из первых в России он был возведен в графское звание и первым удостоился ордена Александра Невского. Царь Петр безгранично доверял Головину и называл его своим другом. Узнав о кончине Головина, государь в соболезновании осиротевшему семейству подписался: «исполненный печали Петр».

Федор Алексеевич Головин.

В перешедшей к нему от отца московской усадьбе на Кулишках Ф.А. Головин построил деревянные хоромы, а близ них в 1695-1698 годах возвел небольшую кирпичную домовую церковь, освященную во имя Казанской иконы Божией Матери (получить разрешение на устройство домового храма в конце XVII - начале XVIII века крупным вельможам, особенно обремененным возрастом и болезнями, было нетрудно).
Головинская церковь принадлежала к кругу памятников нарышкинского барокко. В пышности фасадного убранства она уступала другим известным домовым церквам своего времени - таким, как Знамения Богоматери на Шереметевом дворе, Успения в усадьбе Салтыковых на Чижевском подворье или мученицы Ирины во владении Нарышкиных, но была достаточно репрезентативна и выразительна. Ее основной объем со скругленной восточной стеной, окруженный гульбищем, стоял на высоком подклете, обнесенном галереей-аркадой. Восьмерик, возможно, завершался ярусом звона, так как в документах есть упоминание о звоннице.
Владение Головина входило в состав прихода святых апостолов Петра и Павла, что у Яузских ворот, И домовый храм был приписан к нему. В 1702 году по челобитью Головина сюда определили молодого священника из Костромы Иосифа Иванова, который был рукоположен Патриархом Адрианом в 1696 году и назначен на место умершего отца в костромской храм пророка Илии. В головинской церкви отец Иосиф прослужил более пятидесяти лет.
От адмирала Головина усадьба вместе с храмом перешла к его вдове, а затем к племяннику, лейб-гвардии Преображенского полка поручику Петру Ивановичу Головину.

Герб рода Головиных.

Во время московского пожара 1748 года старые головинские палаты сгорели, а с ними погибли ставленная и перехожая грамоты отца Иосифа. Двумя годами позже П. И. Головин обращается к священноначалию с прошением, в котором излагает биографию священника, дает ему наилучшую характеристику и просит восстановить эти документы, так как без них священник «Божией службы исправлять не смеет, а он мне, именованному, при показанной церкви быть годен, понеже человек он добрый и не пьяница, и службу исправляет повсегда неленостно»,
В 1750 году усадьба была куплена князем С.И. Щербатовым, а в I757-м - перешла к его вдове Наталье Степановне, которая построила на месте сгоревших хором новый каменный дом с флигелем, соединив здание с церковью переходом. Получился симметричный архитектурный ансамбль в стиле барокко, в котором храм играл роль высотной доминанты.

Герб рода Щербатовых.

С 1757 года в домовой Казанской церкви служил иерей Алексий Иванов. После его смерти княгиня Щербатова подала прошение о назначении нового священника, но в регистрации домового храма ей отказали, так как она была еще молода и здорова. В 1759 году антиминс из церкви был «преосвященным митрополитом Тимофеем взят с животными (символы 4-х евангелистов - М. К). Лишь через 20 лет, уже состарившись, княгиня получила разрешение на проведение служб в домовом храме, и в 1780 году туда назначили священника Ксенофонта Федорова. От бездетной Щербатовой усадьбу унаследовала ее племянница Н. Н. Нащокина, которая также получила разрешение «в рассуждении немолодых лет и по слабости здоровья оную святую церковь содержать». Священнику от владелицы предоставлялся «дом священников особливо, в нем две горницы, в них перегородки. Сени, и в них покой, в котором кушанье готовить < ... > садик с плодовитыми деревьями, денег 60 рублей (в год - М. К), муки аржаной шесть четвертей, круп полторы четверти, дров две сажени < ... > А сверх того приходскому священнику ежегодно сверх приходу его со крестом в известные праздники храмовые, тако ж за исправление треб имею давать 20 рублев».
В 1785 году усадьба была продана тайному советнику Андрею Дмитриевичу Карпову и его супруге Наталье Алексеевне, также имевшим право содержать домовую церковь, В которой продолжал служить отец Ксенофонт.
После сноса стены Белого города и устройства Яузского бульвара в конце XVIII века главным фасадом дома стал восточный, обращенный к бульвару домовый храм приобрел значение одного из высотных акцентов в панораме бульвара. Во время пожара 1812 года усадебные постройки почти не пострадали, и на следующий год богослужения в домовом храме были возобновлены.

Орловская лечебница(быв. дом генерал-майора Н.З.Хитрово) с домовой церковью Смоленской иконы Божьей Матери. Справа - дом Телешовых. Вид из окна Практической академии.
Фот. Н.М. Щапова. Нач. 20 века.

В 1821 году, после смерти Н. А. Карповой, домовый Казанский храм был упразднен, а все его имущество и иконостас по завещанию владелицы усадьбы поступили в Новоиерусалимский монастырь. Там находился семейный склеп князей Оболенских, из рода которых происходила Наталья Алексеевна, предполагавшая устроить в монастырском соборе Казанский придел «для поминовения родных, которые там положены».
Из описи имущества закрытой церкви известно, что ее трехъярусный иконостас был выкрашен и местами вызолочен. В его местом ряду, справа от Царских врат, располагался образ Спаса Вседержителя в серебряном окладе, а слева - Казанская икона «с разными Господскими и Богородичными праздниками в клеймах». Во втором ярусе помещалось пять икон, а в третьем - три больших и два малых образа. В описи также упомянуто медное позолоченное паникадило с хрустальными подвесками.
В 1822 году усадьбу купил генерал-майор Николай Захарович Хитрово, пожелавший возобновить закрытую церковь и освятить ее во имя Тихвинской иконы Божией матери, поскольку семейство Хитрово, уже имевшее Тихвинский храм в своём калужском имении, особо почитало эту икону. В своем прошении в Московскую духовную консисторию новый владелец усадьбы писал: «По ревности моей к благолепию храма Божия, наипаче же по долговременности его существования, не желая упразднить оный и обратить для домашнего своего какого-либо употребления, всепокорнейше прошу Ваше Высокопреосвященство дозволить устроить мне во оном по-прежнему, иконостас во имя Тихвинской иконы Божией Матери и снабдить весь требуемою приличною утварию». Прошение удовлетворили, и в 1823 году домовая церковь в городской усадьбе Хитрово была заново освящена.

Цековь Тихвинской иконы Божьей Матери. Проект перестройки перехода от усадебного дома к храму. 1844. ЦАНТДМ.

Николай Захарович принадлежал к древнему дворянскому роду Хитрово , ведущему своё происхождение от выехавшего во второй половине XIV века из Золотой Орды к великому князю рязанскому Олегу Иоанновичу Эду-Хана, по прозванию Сильно-Хитр, наречённого при крещении Андреем.

Герб рода Хитрово. Герб рода Гагариных.

UPD: Выше ошибочно приведён герб Гагариных. Вот герб Хитрово с описанием:

Герб Хитрово.
"Посреди щита, имеющаго красное полe, изображена дворянская золотая Корона, сквозь кoтopoй выходятъ крестообразно положенные две шпаги, остроконечниями обращенныя къ верхнимь угламь, и между ихъ въ нижней части щита осмиугольная серебреная звъзда. Щитъ увенчанъ обыкновеннымъ дворянскими шлемомъ съдворянскою на немъ Короною,изъ за кoтopoй видны три строусовы пера. Наметь на щитЬ красной, подложенъ серебромъ".

Н.З.Хитрово был флигель-адъютантом (офицером в свите императора) у Павла I и Александра I, участвовал в войнах 1805-11 гг. против Франции и Турции, принимал участие в осаде Браилова и после ранения вышел в отставку. На этом его военная карьера и закончилась. Перед самой войной 1812 года он был обвинён по делу М.М.Сперанского и сослан сначала в Вятку, а потом в своё имение под Тарусой. После изгнания Наполеона из России Николай Захарович благодаря фельдмаршалу М.И.Кутузову-Смоленскому (Хитрово был женат на второй дочери фельдмаршала – Анне) был прощён и уехал в Москву. Во время своего пребывания в Вятке вёл "журнал", отрывок из которого, касающийся истории этого города и некоторых его достопримечательностей, напечатан в "Трудах и Записках" московского общества истории и древностей российских (ч. III, книга 1). Был ревностным членом-корреспондентом библейского общества. Издал две брошюры: "Перемышльский Лютиков монастырь" и "Наставление, в какие дни читать святое Евангелие". Был избран почетным членом Московского Университета в 1825-1826 гг.
Н.3.Хитрово капитально перестроил старый щербатовский дом в стиле ампир, украсив нарядный фасад белокаменным портиком. Новый облик получила и церковь: был срублен барочный декор, над куполом восьмерика поставлена новая глава, а стены обработаны характерными для ампира лепными венками и гирляндами. В архиве Московской городской управы сохранился чертеж главного фасада дома и храма, выполненный, правда, не совсем точно.
Наконец, в 1823 году Н. З. Хитрово купил находившиеся рядом с его усадьбой два погорелых двора Калустовой и Бажукиной, которые так и не смогли возобновить их после пожара 1812 года. Новый владелец снес руины, расчистил землю и предложил Московскому градоначальнику В.Д. Голицыну устроить здесь мясной и овощной рынок - взамен торга у Варварских ворот, имевшего дурную славу.
На благоустройство торговой площади Хитрово пожертвовал 1000 рублей. Городская дума приняла это предложение. Площадь замостили и обсадили деревьями, поставили фонари и сделали большой металлический навес, а Хитрово построил на ней каменный корпус со складами. Все было готово для открытия рынка. Но в 1826 году Николай 3ахарович умер, а его наследники отказались от затеи отца, продали усадьбу и уехали из этих мест.
Рынок по-настоящему так и не открылся, и только зимой на Хитровской площади проводились сезонные мясные ярмарки. Свободное место вскоре заполонили мастера, собиравшиеся здесь в артели в ожидании работодателей, которое могло длиться несколько дней, недель, а то и месяцев. Окрестные домовладельцы строили для них ночлежные дома, дешевые харчевни и трактиры. Старинные аристократические усадьбы перестраивались и превращались в ночлежки. Так посреди тихих уютных Кулишек постепенно образовалась знаменитая Хитровка. Трактиры и кабаки на Хитровом рынке именовались в соответствии со вкусами его обитателей - "Каторга», «Пересыльный», «Сибирь» и т.д. Четверо домовладельцев: Румянцев, Кулаков, Ярошенко и Кирьяков (а после него Бунин) - поставили здешний ночлежный промысел на широкую ногу. Хитровка стала страшной язвой Москвы уже в 1860-е годы, а в начале ХХ века это было уже своеобразное государство со своим управлением и со своими законами. Ликвидировать ее было невозможно, но заставить содержателей ночлежек жестко соблюдать санитарные нормы власти все же смогли.
Купившая усадьбу Хитрово купчиха А. Н. Немчинова сдавала ее внаем (с 1829 г. - Обществу поощрения трудолюбия), а домовая церковь в очередной раз была закрыта.

План городской усадьбы полковника В.И.Орлова. 1843. ЦАНТДМ.

В 1843 году усадьба перешла гвардии полковнику Владимиру Ивановичу Орлову, а в 1851 - его вдове Екатерине Дмитриевне.

Усадьба В.И.Орлова. Главный дом. Восточный фасад. 1844. ЦАНТДМ.

Владение сохраняло большой старинный сад, но постепенно застраивалось мелкими зданиями. По завещанию В. И. Орлова после смерти его супруги усадьба, за неимением наследников, должна была перейти к Московскому попечительному комитету о бедных Императорского Человеколюбивого общества. Е.Д. Орлова прожила долго и лишь в 1889 году усадьба на Яузском бульваре поступила в распоряжение этого старейшего в России благотворительного учреждения. Здесь устроили лечебницу для бедных, которая получила название Орловской. "Орловская лечебница в Подколокольном пер. Московского комитета попечения о бедных, для приходящих неимущих больных, состоит под покровительством принца Александра Петровича Ольденбургского. Открыта ежедневно от 10 до 2 часов. При лечебнице специальное отделение на 5 коек для оперативных больных и аптека с бесплатным отпуском лекарств" (Вся Москва: Адресная книга на 1908 г. Отд. 1. С.497.)
Заброшенный домовый храм в 1892 году был открыт в третий раз и освящен в честь Смоленской иконы Божией Матери, в подклети под церковью устроили столовую для бедных.

Церковь Смоленской Божьей Матери при доме Орловой на Хитровской площади. Фото кон.19 века. (Шерер, Набгольц и К).

Благотворительное учреждение в бывшей усадьбе Орловых предназначалось в основном для обитателей Хитровки. Здесь их лечили, делали несложные операции и подкармливали в столовой.
Судя по тому, что настоятелями домового храма на Хитровом рынке назначались, как правило, опытные священники, московские власти придавали этой церкви большое значение. Здесь получали духовное окормление нищие, бродяги, преступники, люди «дна», которые так мастерски изображены Гиляровским и Горьким. Со времени открытия Смоленской церкви здесь служил протоиерей Василий Цветков. В 1909 году он ушел на покой, но продолжал жить при храме, а новым настоятелем был назначен протоиерей Василий Ольховский. В клировой ведомости за 1912 год упомянут и второй священник Смоленской церкви - Виктор Кореннов. В 1904 году в храме появился диакон Владимир Розанов. Должность старосты исполнял купец Александр Селевановский.
В 1919 году Смоленский храм, как и большинство домовых церквей, закрыли, а в дом Орловской лечебницы в сентябре 1922 года переехали фельдшерские курсы, реорганизованные в 1923 году в трехгодичную фельдшерскую школу имени Губотдела Всемедиксантруда. В 1928 году школа была преобразована в медполитехникум имени Клары Цеткин (с 1954 г. - Московское медицинское училище №2 имени Клары Цеткин).
Около 1932 года Смоленский храм был снесён.

Место где до 1932 года находился храм Смоленской иконы Божией Матери. Вид с юго-востока (привязка - край здания лечебницы). Фото 1979 года.

Снос церкви был ускорен из-за строительства в этом квартале многоэтажного жилого дома
по проекту архитектора И.А.Голосова.

Собирались снести и всю усадьбу, но администрация Медицинского училища им. Клары Цеткин отстояла ее здания, и на рубеже XX-XXI веков они были отреставрированы.

Городская усадьба Щербатовой – Хитрово впервые упоминается в конце ХVII века, тогда она являлась самым крупным землевладением в приходе церкви Петра и Павла у Яузских ворот, вблизи стены Белого города и принадлежало сподвижнику Петра I генерал-фельдмаршалу Фёдору Алексеевичу Головину.

Жилые постройки в городской усадьбе были деревянными.

В 1695-1698 годах Головин выстроил в своей усадьбе каменную домовую церковь в честь Казанской иконы Богоматери. В 1748 году при владельце Петре Ивановиче Головине городская усадьба сгорела. На плане Москвы Горихвостова, отражающем ситуацию середины ХVIII века, участок показан пустым, с мелкой застройкой по границам. Храм сохранился. Территория будущей городской усадьбы Щербатовой - Хитрово имела треугольную конфигурацию с границами по проезду Белого города и Подколокольному переулку.

С 1750 года городская усадьба принадлежала князю Семёну Ивановичу Щербатову, а с 1775 года его вдове Наталье Степановне Щербатовой. На плане владения Щербатовой за 1775 год, подписанном архитектором Василием Яковлевым, нанесены старые деревянные здания, предназначенные к сносу, церковь и новые объёмы - центральный дом и южный флигель с переходами. Владение представляло собой великолепный ансамбль московского барокко - пример городской усадьбы ХVIII века.

Городская усадьба Щербатовой в 1780 году перешла к её племяннице Наталье Никитичне Нащёкиной. В 1785 году владение при¬надлежало полковнику Александру Дмитриевичу Карпову и его жене Наталье Алексеевне. В 1812 году местность у Яузских ворот пострадала от пожара, и домовая церковь была вновь освящена после разграбления в 1817.

Наталья Карпова умерла в 1821, будучи уже вдовой. Она завещала передать имущество домовой церкви в Ново-Иерусалимский монастырь, где захоронены её родственники, с просьбой о погребении её в одном из приделов монастырского храма. Домовый храм был упразднён.

В том же 1821 году двор Карповой приобрёл генерал-майор Хитрово.

К 1823 году Николай Захарович скупает соседние владения рядом с усадьбой. Он снёс остатки погоревших зданий. На очищенной и замощённой площади открыли мясной и овощной рынок. Хитрово перестроил главный дом, построенный Н.С. Щербатовой. Старый декор был сбит, надстроен мезонин, со стороны Яузского бульвара к дому примкнул белокаменный портик. Была перестроена в стиле ампир церковь и вновь освящена в 1822 году в честь Тихвинской иконы Богоматери.

После смерти Н.З.Хитрова в 1826 году городская усадьба Щербатовой - Хитрово сменила несколько владельцев, пока не перешла гвардии полковнику Владимиру Ивановичу Орлову. На плане участка в 1843 году показана широкая аллея, ведущая к дому через сад. В это время была произведена передел¬ка фасадов и интерьеров. Главный дом представлял собой 3-х этажный объем, укра¬шенный шестиколонным портиком. К нему пристроены крылья и флигель.

Домовая церковь приобрела отделку, характерную для 40-50 годов XIX столетия.

Из документа 1851 года следует, что В.Н.Орлов завещал свою усадьбу с домом и церковью Московскому попечительскому комитету о бедных Императорского Человеколюбивого общества, которая должна была перейти новому владельцу после смерти его жены, Екатерины Дмитриевны Орловой. Екатерина Орлова прожила долго, часть построек сдавалась в аренду купцу Егору Ивановичу Некрасову.

В 1889 году городская усадьба Щербатовой - Хитрово по завещанию Е.Д.Орло¬вой переходит к Императорскому Человеколюбивому Обществу. Здесь решено было устроить лечебницу-амбулаторию для бедных с операционной для несложных операций и несколькими больничными палатами. Окончательно участок был закреплён за Попечительским комитетом в 1892 году. Началась перестройка дома и его приспособление под лечебницу под наблюдением архитектора Человеколюбивого общества Петра Павловича Зыкова.

Была устроена новая чугунная лестница в мезонине и на чердаке, голландские печи заменены центральным ото¬плением, устроена каменная ограда, новые ворота, построен новый деревянный тамбур, помещение под церковью было приспособлено для народной столовой с пробивкой оконных и дверных проёмов. Перестраивался переход к церк¬ви. Новую отделку получил большой зал 2-го этажа, где установили четыре пары гипсовых колонн. При Орловых домовый храм бездействовал. Попечительный комитет возобновил его отделку. В 1893 году состоялось освящение домовой церкви, посвящённой на этот раз Смоленской иконе.

Устроенный Н.З.Хитрово рынок (Хитров рынок) во 2-й половине ХIХ века постепенно превратился в одну из самых криминогенных зон в Москве, а тихие Кулишки заполнились ночлежками и притонами. Хитровка стала биржей труда, для приезжающих в Москву мастеровых, а заодно и приютом для бродяг и воров. Орловская лечебница обслуживала, прежде всего, этот контингент, домовая церковь была предназначена для него же. В подклете церкви организовали бесплатную столовую.

Оценочная ведомость 1915 года показывает назначение всех помещений дома. На первом этаже располагались кухня и столовая для бедных, контора, раздевальня, квартиры священника, псаломщика, провизора и фельдшериц, жилье низшего персонала, котельная. На втором этаже находились кабинеты врачей, приёмный зал, операционная, три больничные палаты. Часть территории владения была занята складами Большевского приюта (благотворительного заведения Человеколюбивого общества в посёлке Большево).

После революции Орловская лечебница, Народная столовая и домовая церковь были закрыты.

В 1922 году в здание Орловской лечебницы разместились фельдшерские курсы.

В 1930 гг. была разобрана церковь и её подклеть, а в 1937 на территории бывшей лечебницы возвели по проекту архитектора Н.А. Голосова корпуса многоэтажного жилого дома. Таким образом, старинное здание оказалось во дворе жилого дома.

В конце XX веке была проведена реставрация здания. После реставрации западному фасаду основного объёма (на уровне 1 и 2 этажей), восточному и части южного фасада флигеля возвращён барочный облик середины ХVIII века. Воссоздано декоративное оформление фасадов. Восточный фасад основного объёма сохранил ампирный облик.

Главный дом городской усадьбы Щербатовой – Хитрово сохранил свою объёмно-планировочную структуру в пределах капитальных стен. Были отреставрированы и внутренние помещения. Сохранена чугунная лестница каслинского литья, ведущая с первого на второй этаж, а также воссоздано декоративное убранство парадного зала, расположенного в северной части второго этажа основного объёма.

В настоящее время в здании размещается Медицинское училище № 2 имени Клары Цеткин.