Божественное Откровение – проявление Бога в мире, открывающее людям познание Его и истинную веру в Него; самораскрытие Бога человеку. Различается на естественное – видимый мир, история человечества, совесть в человеке, и на сверхъестественное, когда Бог открывает о Себе непосредственно Сам (пришествие на землю Спасителя) или через праведных людей – пророков, апостолов и святых отцов Церкви.

Божественное Откровение – раскрытие Богом Себя человеку в ответ на человеческое желание познать своего Создателя. Творение человека Богом предполагает деятельный поиск Бога со стороны человека. Бог сотворил весь род человеческий, чтобы люди искали Его, «не ощутят ли Его, и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас» (Деян.17:26, 28). Стремясь к Богу, человек не может познать Бога своими усилиями, но само стремление человека имеет цену перед Богом, Который открывается человеку в ответ на его свободный поиск.

Естественное Откровение состоит в том, что Бог открывает Себя в Своём творении, подобно тому как художник открывает себя в своей картине или автор в своём сочинении. Но такой метод Богопознания весьма ограничен, ведь Божественное бытие нетварно. В Своем сверхбытии Бог превосходит все Свои создания. Не являясь умопостигаемым предметом или воспринимаемым чувствами явлением, Он не может быть познан усилиями человеческого ума или чувств как часть этого мира. Именно поэтому, раскрывая Себя, Бог нисходит к человеку Сам. «Спаситель отнюдь не сказал, будто познать Бога решительно невозможно, – учит св. Ириней Лионский, – а сказал только, что никто не может познать Бога без Божественной воли, без научения от Бога, без Его откровения («и кому Сын хочет открыть»). Но так как Отец соизволил, чтобы мы познали Бога, а Сын открыл Его нам: то мы имеем о Нем необходимые познания».

Раскрываясь человеку, Бог сообщает ему знание о Себе сверхъестественным образом. «Сверхъестественное знание есть то, которое привходит в ум путем, превышающим его естественные способы и силы, – учит св. Феодор Студит. – Бывает же оно от единого Бога, когда найдет Он ум очищенным от всякого вещественного пристрастия и объятым Божественной любовью». Сверхъестественное знание о Боге сообщается человеческой душе Божественной благодатью, исходящей от Отца чрез Сына в Святом Духе. Именно посредством Божественной благодати Святого Духа человек усваивает истины Божественного Откровения. Апостол Павел утверждает, что: «...никто не может назвать Иисуса Христа Господом, как только Духом Святым» (1 Кор.12:3). Это значит, что исповедать Христа Господом может только тот, на чье ум и сердце воздействовала Божественная благодать.

Божественная благодать пребывает в Церкви, подается в Святых Таинствах. Поэтому Церковь является и хранительницей Божественного Откровения. «Познается Бог только Духом Святым, – учит св. Силуан Афонский. – Нашей Преславной Церкви дано Духом Святым разуметь тайны Божии». Всю полноту истины, полученную от Христа, апостолы возвестили Церкви (Деян.20:27). По слову св. Иринея Лионского, апостолы положили в Церковь все, что относится к истине. Будучи «столпом и утверждением истины» (1 Тим.3:14), Церковь хранит богооткровенные вероучительные истины, называемые догматами.

Божественное откровение происходит с человеком, когда Бог открывает Себя каждому из нас естественным способом - через видимый нами мир, природу и через нашу совесть.

Рассматривая окружающий нас мир, мы познаем Бога через красоту и гармонию, наполняющие его. Мы наслаждаемся видом бегущих облаков и цветущих растений, которые бывают самых разных оттенков и видов. Слушаем пение птиц, сотканное из чудесных мелодий… Заглядывая в глубины морские, наслаждаемся необыкновенной красотой рыб…

Рассматривая звезды, рассыпанные по небу словно бисер, мы не перестаем удивляться, что всё это отдельные миры. Многие из звёзд - такие же, как наше солнце и луна, а есть такие, которые во много раз больше. Все они стройно и согласно движутся по своим траекториям.

Созерцая окружающее нас пространство, человек задает себе вопрос - кто Создатель всего многообразия и великолепия нашей планеты? Ведь в природе нет ничего случайного, всё продумано и взаимосвязано. Весь окружающий нас мир есть великая книга откровения Божия, свидетельствующая о всемогуществе и премудрости Бога - Творца..

Однако одного естественного откровения через природу ещё недостаточно. Грех помрачает в человеке ум, совесть и волю, сердце делается чёрствым, и человек становится неспособным замечать удивительную гармонию мира. Потому Господь и дополняет естественное откровение сверхъестественным - чудесами и словами, которые открывает человеку Сам и через своих Ангелов.

Не все люди достойны принять откровение от Самого Бога, и Господь избирает особенных, праведных людей, которые могут принять это откровение. Самое полное откровение принёс на землю воплотившийся Сын Божий, Господь наш Иисус Христос. Это Божественное откровение и теперь распространяется между людьми и сохраняется в истинной Святой Православной Церкви посредством Священного Предания и Священного Писания.

От начала мира до Моисея не было священных книг, и учение о вере Божией передавалось устно - Преданием, то есть словом и примером, от одного другому, и от предков потомкам. В дальнейшем, чтобы Божественное Откровение сохранилось вполне точно, по внушению Господа некоторые святые люди записали самое главное в книги. Сам Бог Дух Святой невидимо помогал им, чтобы всё, что в этих книгах написано, было правильно и истинно. Все эти книги, написанные Духом Божиим через пророков, апостолов и других освященных на то людей, называются Священным Писанием, или Библией.

Библию мы разделяем на две неравные по объему части - более древнюю, Старый, или Ветхий Завет, и более позднюю - Новый Завет. В Ветхом Завете запечатлен огромный исторический процесс, который проходил перед глазами современников на протяжении около двух тысяч лет. Новый Завет охватывает период земной жизни Богочеловека Иисуса Христа и его ближайших последователей. Для нас, христиан, конечно, более важен Новый Завет.

Главное содержание Нового Завета состоит в том, что Бог действительно послал людям обещанного Спасителя, Единородного Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа, Который и даровал Новый Завет людям. Изучать Священное Писание и Священное Предание нам нужно для того, чтобы больше узнать о Боге, который создал мир для жизни и пользы людей - для каждого из нас. Так бесконечно любит нас Бог.

И если мы будем любить Бога и жить по закону Его, то многое в мире нам станет ясным и понятным. И душа наша будет полна гармонии, любви и радости. Радость эта никогда не прекратится, и никто не отнимет её, потому что Сам Бог будет с нами…

Библиотека “Халкидон”

___________________

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл

О Божественном Откровении

Из книги "Слово пастыря. Бог и человек. История спасения"

К египетскому отшельнику

IV века авве Антонию Великому пришел знаменитый философ и спросил: “Авва, как ты можешь жить здесь, в пустыне, лишенный утешения от чтения книг? ” Указав рукой на голубое небо, палящее солнце, горы, пески пустыни, скудную растительность, отшельник сказал: “Моя книга, философ, есть природа сотворенных вещей, и, когда я хочу, я могу читать в ней дела Божии ”.

Великой Божественной книгой Откровения является наш мир

. Всматриваясь в него, всякий наделенный разумом, наблюдательностью и склонностью к анализу человек не может не поразиться той гармонии, красоте, целесообразности и разумности, которые присутствуют во всем - от молекулы до галактики. И невольно возникает вопрос: разве может неразумное, хаотичное и бессознательное начало быть источником разумного и гармоничного бытия?

Люди, отрицающие Бога, объясняют все волей случая. Всегда и

везде существующая материя, утверждают они, в какой-то момент стала развиваться таким образом, что в результате непроизвольно родился этот дивный мир.

Почему они так думают? Да потому, что в нашем премудро устроенном и целесообразном мире видимого источника разума не обнаруживается

. Получается, что разумный мир есть , а источника разума нет. Естественно предположить, что этот источник находится вне нашего мира, но тогда с неизбежностью приходится признать существование Бога . В противном случае надлежит вообще отказаться от поиска разумного начала бытия. И тогда единственной причиной рождения Вселенной остается признать некое случайное “самовозгорание ”, некий нечаянный толчок, положивший начало опять-таки случайному сочетанию обстоятельств, которые каким-то необъяснимым образом предопределили фантастический по своей сложности процесс совершенствования материи от простого к сложному, от неживого к живому, от неразумного к разумному, от вулканической лавы к человеческому мозгу, к совести, к любви, к чувству прекрасного... Итак, разумно или нечаянно начало мира? Сотворен он или случаен?

Церковь учит нас, что мироздание есть великая книга Божественного Откровения, что космос явлен как естественное свидетельство Бога о Самом Себе. Созерцая этот мир, мы можем опосредствованно

, но реально ощущать в нем Божественное присутствие. По разумности устроения мира естественно судить о разумности его Творца, а факт существования жизни объяснять тем, что Бог есть Источник Жизни.

Однако, рассматривая окружающий мир

, разные люди приходят к различным выводам. Для великого ученого XX века Альберта Эйнштейна наш мир был воистину естественной книгой Божественного Откровения. Сам ученый замечательно выразил это в следующих словах: “Моя религия есть глубоко прочувствованная уверенность в существовании высшего интеллекта, который открывается нам в доступном познанию мире”. Эйнштейн не был богословом, но, рассматривая окружающий мир , сделал очень важный вывод : познание физического мира открывает премудрость Творца.

Но не все люди науки склонны к подобным выводам, поскольку среди них есть как верующие, так и неверующие

. Было время, когда большинство ученых нашей страны говорили о себе как об атеистах. История показала, что очень многие из них поступали так, потому что боялись сказать иначе. И это вполне понятно. В те времена быть верующим означало быть изгоем общества. И не каждый имел мужество признаться в том, что он, ученый и исследователь, в то же время является верующим человеком. Но были и тогда мужественные люди. Мне не забыть выдающегося ученого-биолога академика А.А. Баева, с которым меня Господь свел в 1984 году. Этот человек поведал о том, как он, ученый, прочитывает великую книгу естественного Откровения, которую мы именуем живой природой. Для этого академика, человека верующего и много пострадавшего, мир сей действительно был живой книгой Откровения Божия.

Однако для объяснения мироздания не всем достаточно одного

лишь естественного Откровения. Случается, что наблюдения за окружающим миром приводят людей к различным, а часто прямо противоположным выводам. Поэтому Господь благоволил дать людям и иную весть о Себе - сверхъестественное Откровение .

В истории человечества всегда были люди, способные услышать

голос Самого Бога. Это пророки. В общении с ними Бог открывал Себя. Но во всей полноте Он открыл Себя в Иисусе Христе, родившемся две тысячи лет назад в иудейском городе Вифлееме. Во Христе миру была дана полнота Откровения.

Откровение, которое Бог сообщил о Себе пророкам и которое Он явил миру через Сына

Своего, Господа нашего Иисуса Христа, именуется сверхъестественным Откровением . Это Откровение всегда сберегалось в сообществе верующих: во времена Ветхого Завета - у иудейского народа, а по Рождестве Господа и Спасителя - в христианской общине. Хранилось оно бережно, будучи передаваемо из поколения в поколение. И дабы случайно не исказить полученное Откровение недостатком человеческой памяти или субъективным толкованием, его уже в глубокой древности стали записывать. Так появились Священные книги.

Откровение, передаваемое из поколения в поколение, именуется Священным Преданием. А часть Предания, записанная пророками и апостолами, - Священным Писанием

.

Благодаря Божественному Откровению люди имеют необходимое знание о сверхчувственном мире.

Конечно, в Откровении не сказано всего. Всё люди узнают только тогда, когда пересекут границу, отделяющую физическую жизнь

от жизни будущего века. Но Божественное Откровение содержит в себе все то, что необходимо для построения правильных отношений человека с Богом.

Когда мы читаем Священное Писание, то имеем перед собой не

Божественное откровение

Творец Вселенной и наш Создатель явил Себя человечеству в Священном Писании, Библии.

Бог написал человеку три книги: книгу природы, книгу нашей совести и книгу Откровения, Слово Писаное, подтвердив достоверность всего этого Словом Живым, Воплощенным Сыном Божиим. "И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины"… (Иоан. 1-я глава).

Если говорить о наличии ОТКРОВЕНИЯ Божественной Истины, то надо сказать, что откровение это можно усмотреть только в Библии и нигде в другом месте. Ни одна книга в мире, кроме Библии, ни по своей общей согласованности идей, законов и принципов, ни по своим историческим основам, не может претендовать на обладание полнотой Божественного Откровения.

Возьмем, для примера, одни только повествования Библии и вникнем в то их чудодейственное влияние, которое эти повествования оказали на жизнь всех тех людей, которые близко соприкоснулись с ними. Содержание Библии заключает в себе такую внутренне ясную, неопровержимую и неотразимую вероятность, что мы просто не можем уйти от такого умиротворяющего душу озарения, которое посещает нас в минуты благоговейного чтения. В такие блаженные моменты, кто из нас не говорил самому себе: "Да! подобные слова могут быть словами, исходящими только из уст Божиих; они не могут быть продуктом человеческого гения или измышлением человеческого ума"…

Библия поражает каждого вдумчивого читателя двумя вещами: своим удивительным разнообразием и своим исключительным единством. Ее разнообразие в языках, на которых она была написана, разнообразие тех мест, где она была написана, разнообразие авторов, которыми она была написана, разнообразие литературных тем и форм и т. п. И при всем этом поразительном разнообразии, Библия свидетельствует о величайшей ее связи, гармонии и единстве: единство в ее строении, единство историческое, единство пророческое, единство доктральное, единство духовное… Библия была написана, или вернее продиктована писавшим, Духом Божиим и только в этом же Духе может быть познана и истолкована.

Библия изумляет нас своей единой целью. Содержа в себе многоразличные произведения, написанные 40 писателями, на протяжении 1500 лет, Библия является последовательным изложением прогрессивного Божьего Плана Спасения падшего человечества, плана несравненно более величественного и точного, чем все имеющиеся в мире произведения эпоса и драмы.

Манускрипты Библии были до сих пор самыми полными и самыми близкими к тем историческим событиям, которые в них описаны. Ни один автор древнегреческой литературы не может похвалиться этим. Манускрипты Библии всегда рассматривались учеными, и доныне остаются в их глазах, документальным уникумом, граничащим с явным чудом.

В мире нет иного Бога, кроме Бога Истинного, Единого, Живого. Нет в мире и другой Истины, кроме той, о которой сказано: "Я есмь Истина!" И, наконец, нет в мире другого Божественного Откровения, кроме Библии.

Библия единственная книга в мире, о которой можно сказать, что она Богодухновенна. "Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности". (2 Тим. 3:16). Поэтому, "никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божий человеки, будучи движимы Духом Святым". (2 Пет. 1-я глава). Сама Библия служит самым лучшим доказательством своей Богодухновенности. В наше время, Всеобщая История является историей исполнившихся пророчеств Библии.

Пророчества Библии относятся не только к Израильскому народу, но ко всем древним народам и главенствовавшим империям, к воплощению, служению, страданию, смерти и воскресению Единородного Сына Божьего, Иисуса Христа, к основанию Церкви, повсеместной проповеди Евангелия, к последним векам, завершению земной истории человечества, к нашей эпохе и ко Второму пришествию Христа.

Лучшие политики мира, игнорирующие Библейские пророчества, бродят во тьме, на ощупь, не зная, "что день грядущий им готовит", тогда как люди верующие, "будучи сынами света," "имеют вернейшее пророческое слово", которое "как светильник сияет, в темном месте" и дает им нужную мудрость для того, чтобы разбираться в значении и назначении современных событий.

Бог открывался людям, пользуясь не только пророчествами, но и чудесами. Да и как иначе Бог мог открываться ограниченному существу, будучи Сам существом сверхъестественным во всех отношениях. Поэтому, все что связано с Богом, логически должно быть связано и с чудом.

Библия содержит в себе научные истины, которые Бог открыл Своим рабам за. многие тысячелетия до того, как они стали известны современным ученым. Библия Богодухновенна и нет никакого основания бояться за то, что какие-то новые научные открытия могут опровергнуть научные утверждения Библии.

Геологи говорят, что внутри земного шара находится раскаленная лава. Иов знал об этом раньше всех ученых. Иов говорит: "Земля, на которой выростает хлеб, внутри изрыта, как бы огнем"… (28-я глава).

В отдаленные эпохи Иова и Моисея были разные "научные теории" по вопросу: на чем стоит и держится Земля? Можете ли представить себе, что стало бы с Библией, если бы Иов написал в своей книге, что Земля стоит на громадной черепахе или на четырех белых слонах? Но, Иов этого не сделал; ибо он получил от Бога особое по этому вопросу откровение, которое и выразил одной фразой: "Бог повесил Землю ни на чем". (26-я глава). Откуда Иов знал закон тяготения, который был открыт учеными только в прошлом столетии?

О том, что земля круглая ученые узнали только в начале 16-го столетия. Магеллан и Колумб подтвердили эту научную истину, открыв новые океаны, проливы и материки. Откуда же узнал эту истину пророк Исаия, который за 700 лет до Р. X. сказал: "Бог есть Тот, Который восседает над кругом Земли" (над земным шаром, – сказано в оригинале). (Ис. 40-я глава).

Ученые открыли, что Земля вращается вокруг своей оси, но об этом сказано еще в первой главе Библии: "И был вечер и было утро день первый"… На одной стороне Земли вечер, а на другой утро. Если бы не было вращения Земли, мы не имели бы дня и ночи. Эту же истину Христос имел в виду, когда сказал о моменте восхищения Вселенской Церкви: "Сказываю вам: в ту ночь будут двое на одной постели: один возьмется, а другой оставится; двое будут молоть вместе: один возьмется, а другой оставится; двое будут на поле: один возьмется, а другой оставится"… (Лук. 17-я глава). Из этих слов Христа видно, что когда Он явится за Своею Церковью, на одной части Земли люди будут спать, а другая сторона будет занята своим дневным трудом.

Ученые астрономы говорят, что звезды в своем движении производят вибрацию эфира и таким образом издают свой определенный звук, который не уловим нашим человеческим слухом. Библия упоминает об этих разнообразных звездных звуках, как об их музыкальном восторге, говоря: Господь утверждал основания Земли "при общем ликовании утренних звезд"… (38-я глава Иова).

Обладая мощными современными телескопами, астрономы обнаружили, что вся Вселенная усеяна звездами с меньшим или большим их скоплением в разных местах и, что только север является исключением из общего правила. В этом отношении север был, как бы, пустым местом. Ученые были крайне заинтригованы этим фактом, но ни чем не могли объяснить этого феномена. За полторы тысячи лет до Р. X., когда о телескопах люди не имели никакого понятия, а невооруженный человеческий глаз не мог видеть множества планет и туманностей, Иов, по вдохновению Божию, записал: "Бог распростер север над пустотою". (Иов 25-я глава). Кстати, некоторые богословы связывают этот факт пустоты над севером с грехопадением сатаны, который "говорил в сердце своем: взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, НА КРАЮ СЕВЕРА; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему"… (Ис. 14-я глава).

Библия говорит о том, что Бог создал не один только мир, который мы видим, как многие думали, но и другие миры, которые недоступны нашему зрению; ибо сказано: Бог "говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, через Которого и Веки (миры) сотворил"… "Верою познаем, что Веки (миры) устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое"… (Евр. 1-я и 11-я главы).

Библия содержит в себе некоторые непонятные для нас места, но это не значит, что все то, чего мы не понимаем, неверно. Часто вещи непонятные для одного поколения, понятны другому.

Еще не так давно ученые безбожники издевались над тем, что Моисей "взял тельца золотого, которого сыны Израилевы сделали, и сжег его в огне, и стер в прах, и рассыпал по воде, и дал ее пить сынам Израилевым". (Исх. 32-я глава). Позже, ученые установили, что превращение золота в порошок практиковалось в Египте. Моисей "наученный всей мудрости египетской", обладал этим искусством, которое достигло и до наших дней. Превращение золота в порошок производится при высокой температуре нагревания, толчения и растирания этого металла. Золотая пыль высыпанная в воду, придает воде цвет алой розы.

Почему Моисей "дал пить" этот напиток "сынам Израилевым?" Это случилось во время ропота израильтян и их решения возвратиться обратно в Египет, где золотой напиток применялся, как средство наказания. Смесь золотого порошка с водою вызывает у выпивших его самое тошнотворное действие. Эта же смесь применяется в нужных дозах и в современной медицине.

Приведенный случай не исключительный и не единственный. Не было, кажется, такого времени, когда бы Библия не подвергалась нападкам и насмешкам людей, называвших себя "учеными" и претендовавших на то, что они "обнаружили" в Библии тот или иной факт, не соответствующий данным науки; то или иное событие – не историческим. Но, последующие исследования и раскопки только подтверждали подлинность Библейских записей.

Пусть люди "больно умные" продолжают спорить о достоверности Библейских истин и событий, Всемирная история давно уже решила этот вопрос. История неоднократно подтвердила, что не может быть "сказкой" то, что ниспровергало идольские капища и заставляло народы земли падать ниц пред Богом и Голгофской жертвой Христа. Не может быть "басней" то, что всегда сеяло и все еще продолжает сеять среди всех народов земли Истину, Свободу, Правосудие и Любовь. Не может быть "поповскими выдумками" то, что разрушает "дела тьмы" и приносит людям "слова жизни и света". Не может быть "опиумом" то, что даровало бесчисленному множеству погибших грешников, избавление от жутких пороков, приносило их душе мир, радость и вечное спасение; опечаленным – утешение; отчаявшимся – новую надежду; умирающим – мужество и упование. Не может быть "одурманиванием трудящихся" то, что без всякой гражданской власти, военной мощи, внешних угроз и насилия царствовало и всегда будет царствовать в людских сердцах. Светская и церковная истории, целые народы и отдельные лица, семья и общество, молодые и старые все единодушно свидетельствуют о том, что Библия все еще имеет оздоровляющую и возрождающую силу и обладает бесчисленными духовными благами и благословениями для тех, кто решил идти путем Христовым.

Библия – это духовный водопад, никогда не иссекаемый, который утолял духовную жажду миллионов душ, живших до нас и не перестанет удовлетворять нужды человечества до конца веков.

Библия – книга всемирная, единственная какую читают народы, расы, племена… Она перешагнула все границы: национальные, классовые, церковные… Библию читают принцы и нищие, рабочие и фабриканты. Ее читают люди всех культурных уровней развития: профессора и ученики, ученые и простолюдины.

В мире, в котором мы "живем, движемся и существуем", нет ничего непоколебимого, прочного, устойчивого: все меняется, рушится, проходит, а о Библии сказано: "небо и земля прейдут, а слова Мои не прейдут". Библию никто и никогда не может уничтожить. "На веки, Господи, слово Твое утверждено на небесах; Истина Твоя в род и род"… (Пс. 118-й).

В Библии мы видим Перст Божий, ярко проявленный Им в судьбах отдельных народов и всего человечества. Исполнение многочисленных пророчеств подтверждает факт неоднократного Божьего вмешательства в деле спасения или наказания народов. Пророчества о Вавилоне, Акроне, Эскалоне, Тире, Сидоне, Египте, Израиле и о других, в точности исполнялись. "Ибо Я – Бог, и нет иного Бога подобного Мне. Я возвещаю от начала, что будет в конце от древних времен то, что еще не сделалось, говорю: мой совет состоится, и все, что Мне угодно сделаю"… (Ис. 46-я глава). "Господь творит все, что хочет, на небесах и на земле" (Пс. 134-й). "Для чего тебе состязаться с Богом? Он не дает отчета ни в каких делах Своих"… (Иов. 33-я глава).

Библия – книга Истины, не только символ Истины, но ее сокровищница, "столп и утверждение"… Полагая руку свою на Библию свидетели на суде обещают говорить "истину и только истину"; цари и президенты, правители и разные другие представители власти кладут свою руку на Библию и дают присягу на верность государству при выполнении их высоких обязанностей.

Библия – книга исключительная, особая, единственная во всех отношениях. Ни одно произведение мировой литературы не изображает Творца Вселенной таким святым и, вместе с тем, доступным, таким справедливым и любвеобильным. Нигде в другой книге, кроме Библии, человек не представлен нам с такими правдивыми характерными для него чертами былого величия и актуального ничтожества, его силы и бессилия, его мудрости и безумия.

От начала создания мира и до настоящего дня, Библия никогда не меняла своего взгляда на Бога и человека, на грех и святость, на жизнь земную и на. жизнь загробную. Истины, выраженные в Библии, – неизменны и непреложны. За всю многовековую историю человечества взгляды Библии по вопросам происхождения Вселенной, света, жизни, энергии, движения, пространства, земли и человека не изменились ни на одну йоту, тогда как истины, которые были объявлены наукой, как вполне ею доказанные, позже изменялись, отрицались и отменялись. С каждым новым таким "открытием" науки, учебники естествознания, геологии, археологии и др. должны были заменяться другими, Библия же всегда принимала новые открытия, как подтверждение ее правоты.

Ни одна книга никогда не проникала в тайники человеческой души, как Библия. Ни одна книга не может так обеспокоить грешника и вновь утешить его, как Библия. Библия умиляет сердца наши до слез, смиряет и уничижает нас до праха. Человека равнодушного к духовным вопросам, она зажигает священным энтузиазмом, наполняет его сердце готовностью повиноваться во всем воле Божией, располагает сердце его к святости, к чистоте мыслей, слов, поступков и всего характера. Она просвещает мрак души человеческой, окрыляет ее надеждой. Она взвешивает наши чувства и наши суждения, отдает приказания нашему сердцу, выносит безапелляционный приговор, который решает вечную судьбу нашей души.

Вот почему безбожники и нечестивцы не любят читать Библию. Они знают, что читая Библию, они подвергают себя серьезному риску. Библия может начать читать их сердца, может пробудить их уснувшую порочную совесть и посадить их на скамью подсудимых пред Всемогущим и Справедливым Судией.

Без Библии наша душа не была бы способна испытать ни глубины духовной скорби, ни вершин духовного восторга, ни трепетного благоговения, ни блаженного умиления, ни мощных взлетов дерзновенной веры, ни изумительной Божьей любви и ласки к нам, чему, к сожалению, нельзя посвятить здесь должной речи.

Разве не поразительно то, что самое сложное и тонкое построение человеческой мысли и самое глубокое проникновение людской мудрости никогда еще не были способны проникнуть за те грани Божественного Откровения, которые так просто, доступно и ясно открыты нам Библией.

Да и какая другая книга в мире, кроме Библии, предлагает человечеству единственно верные решения всех недоуменных вопросов и открывает единственный, вернейший, в веках испытанный Путь Спасения?

Несмотря на глумления невежд и насмешки глупцов, невзирая на сомнения скептиков и открытое неверие безбожников, Священное Писание пребывает истинным и верным, чистым и святым, глубоким и чудотворным.

Всякий, кто хоть сколько-нибудь испытал на себе благотворное влияние Библии, без запинки и с глубоким доверием принимает все то, что Бог говорит о загробной жизни, "на обветшалых страницах" этой чудеснейшей книги.

Библия признает два начала: материальное и духовное, видимое и невидимое: "Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от духа есть дух"…

Библия говорит, что Сам "Бог есть дух" и "Отец духов," для Которого "нет мертвых" людей, – "для Него все живы"… Если все люди, когда-либо жившие на земле, все еще духовно живы, – значит есть загробная жизнь.

Из Библии мы узнаем, что вера в загробную жизнь была светлой надеждой самых лучших людей, живших во все века человеческой истории. Некто правильно заметил, что идея бессмертия и загробной жизни – основная идея человечества, из нее все другие идеи вытекают.

Патриарх Авраам "верил, что Бог силен и из мертвых воскресить" сына его Исаака. (Евр. 11-я глава).

Многострадальный Иов так свидетельствует о своей вере в загробную жизнь: "О, если бы записаны были слова мои! Если бы начертаны были они в книге резцом железным с оловом, – на вечное время на камне вырезаны были! А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого увидят Его" (Иова 19-я глава).

Продолжать перечень мужей и жен Божиих, живших верою в загробную жизнь, означало бы переписывать Библию в эту книгу, – настолько они многочисленны.

Мы видим, что на вопрос: "Существует ли загробная жизнь?" Священное Писание дает исчерпывающий ответ Божий. За каждым текстом Писания, стоит Сам Бог. Перед каждой фразой Писания, утверждающей истинность загробной жизни можно поставить: "Истинно, истинно говорю вам!", а в конце ее: "Так говорит Господь!"

К сожалению, для ученых материалистов, и вообще безбожников, вовсе неважно, что сказал Бог. Для них важнее то, что думают и говорят они.

Большой знаток русской души, Ф. М. Достоевский писал: "Легко сделаться атеистом русскому человеку, легче чем всем остальным во всем мире! И русские не просто становятся атеистами, а непременно уверуют в атеизм, как бы в НОВУЮ веру, никак того не замечая, что уверовали в НУЛЬ"…

К счастью, нельзя сказать этого о людях уверовавших в Божественное откровение, в Слово Божие, Библию.

Библия отвечает на каждый вопрос души. Она – источник, воды которого всегда чисты и обильны. Она – солнце, которое никогда не заходит и светит для всех. Она согревает сердца, застывшие в людском эгоизме. Она пробуждает совесть, спящих во грехе. Она возвышает и облагораживает послушных ее истинам. Юность ли обращается к ней – она руководит. Старость ли нуждается в посохе – она поддерживает. Голодная ли душа ищет пищи – она насыщает. Немощь ли взывает к ней – она облекает в силу. Библия приводит ко Христу и возрождает к вечной жизни. Века уходят, поколения меняются – она остается неизменной. Империи… династии восстают и падают – она пребывает. Агностики и глупцы цинично высмеивают ее – она неуязвима. Невежество и ложная наука отрекаются от нее – она незаменима. С веками, ценность ее не уменьшается, а увеличивается. Она является откровением Божиим для всех народов. Она содержит в себе сокровища вечной мудрости, Она стоит выше всех людских наслоений. Она снимает маску с самого ловкого лицемера. Она направляет взор самого грешного человека к небу. Читай Библию и будешь мудр! Исполняй ее заповеди и будешь свят! Доверься ее свидетельству и будешь спасен!

"И что это за книга, Библия! – величественная и обширная как мир, укоренившаяся в глубинах Вселенной и восходящая до таинственной лазури небес!.. Воистину, – это Слово Божие, тогда как все другие книги мира выражают только свое человеческое искусство" – сказал Генрих Гейне.

"Пусть мир прогрессирует и развивается сколько ему угодно, пусть все отрасли человеческого исследования и знания раскрываются до высшей степени, ничто не сможет заменить Библию; она – основа всякого образования и всякого развития!" – сказал И. Ф. Гете.

А. Ранняя и средневековая Церковь

Ранние христианские писатели не обсуждали вопрос откровения–вдохновения как отдельную проблему, однако отцы Церкви много об этом говорили. В начальный период развития Церкви существовало общее согласие по поводу того, что в Иисусе Христе было дано новое и полное откровение. В Новом Завете Христос назван Словом Божьим, образом Отца, Господом, Учителем, Путем, Светом мира. Ириней (130–200 гг.) называет Христа «единственным истинным и стойким Учителем, Словом Божьим, нашим Господом Иисусом Христом» («Против ересей», 5) и утверждает, что «никаким другим способом мы бы не узнали Бога, если бы наш Господь, существующий как Слово, не стал человеком. Ибо никакое другое существо не имело власти открыть нам Отца, за исключением Его собственного Слова» («Против ересеп», 5.1.1). Климент Александрийский (150–215 гг.) говорит, что «нашим Наставником является святой Бог Иисус, Слово, Который является путеводителем всего человечества. Сам любящий Бог есть наш Наставник» («Наставник», 1.7).

Однако этот акцент на Христе как высшем Божественном Учителе и Слове Божьем не означал отрицания или умаления откровений, данных в дохристианскую эру. По мнению того же Климента, Слово «явилось как наш Учитель». Он есть «Господь, Который от начала давал откровения через пророчество, но теперь прямо призывает ко спасению» («Наставление язычникам», 1). В противовес гностическим ересям Ириней делал акцент на единстве и прогрессе откровения в Слове: от сотворения мира до его кульминации в воплощении Христа и последующем свидетельстве апостолов.

Рене Латурель обобщает это следующим образом: «Ириней сознает динамический и исторический аспекты откровения. Он подчеркивает движение, прогресс, глубокое единство. Он видит Слово Божье в действии с самого начала… апостолы, Церковь - все это отличительные моменты деятельности Слова, ибо Отец все яснее являл Себя через Слово… Отсюда неделимое единство двух Заветов» (14, с. 105). Эти точки зрения выражают общую позицию первых христиан по данному вопросу.

Уже в Новом Завете, и особенно у христианских писателей второго века, мы видим очевидное принятие новозаветных произведений как частей Священного Писания. Ириней говорит о Писаниях как о «благих словах откровения» («Против ересей», 1.3.6). Аналогичные мысли высказывались и другими ранними христианскими писателями.

Противодействуя ересям, таким как монтанизм, гностицизм или маркианство, отцы Церкви отстаивали христианскую веру на основании всего Писания, апеллируя к подчиненному апостольскому преданию. Почти не возникает сомнения в том, что «у ранних христианских отцов Церкви предание (парадосис, традицио) означает откровение, данное Богом, которое Он передал Своему верному народу через уста пророков и апостолов» (Oxford Dictionary of the Christian Church, 1983 г., с. 1388). Однако по прошествии времени некоторые тенденции стали подрывать высший авторитет Писания.

Обращение к преданию, сохраняемому в церквах, образованных апостолами, особенно церковью Рима, постепенно сменилось утверждением, что Библия должна приниматься на основании церковного авторитета. Утверждалось, что именно Церковь определила, какие книги входят в библейский канон. Кроме того, под влиянием Василия Великого (330–379 гг.) христиане стали считать, что неписаные предания апостольского происхождения, не вошедшие в Писания, но сохраненные Церковью, могут приниматься как имеющие Божественный авторитет. Еще одна тенденция заключалась в том, чтобы наделять сочинения отцов Церкви особым авторитетом. Эти изменения произошли не сразу, а постепенно; на Западе они еще закреплялись и усиливающейся на протяжении многих веков папской властью.

В Средние века схоластическая философия подняла на первый план проблему взаимоотношения разума и откровения. Первый вопрос, разобранный Фомой Аквинским (1225–1274) в его труде «Сумма теологии», сформулирован так: «Нуждаемся ли мы в каком–либо знании помимо философской науки?» Он отвечает на этот вопрос утвердительно, объясняя, что «ради спасения человека было необходимо, чтобы определенные истины, превосходящие человеческий разум, были открыты ему (47) посредством Божественного откровения». Он добавляет, что даже те истины о Боге, которые человеческий разум мог бы открыть, должны были быть переданы путем Божественного откровения, поскольку «рациональная истина о Боге явилась бы лишь немногим, да и то спустя какое–то время, и притом смешанная со множеством ошибок» («Сумма теологии», 1а.1.1). Фома Аквинский проводит четкое разграничение между истинами разума и истинами откровения. Вера христианина «покоится на откровении, данном пророкам и апостолам, которые написали канонические книги, а не на откровении, данном любому другому учителю, если таковое вообще существует» (там же, 1a. 1.8). Однако верующему нужно придерживаться учения Церкви, которое основано на истине, открытой в Священном Писании, как на непогрешимом и Божественном правиле (там же, 2a:2ас.3). Хотя Аквинский принимает Писание как первичный источник открытой истины, тем не менее своим учением и посредством своего рационалистического подхода к теологии, с одной стороны, а также акцента на непогрешимости церковного учения - с другой, он размывает его авторитет. В эпоху позднего Средневековья вопрос о соотношении Писания и предания как источников откровения встал более остро. С одной стороны, некоторые ученые считали, что Писание и предание по своей сути тождественны и равнозначны. Поскольку предание воспринималось как верное истолкование откровения, данного через пророков и апостолов, оба они как будто происходили из одного и того же Божественного источника и сохраняли единство веры в Церкви. Другие полагали, что существует два разных источника откровения: письменная традиция Писания и устные традиции, переданные апостолами своим преемникам. Оба этих источника должны приниматься как имеющие Божественный авторитет.

Б. Реформация и контрреформация

Мартин Лютер (1483–1546) утверждал, что в своем греховном, испорченном состоянии люди не знают Бога и не могут познать Его. Чтобы разрешить эту проблему, Бог Сам открывался им особенным образом. Бог - это не смутное нечто, а «открытый Бог или, если можно так выразиться, Бог у всех на виду. Он ограничил Себя определенным местом, Словом и знамениями, так чтобы Его узнали и постигли» («Комментарий на, Пс. 50:8»). Наивысшим образом Бог открыл Себя в Личности Иисуса Христа. Слово стало Плотью, и Христос открывается в Писании, письменном Слове, и в проповеди Евангелия. Надлежащее познание Бога, как говорил Лютер, «уникальным образом дано нам на страницах Писания».

В самом начале своей деятельности Лютер стал критически относиться к рационалистическому методу схоластической философии и теологии, что видно из его «Полемики со схоластической теологией», написанной в 1517 году. Лютер пришел к убеждению, что высшим мерилом веры и учения должно быть только Писание (sola scriptura). «Только Писание есть истинный господин над всеми земными сочинениями и доктринами» («Труды Лютера», 32:11, 12). Вся истина и доктрины, которые необходимы нам для познания Бога и спасения, открыты в Слове.

В отличие от схоластических теологов, Лютер не желал признавать, что для определения священного канона Слова Божьего или правильного истолкования Писания требуется авторитет Церкви. Скорее, это миссия Святого Духа: внести слово Писания в сердце и убедить дух человеческий, что это есть Слово Божье.

Взгляды Жана Кальвина (1509–1564) на откровение и авторитет Писания были сходны со взглядами Лютера. В своем оказавшем большое влияние труде «Наставления в христианской вере» он занял позицию, согласно которой человек, ослепленный грехом, не может получить пользу от откровения о «вечном Божьем Царстве, если будет смотреть в мутное зеркало своих дел» (тамже, 1.5.11). По Своей благости и милости «Бог добавил свет Своего Слова, который может умудрить нас во спасение» (там же, 1.6.1). Подобно своему предшественнику Лютеру, Кальвин отвергал как зловредную ложь утверждение о том, что достоверность Писания зависит от суждения Церкви. Скорее, сама Церковь должна опираться на Писание и зависеть от него. Реформатор эмоционально заявлял: «Пусть же стоит истина о том, что те, кого Святой Дух просветил изнутри, воистину покоятся на Писании, и что это Писание удостоверяет само себя» (там же, 1.7.5).

Сутью откровения, согласно Кальвину, является Евангелие, которое есть «ясное явление тайны Христовой». Оно включает в себя обетования Ветхого Завета и свидетельства, данные Богом древним патриархам. Однако в наивысшем смысле слово - это «проповедь благодати, явленной во Христе» (там же, 2.9.2). Кальвин указывал, что «если иметь в виду весь закон, то Евангелие отличается от него только своей ясностью» (там же, 2.9.4). Следовательно, по своей сути Ветхий и Новый Заветы образуют единое целое, поскольку оба являются откровением Евангелия Иисуса Христа. Однако в Новом Завете личность Христа раскрыта яснее, чем в Ветхом.

Реагируя на протестантскую реформацию, Римско–католическая Церковь повторно сформулировала свою позицию на Тридентском Соборе (1545–1563), заявив, что апостольское предание включает в себя как Писание, так и устную традицию, передаваемую Церковью. В 1546 году Собор издал «Постановление о канонических Писаниях», в котором утверждалось, что древнее Евангелие, обетованное пророками в Священном Писании, было изложено Господом Иисусом Христом и по Его повелению проповедано Его апостолами всякой твари «как источник всякой спасительной истины и наставления в нравственности». Однако «эта истина и наставление содержится как в письменном виде, в книгах Писания, так и в устных преданиях». Вот почему Ветхий и Новый Заветы, а также предания, относящиеся к вере и нравственности, должны приниматься и почитаться с одинаковыми чувствами почтения и набожности, «поскольку они были либо изречены лично Христом, либо внушены Святым Духом и сохранены в Католической Церкви по закону преемства» (5, с. 244). Собор включил в Постановление перечень священных и канонических книг, в который (48) вошли так называемые апокрифы, и объявил анафему на каждого, кто не примет этот список в его полном объеме. Хотя Тридентский Собор отверг положение о том, что апостольское предание частично содержится в Писаниях, а частично в устных традициях, он породил долгие дебаты. Спор шел по поводу того, имеем ли мы ли два источника откровения: Писание и предание, или их следует считать двумя течениями одного и того же предания - письменным и устным.

В. Век разума и просвещения

Современная дискуссия об откровении и вдохновении началась в век разума, когда возник рационализм, современная наука и библейский критицизм. Все это наряду с такими интеллектуальными течениями, как деизм и Просвещение, заставило многих подвергнуть сомнению необходимость или даже само существование Божественного откровения. Сомнения бросали вызов самим основам христианской веры и проявились прежде всего в острой и резкой критике или даже в массовом отрицании Библии как вдохновенного источника и письменной формы Божественного откровения. Это, в свою очередь, подтолкнуло людей, отстаивавших фундаментальные христианские убеждения, к более глубокому осмыслению реальности и природы откровения.

Открытия Николая Коперника (1473–1543), Галилео Галилея (1564–1642) и Иоганна Кеплера (1571–1630) вызвали отказ от геоцентричной и принятие гелиоцентричной модели солнечной системы. Когда научные доводы в пользу гелиоцентричной модели в конце концов оказались неопровержимыми, были поставлены под сомнение Божественное откровение и непогрешимость Библии, которые, как считалось, отстаивали геоцентричную модель. Другие научные открытия, сделанные в семнадцатом и восемнадцатом веках, особенно законы гравитации Исаака Ньютона (1642–1727), укрепили механистические представления о Вселенной. С этой перспективы сверхъестественное откровение казалось ненужным и даже сбивающим с толку. Оно воспринималось как миф или лукавый вымысел религиозных фанатиков.

Рассвет современной науки совпал с возникновением рационализма, объявившего человеческий разум критерием истины. Рене Декарт (1596–1650) заложил основы философской революции, сформулировав в 1637 году свою аксиому «Cogito, ergo sum» («я мыслю, поэтому я существую») как фундаментальный принцип приобретения истинного знания. Будучи рьяным католиком, Декарт вовсе не собирался отрицать необходимость Божественного откровения; однако его философия поневоле стала катализатором дискуссии о соотношении разума и откровения. Его более юный современник и почитатель Барух Бенедикт де Спиноза (1632–1677) пошел еще дальше и провел четкую разграничительную черту между областью разума и областью откровения (под которым он, конечно же, подразумевал Писание), объявив разум главным арбитром в вопросе о том, что в Писании можно принять как истину. Многое в Писании казалось Спинозе неприемлемым, поскольку противоречило рациональным представлениям, и он указывал на то, что ему казалось непреодолимыми противоречиями.

Возникновение библейского критицизма, как и в случае со Спинозой, усилило рационалистические тенденции в отношении Библии и соответствующим образом скорректировало представления о роли Божественного откровения. Такому развитию событий способствовали и другие факторы. Пожалуй, первый полноценный труд, написанный в духе библейского критицизма, «Исторический критицизм Ветхого Завета», был издан в 1678 году и снискал своему автору, французскому священнику Ришару Симону (1638–1712) славу «отца библейского критицизма». Симон хотел продемонстрировать недостаточность Писания и необходимость в церковной власти и традиции для его толкования. Однако в то время ни протестанты, ни католики не могли принять его критический взгляд на Библию.

В Англии критицизм деистов был направлен преимущественно на так называемые нравственные несовершенства Библии, в особенности Ветхого Завета. В 1693 году Чарльз Блаунт (1654–1693) издал собрание статей и писем под общим названием «Изречения разума». В нем Блаунт отверг необходимость религии в которой признается нужда в откровении. Деисты в целом считали, что человеческого разума вполне достаточно для формирования естественной религии и что истинное христианство суть не что иное, как религия разума. Таинства христианской религии, такие как Троица и искупительная смерть Христа, считались поздними добавлениями, которых не было в простой, изначальной христианской вере. Многие знаменитые лекции Бойля, начавшиеся в 1692 году, затрагивали тему откровения. «Сравнение религии, естественной и данной через откровение, с конституцией природы и курсом по естествознанию» Джозефа Батлера (1692–1752), вышедшее в свет в 1736 году, рьяно отстаивало мысль о том, что многие возражения против сверхъестественной религии в равной степени относятся и к естественной религии, поскольку обе они признают наличие необъяснимых тайн. Батлер настаивал на индуктивном подходе к вопросу о Божественном откровении и, в отличие от Блаунта и других деистов, отверг мысль о том, что Божественное откровение должно соответствовать каким–либо априорным условиям.

Чтобы как–то обойти стороной вопрос нравственного и исторического критицизма Писания, ряд британских богословов высказали предположение, что богодухновенность Библии частична или что существуют разные степени вдохновения. Считалось, что теория степеней вдохновения допускает исторические неточности и нравственные несовершенства в Писании и одновременно отстаивает его богодухновенность и авторитет в вопросах веры и практической жизни. Однако другие, такие как Джон Уэсли (1703–1791) и Чарльз Симеон (1759–1836), отвергали подобный компромисс с рационалистической теологией и отстаивали идею богодухновенности и непогрешимости всей Библии.

В восемнадцатом веке, в эпоху Просвещения, полемика по поводу необходимости и природы Божественного откровения, а также авторитета и богодухновенности (49) Библии, спровоцированная английской деистической литературой, перекинулась также и на другие страны. Франсуа–Мари Вольтер (1694–1778), основательно знакомый с английскими деистами и их сочинениями, никогда не отрицал существования Бога, но крайне критически отзывался о любой форме организованной религии. В Германии труды английских деистов сыграли важную роль в появлении высшего критицизма во второй половине столетия. Готтхольд Ефраим Лессинг (1729–1781), немецкий писатель и драматург, опубликовал в период с 1774 по 1778 годы семь фрагментов из ранее неизданной «Апологии или защиты разумных поклонников Бога» Германа Самуэля Реймаруса (1694–1768). Эти фрагменты содержали уже знакомые к тому времени деистические аргументы против сверхъестественной религии. Лессинг утверждал, что исторические летописи, в том числе и библейское описание чудес, могут иметь лишь относительную достоверность и что истины разума не могут быть доказаны историей. Сам Лессинг не полностью отрицал откровение, но в своем труде «Просвещение рода человеческого», изданном в 1780 году, он сравнил откровение с образованием. Подобно тому, как образование помогает нам все постигать быстрее, чем мы сделали бы это своими силами, так и откровение преподает нам истины, до которых мы могли бы рано или поздно дойти своим умом. Когда разум усовершенствуется, потребность в откровении отпадет.

Г. Современное развитие

В последние два века учение об откровении и вдохновении стало ключевым в богословских диспутах. Нескончаемый поток литературы на эти темы, иногда спокойной и уравновешенной, а иногда бурной и страстной, бросает вызов христианам. Можно заметить, как вера в Божественное откровение и вдохновение, а также в достоверность и авторитет Писания размывается самыми разными способами.

В противовес рационалистическому подходу восемнадцатого века Фридрих Шлейермахер (1768–1834) выдвинул идею о том, что основанием христианской веры является чувство абсолютной зависимости от Бога. Он назвал откровение «подлинным фактом, лежащим в основании религиозной общности», но не желал принимать его познавательный аспект, поскольку «это, по существу, превращает откровение в доктрину» (22, с. 50). Вдохновению он отводил подчиненное значение. Авторитет Писания в формулировании вероучения он четко ограничивал Новым Заветом. Не Писание, а духовный опыт стал главным критерием духовных ценностей и истины. Центр богословской мысли заметно сдвинулся с трансцендентного к имманентному.

Либеральная или модернистская теология девятнадцатого века с ее антропоцентризмом часто пыталась совместить сильную веру в прогресс человечества с критическим отношением к так называемому догматизму и библиомании. Согласно этой теологии, Библию нельзя приравнивать к Слову Божьему; она просто содержит слова Бога. Писание - это не столько открытое Слово Божье, сколько уникальная летопись духовных опытов, в которой Иисус Христос является высшем проявлением Богосознания или величайшего нравственного примера.

Вера в человеческий прогресс подкреплялась быстрым научно–техническим развитием. После издания сочинений Чарльза Лайелла (1797–1875) и Чарльза Дарвина (1809–1882) теории геологического униформитарианства и биологической эволюции подорвали во многих веру в достоверность истории творения, грехопадения и всемирного потопа, описанных в Книге Бытие. Вера в достоверность библейской истории, точность библейского текста и подлинность авторства многих библейских книг была еще больше подорвана якобы выверенными результатами исторического и литературного критицизма. Приверженцы критической методологии, исходные предпосылки которой исключали возможность сверхъестественных откровений или вмешательств, таких как предсказательные пророчества или чудеса, изучали Библию как любую другую книгу, ставя ее на один уровень с остальной древней литературой.

Теории откровения и вдохновения были заново истолкованы таким образом, чтобы они соответствовали новой теологии. Албрехт Ричль (1822–1889) в Германии определил откровение как проявление Божественного идеала для человека в лице Иисуса из Назарета. Дж. Фредерик Денисон Морис (1805–1872) в Англии расценивал его как непосредственное открытие Бога душе. С точки зрения Эрнста Трельча (1865–1923), ведущего представителя школы истории религий и историко–критического метода, никакое Божественное откровение нельзя считать абсолютным по причине исторической относительности всех событий. Трельч подчеркивал, что исторические данные, в том числе и библейские, должны оцениваться по принципу аналогии, который означает, что события прошлых лет могут восприниматься как вероятные, только если они аналогичны нынешним событиям. В соответствии с этим принципом исторического критицизма многие библейские события, такие как воплощение, рождение от девы и воскресение Христа, не могут считаться историческими.

Две мировые войны в первой половине двадцатого века разрушили все мечты о человеческом прогрессе и разоблачили неадекватность господствующей теологии с ее акцентом на имманентность Бога. Карл Барт (1886–1968) инициировал восстание против этой теологии. Он и другие теологи, такие как Рудольф Бультманн (1884–1976) и Эмиль Бруннер (1889–1966), делали акцент на трансцендентности Бога как Существа совершенно иного порядка. Барт разработал теологию Слова, согласно которой Бог говорит Свое решающее слово в Иисусе Христе, Которого только и можно считать истинным откровением. Писание и проповеданное слово - это всего лишь отражение откровения, но Бог в Своей благодати обращается к нам и через них.

Хотя неоортодоксальные теологи поставили откровение в центр своей теологии, они считали Писание всего лишь несовершенным человеческим отражением этого откровения. Подобно их либеральным предшественникам, (50) они отстаивали историко–критический метод как необходимый для исследования и истолкования Писания и отвергали или истолковывали по–своему такие понятия, как авторитет Библии, богодухновенность и истина. Бруннер учил, что истина не в пропозициональных утверждениях, а во встрече по типу Я–Ты.

В связи с призывами к радикальному обновлению и изменению в понимании откровения и вдохновения многие ученые–богословы из разных конфессий указывали на учение самого Писания, утверждая, что понятие откровения включает в себя все виды сверхъестественных проявлений и взаимодействий, упомянутых в Библии, в том числе дела и слова Самого Бога. Эта точка зрения была всесторонне изложена Карлом Ф. X. Генри (1913 г.) в его всеобъемлющем труде «Бог, откровение и авторитет» (в 6–ти томах, 1976–1983). Евангелические богословы современности в целом отстаивают идею безоговорочного, вербального вдохновения и безошибочности Библии, хотя между ними нет полного согласия по поводу точного значения этих терминов. Однако ряд евангелических богословов, таких как Кларк X. Пиннок (1937 г.), высказывают некоторую обеспокоенность в отношении этих понятий.

Несмотря на влияние либеральной теологии, библейского критицизма и теорий эволюции, Римско–католическая Церковь заняла очень консервативную позицию в девятнадцатом веке в отношении учения об откровении и вдохновении. Папские энциклики отвергли модернистские взгляды и поддержали традиционную католическую точку зрения, изложенную в постановлении Тридентского Собора. Однако эта позиция претерпела кардинальные изменения во второй половине двадцатого века. С тех пор как Пий XII издал энциклику «Divino Afflante Spiritu» в 1943 году, католические богословы быстро выдвинулись в авангард библейского критицизма. Это привело к появлению самых разных теорий откровения и вдохновения, что и показано в произведении Аверия Даллеса «Модели откровения» (1983 г.). На своей четвертой и последней сессии второй Ватиканский Собор обнародовал «Догматическую Конституцию по Божественному откровению», в которой подчеркивалось, что объектом откровения следует считать Самого Бога в Его делах и словах, которые неразрывно связаны друг с другом. «Самая сокровенная истина, которую это откровение дает нам о Боге и спасении человека, сияет во Христе, Который Сам является как посредником, так и высшей сутью Откровения» (8, с. 751). Конституция поддержала позицию, сформулированную на Тридентском Соборе, что «и Писание, и Предание должны приниматься и почитаться с одинаковым чувством преданности и благоговения» (там же, с. 755).

Позиция некоторых протестантов сближается с католической точкой зрения. Даже евангелические богословы стали придавать больше значения консенсусу и авторитету христианской традиции. Похоже, что это неизбежно приведет к ограничению принципа sola scriptura, который на протяжении многих веков считался главным принципом протестантизма.

Д. Адвентистское понимание

Начиная с самых ранних публикаций, адвентисты седьмого дня заявляли о том, что принимают всю Библию как богодухновенное Слово Божье. В небольшой статье, озаглавленной «Слово к малому стаду», изданной в 1847 году, Джеймс Уайт сжато сформулировал эту точку зрения так: «Библия - это совершенное и полное откровение. Это наше единственное правило веры и практической жизни» (с. 13). Однако на протяжении многих лет тема откровения и вдохновения почти не обсуждалась в конфессиональных изданиях.

В 1874 году Джордж Айд Батлер (1834–1918), который тогда был президентом Генеральной конференции, изложил теорию степеней вдохновения в серии статей, опубликованных в «Advent Review and Sabbath Herald». Хотя эта идея пользовалась популярностью непродолжительное время, она не была принята большинством адвентистов седьмого дня. Не была принята и теория вербального или механистического вдохновения. Хотя теория вдохновения мыслей нашла широкий отклик, Церковь так и не сформулировала точную доктрину вдохновения и откровения. Однако в течение более сотни лет адвентисты развивали убеждения, которые разделяли пионеры адвентистского движения, сгруппировав их в фундаментальные постулаты вероучения.

В последней формулировке фундаментальных верований, принятой Генеральной конференцией адвентистов седьмого дня на сессии в Далласе, штат Техас, в 1980 году, говорится, что единый Бог - Отец, Сын и Святой Дух - «безграничен и неподвластен человеческому разумению, тем не менее познается через Его откровение о Себе Самом» (№ 2). Это откровение Божества о Самом Себе нашло наиболее полное выражение в воплощении Сына - Слова, ставшего плотью. «Через Него было сотворено все, Им раскрыт характер Бога, совершено спасение человечества и будет судим мир» (№ 4).

Однако это откровение Бога передается миру через Писание посредством просвещения от Духа Святого и через проповедь Церкви. В первом пункте фундаментального вероучения эта мысль обобщается в следующих словах: «Священное Писание, Ветхий и Новый Заветы, является записанным Словом Божьим, данным по Божественному вдохновению через святых мужей Божьих, которые говорили и писали, будучи движимы Духом Святым. В этом Слове Бог передал людям знание, необходимое для спасения. Священное Писание - это непогрешимое откровение Его воли. Оно является мерилом характера, критерием опыта, авторитетным источником вероучения и достоверной летописью исторических деяний Бога». (51)