Этого достигнуть значительно сложнее.

Сложность заключается еще и в том, что начиная с XVIII века каноническая икона вытесняется иконами так называемого «академического» письма – по сути, картинами на религиозные темы. Этот стиль иконописания, для которого характерно откровенное любование красотой форм, подчеркнутая декоративность и пышность отделки иконной доски, пришел в Россию с Запада и получил особенное развитие в послепетровское время, в синодальный период истории Русской Православной Церкви.

И, в этом случае, правомочным является постановка вопроса: что такое икона и что такое картина? Возможно ли духовное перерождение от созерцания живописного полотна или это может быть только следствием молитвенного предстояния перед иконой?

У сторонников «живописного» подхода к внешней форме священных изображений нередко возникает и такой вопрос: а зачем сейчас, в мире, где совершенно другая, отличная от далекой эпохи становления иконописания визуальная эстетическая среда, необходимо придерживаться канонических способов изображения? Они весьма странны с точки зрения реалистической изобразительной грамотности: пропорции фигур нарушены, передача фактуры материалов искажена, отсутствуют принципы линейной перспективы?

Не послужит ли это неким аргументом в защиту примитивного представления, что у древних иконописцев просто не было элементарных навыков в рисовании? И не лучше ли, в таком случае, иметь в церквах добротно написанные картины?

Ведь в XIX–XX-м веках позволительно было выполнять и росписи в храмах и молельные иконы в традициях академической живописи? И примеры тому – Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге или Владимирский собор в Киеве.

С наибольшей степенью наглядности ответить на эти вопросы можно при помощи сравнительного анализа иконы и живописного произведения – картины, у которых следует выделить основные внешние – стилистические, и внутренние – богословские отличия.

Вначале о внутренних.

Картина (а под картиной следует понимать не только произведения светского характера, но и живопись на религиозные темы) представляет собой художественный образ, созданный творческой фантазией художника и являющийся формой передачи его собственного мироощущения. Мироощущение же, в свою очередь, зависит от объективных причин: исторической ситуации, политической системы, от типа и характера самой личности художника, от образа его жизни. Все выдающиеся художники умели чувствовать то, что волнует их современников и, преломляя общественный нерв эпохи через себя, оставляли на полотне сконцентрированный художественный образ своего времени.

Икона – откровение Божие, высказанное языком линий и красок, которое дано и всей Церкви, и отдельному человеку. Мировоззрение иконописца – мировоззрение Церкви. Икона – вне времени, она – отображение инобытия в нашем мире.

В иконе, как и в картине, происходит обобщение по вполне определенному принципу – общее выражено через частное. Но в картине это частное носит сугубо личные, неповторимые черты. Поэтому, картине присуща ярко выраженная индивидуальность автора. Она находит свое выражение в своеобразной живописной манере, специфических приемах композиции, в колористическом цветовом решении.

Авторство иконописца намерено скрывается, так как икона – творение соборное; иконописание – не самовыражение, а служение и аскетическое делание. Если на законченной картине художник ставит свою подпись, что означает не только авторство, но и меру ответственности за произведение, то на иконе надписывается имя того, чей лик явлен на иконной доске. В онтологическом смысле здесь происходит соединение имени и образа.

Картина должна быть эмоциональна, так как искусство – форма познания и отражения окружающего мира через чувства. Картина принадлежит миру душевному.

Кисть иконописца бесстрастна: личные эмоции не должны иметь места. В литургической жизни Церкви икона, как и манера чтения молитв псаломщиком, намеренно лишена внешних эмоций; сопереживание произносимым словам и восприятие иконографических символов происходят на духовном уровне.

Икона – средство для общения с Богом и святыми Его.

Прежде чем приступить к сравнению стилистических особенностей иконописи и живописи, следует сказать, что изобразительный язык христианских священных изображений складывался поэтапно и синергизм внутреннего – сакрального, и внешнего – образно-эмоционального, формировавшийся на протяжении столетий получил свое законченное выражение в правилах и установках иконописного канона. Икона – не иллюстрация Священного Писания и церковной истории, не портрет святого, хотя познавательная и просветительская функция священных изображений всегда учитывалась Церковью. Икона для православного христианина служит своеобразным посредником между осязаемым чувственным миром и миром недоступным для обыденного восприятия, миром, который познается только верой. Говоря по другому, икона призвана являть утраченную красоту и непохожесть мира, который был до грехопадения, и возвещать и мире грядущем, измененном и преображенном. И канон, как остро регламентированный способ передачи этой непохожести, не позволяет иконе нисходить до уровня светской живописи.

Поскольку теперь речь пойдет о конкретике, то нужно условиться, что под иконой будут подразумеваться не только собственно иконы, но и стенопись, а под картиной – произведения, выполненные в традициях реалистической изобразительной грамотности, то есть в такой живописной манере, которая сложилась в эпоху итальянского Возрождения.

Отличие первое.

Для иконы характерна подчеркнутая условность изображения. Изображается не столько сам предмет, сколько идея предмета; все подчинено раскрытию внутреннего смысла. Отсюда «деформированные», как правило, удлиненные пропорции фигур – идея преображенной плоти, обитающей в мире горнем. В иконе нет того торжества телесности, которое можно увидеть, скажем, на полотнах Рубенса.

Принцип изображения предмета в обратной перспективе (слева) и в прямой (справа)

Прямая перспектива в картине

Отличие третье.

Отсутствие внешнего источника света. Свет исходит от ликов и фигур, из глубины их, как символ святости. Есть прекрасное сравнение иконописи со светописью. Действительно, если внимательно поглядеть на икону древнего письма, то невозможно определить, где находится источник света, не видно, следовательно, и падающих от фигур теней. Икона – светоносна, и моделировка ликов происходит за счет света, изливающегося изнутри самих ликов. Технически это осуществляется особым способом письма, при котором белый грунтовый слой – левкас – просвечивает сквозь красочный слой. Подобная сотканность изображений из света заставляет нас обратиться к таким богословским понятиям, как исихазм и гуманизм, которые, в свою очередь, выросли из евангельского свидетельства о Преображении Господа нашего на горе Фавор.

Обратная перспектива в иконе

Лик на иконе (слева) и лицо на картине (справа)

По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет ().

Середина XIV столетия была ознаменована длительной полемикой между двумя богословскими направлениями, которые по-разному трактовали природу Божественного фаворского света: исихастами и гуманистами. Гуманисты считали, что свет, которым просиял Спаситель, – это свет, который был явлен Спасителем в определенный момент; свет этот имеет сугубо физическую природу и потому доступен земному зрению. Исихасты, что в переводе с греческого означает «безмолвники», или «молчальники», утверждали, что свет этот присущ природе Сына Божиего, но прикровенен плотию, и поэтому увиден может быть только просветленным зрением, то есть глазами высокодуховного человека. Свет этот – нетварный, он изначально присущ Божеству. В момент Преображения Господь Сам отверз очи ученикам, чтобы они смогли узреть то, что недоступно зрению обыденному.

Конечно, исихазм, как целостное христианское мировоззрение, особый путь узкими вратами православной аскезы к обожению, путь непрестанной молитвы – умного делания, не имеет прямого отношения к священным изображениям. Хотя существует распространенное мнение, что именно исихазм позволил сохраниться иконописанию во всей полноте, позволил осознать икону как предмет, который в своей сакральной сути доступен не обыденному, а просветленному зрению, тогда как гуманизм способствовал перерождению иконы в светскую живопись.

Говоря о свете на иконах, необходимо коснуться и такой характерной детали иконографии как нимбы. Нимбы, как символ святости, напоенности Божественным светом – важнейшая особенность христианских священных изображений. На православных иконах нимб представляет собой окружие, составляющее единое целое с фигурой святого. Для западных, католических священных изображений и картин, характерно другое расположение: нимб в виде круга висит над головой святого. Можно сделать вывод, что католический вариант нимба – это награда, данная святому извне, а православный – венец святости рожденный изнутри. Православная традиция изображения нимба предполагает соединение двух воль: воли человека, стремящегося к святости и воли Бога, откликающегося на это стремление и возрождающего в человеке тот негасимый свет, который дан каждому.

Нимб православный (слева) и католический (справа)

Отличие четвертое.

Цвет не является средством колористического построения иконы, он несет символическую функцию.

Например, красный цвет на иконах мучеников может символизировать жертвование собой ради Христа, а на других иконах – это цвет царского достоинства.

Особо хочется сказать о золоте на иконах. Золото – символ Божественного света, и чтобы предать на иконах сияние этого нетварного света, требовались не краски, а особый материал. Таким материалом стало золото как металл, не подверженный коррозии. Золото на иконах – антитеза функции золота как символа земного богатства. Золотые нимбы святых. Золотые блестки на их ризах – ассисты или инакопь – знак причастности к Божеству по благодати.

Цветовые синонимы золоту – это золотисто-желтая охра, красный (то есть прекрасный) и белый цвета. Белый цвет – это цвет жертвенных животных. К примеру, – агнца.

Глухой черный цвет, цвет, через который не просвечивает левкас, на иконах используется только в тех случаях, когда надо показать силы зла или преисподнюю.

Отличие пятое.

Для икон характерна единовременность изображения: все события происходят сразу. На иконе «Успение Божией Матери» одновременно изображены апостолы, переносимые ангелами к смертному ложу Богородицы, и те же апостолы, уже стоящие вокруг ложа. Это говорит о том, что события Священной истории, происходившие в нашем реальном времени и пространстве, имеют другой образ в пространстве духовном. Событие, происшедшее двадцать веков назад, действенно и сейчас, оно вне пространственно-временных рамок, оно оказывает и сейчас такое же воздействие на главную цель Боговоплощения: спасение всех душ человеческих от вечной смерти.

Икона «Успение Божьей Матери»

Очень интересно и наивно трактовали значение евангельских событий для всех времен и народов западные художники. К примеру, на полотне Тинторетто «Рождество Иоанна Крестителя» представлен интерьер богатого итальянского дома, а люди изображены в одеждах, принадлежащих эпохе, в которую жил художник. На картинах мастеров Северного Возрождения можно встретить и людей, облаченных в одеяния, характерные для жителей Палестины первого столетия по Рождестве Христовом, и, одновременно, средневековых рыцарей в латах. Конечно, во многих случаях такой стиль явился следствием элементарного незнания мировой архитектуры и костюма, но думается, что изначально все же это была вполне продуманная концепция изображения.

Картина Тинторетто «Рождение Иоанна Крестителя» (сверху)
Рогир ван дер Вейден «Поклонение волхвов» (снизу)

Каноническая икона не имеет случайных деталей или украшений, лишенных смыслового значения. Даже оклад – украшение лицевой поверхности иконной доски – имеет свое обоснование. Это своеобразная пелена, оберегающая святыню, сокрывающая ее от недостойных взглядов.

Таковы, в общих чертах, основные отличия иконы от картины.

В данном анализе были рассмотрены только две позиции – богословская и стилистическая. Но есть еще и третья – это восприятие иконы и картины человеком и, главное, его отношение к ним.

Представим себе двух коллекционеров, к которым попадает уникальный, сделанный выдающимся мастером, кинжал. Первый коллекционер – человек безрелигиозный – с радостью примет такой предмет в свою коллекцию. Несмотря на то, что этот кинжал является орудием сатанинского культа и служил для человеческих жертвоприношений. Пожалуй, подобное знание о предмете в сознании этого собирателя только придаст еще больший статус данному экспонату. Он поместит кинжал на видное место и будет восторгаться виртуозностью его отделки.

Другой же коллекционер, пусть и не глубоко верующий, а хотя бы стремящийся к христианским ценностям, содрогнется от подобного приобретения.

Этот пример – свидетельство того, что знание о предназначении предмета, оценка его функциональной принадлежности, впрямую зависит от того, какие чувства и эмоции вызовет у человека этот предмет. Картина, колорит которой поражает утонченностью красок, а композиция соразмерностью и гармоничностью всех элементов, вряд ли найдет истинный отклик в сердце христианина, если ее идея – оправдание мирового зла.

Конечно, внешней красоты предмета без ярко выраженного его предназначения, просто не может быть. Внутреннее в предмете активно влияет на внешнее, и орудие ритуального убийства, на лезвии которого подспудно ощущаются следы крови, нельзя назвать истинно красивым.

Красота истинная – это единство формы и содержания, причем такого содержания, которое неразрывно связано с Творцом красоты. Примером может служить изображение Креста или изображение Распятия. В суть позорной и страшной казни было привнесено новое содержание и это содержание настолько преобразило ее суть, что и орудие казни и сама казнь послужили прообразом и для икон, и для живописных полотен, а изображение орудия казни стало почитаться как священное.

Почитание. Это слово является ключевым для понимания роли иконы в духовном становлении человека и роли изобразительного искусства в душевно-эмоциональном воспитании личности. Может ли картина стать предметом почитаемым? Несомненно. Лучшие образцы живописи имеют огромную эстетическую и материальную ценность. Почитается не только художественное достоинство полотна, но и проявление творческой силы человека, причем не обязательно конкретного автора, а человека вообще, человека как творение Божие, как подобие Творца, наделенное способностью творить.

Итак, казалось бы, все просто: картину – произведение искусства – мы созерцаем, а перед священным изображением – иконой – предстоим в молитве. Но эта простота кажущаяся. Разница между предметом, предназначенным для целей религиозных и предметом, назначение которого – эстетическое наслаждение не всегда однозначно выражена в области человеческого восприятия. Живопись, особенно живопись на религиозные сюжеты, также может вызвать преображение души человеческой, как и икона.

Иконопочитание – это не только догматический принцип. Это и мистический опыт переживания иной реальности.

Церковью почитаются сотни чудотворных икон, созданы молитвы, акафисты, посвященные им; в годовом богослужебном круге существуют дни их чествования.

Философ Николай Михайлович Тарабукин очень кратко и точно выразил сущность почитания чудотворных икон: «Вся религия и все, что связано с ней, – чудотворно, ибо все действенное в религиозном смысле есть результат таинственной связи верующего существа с Божественным Промыслом… Чудотворение через икону есть акт действенного усилия ума верующего, обращенного с молитвою к Богу, и акт снисхождения благодати Божией в ответ на молитвенные усилия верующего».

Подводя итог всему сказанному, можно сделать вывод, что главная задача иконы – показать реальность мира духовного. В отличие от картины, которая передает чувственную, материальную сторону мира. Картина – веха на пути эстетического становления человека; икона – веха на пути спасения.

Но в любом случае, икона – это всегда святыня, в какой бы живописной манере она ни была выполнена. Главное, чтобы всегда ощущалась степень ответственности иконописца за свою работу перед тем, кого он изображает: образ должен быть достоин первообраза.

Иконопись - древнейший вид изобразительного искусства, потесненный светской живописью лишь в конце XVII века. Моей целью не является рассказать вам об истории иконописи, тем более, что это получился бы масштабный трактат. Увлеченные искусством и изучавшие его историю в ВУЗах знают, что искусство иконописи пришло к нам из Византии после крещения Руси Владимиром Святославичем в 988 году. По преданию, первым иконописцем был евангелист Лука, написавший образ Богородицы, в течение нескольких столетий иконы на Руси писали византийские мастера, а первым из названных по имени русским иконописцем считается Алипий (Алимпий) Печерский (? -1114), ученик константинопольских мастеров в школе при Киево-Печерском монастыре. Конечно, специалисты могут рассказать много интересного о самих иконах и мастерах Владимирской, Ростовской, Псковской, Новгородской, Москвой и т.д. иконописных школ. Но любому из просвещенных людей известны имена величайших мастеров, принесших расцвет русской иконописи, начиная с конца XIV века: Феофан Грек (1340-1410), Дионисий Глушицкий (1363-1437), Андрей Рублёв (1360-1428) и Симон (Пимен) Ушаков (1626-1686). Интересный факт, требования, предъявляемые церковью к иконописцам, были сформулированы Стоглавым собором только в 1551 году, и эталоном каноничности были объявлены иконы Андрея Рублёва. Историки пишут, что техника иконописи сложна и своеобразна, последовательность писания выработана еще в древности, изменению не подлежит и по традиции передается иконописцами из поколения в поколение. Отмечу также, что иконописец, в отличие от художника, «всегда считался не автором конкретного образа, а только проводником божественной истины». Поэтому до XVII века на иконах практически отсутствовали авторские подписи.
Сегодняшняя галерея посвящена известным и безымянным мастерам, специализирующимся на создании икон. Их называют иконописцами и по старинке богомазами, реже - изографами, образописцами и писцами иконными.

Иконописец

Вы видели свет от иконы идущий?
Как можно такое рукой сотворить?
Господь направляет иконописца
И позволяет ему творить!
Вот золото ляжет узором на нимбе,
Пигмент разотрёт иконописец с яйцом
И, долго молясь, наставленья просивший,
Он доску левкасит, чтоб было на чём…
Лик написать…

Раев Василий Егорович (1808-1871) Блаженный Алипий, иконописец печерский. 1848 г. Русский музей, Санкт-Петербург

Васнецов Виктор Михайлович (1848-1926) Алипий-живописец. Эскиз росписи Владимирского собора в Киеве. 1885-1893 гг. Третьяковская галерея

Студенцов Борис Анатольевич (род. 1960) Иконописец Дионисий. 2006 г.

Чистяков Юрий Георгиевич (1931-2001) Феофан Грек – русский и византийский иконописец. 1985 г.

Иванов Виктор Иванович (род. 1949) Андрей Рублев. 1986 г.

Кувин Владимир Иванович (1927-2004) Андрей Рублев. 1979 г.

Черный Владимир Анатольевич (род. 1972) Андрей Рублев. 1996 г.

Дорошенко Анастасия Юрьевна (род. 1989) Андрей Рублев. 2011 г.

Поленова Елена Дмитриевна (1850-1898) Иконописная XVI столетия. 1887 г.

Янов Александр Степанович (1857-1918) Инок-живописец. 1885 г.

Маковский Владимир Егорович (1846-1920) Иконник. 1891 г. Вологодская областная картинная галерея

Головин Александр Яковлевич (1863-1930) В иконописной мастерской. Древнерусский иконописец. 1894 г. Третьяковская галерея, Москва

Лебедев Клавдий Васильевич (1852-1916) Иконописец. 1903 г. Рязанский художественный музей

Иконописец

Закатный луч вдали угас,
С небес мерцают стразы.
С улыбкой кроткой водит Спас
Рукою богомаза.

Открыты Царские врата
Церковного придела.
Осталась где-то суета
Вне Божеского дела.

И вроде стар уж богомаз,
И вроде стал великим,
А всё с азов он каждый раз
Иконопишет лики.

Вначале кисть в руке дрожит
Блудницей пред причастьем.
Но вот фантазия бежит,
Как человек - за счастьем.

Ах, как же трудно соблюсти
Церковные каноны!
И всё ж душой его цвести
Да верою иконам.

И над колонною витой,
Забыв о бренной пище,
Он кистью светлой и святой
Соцветье истин ищет.

Уж еле теплится свеча
У глаз иконописца.
Да грех творить ему сплеча
И творчеством упиться.

И он спускается с лесов
На жертвенник лежанки.
А за стеною - вопли сов
Да писк пичуги жалкий.

И плоть, и кровь во сне мертвы…
Душа чиста, как паперть.
Но вот в сиянье синевы
Нисходит Богоматерь.

Младенец мудрый у груди
Глядит на паству строго.
Во сне, попробуй, уследи,
Запечатлей лик Бога.

А утром солнечный купец
Раскинетсиний ситец.
И вновь под купольный венец
Взлетит иконописец.

Архипов Абрам Ефимович (1862-1930) Деревенский иконописец. 1889 г. Третьяковская галерея, Москва

Колупаев Николай Владимирович (род. 1954) Богомаз. 2002 г.

Ефошкин Сергей Николаевич (род. 1960) Иконописец. 2001 г.

Ребус Нина (Украина) Иконописец. 2009 г.

Евстигнеев Алексей Витальевич (род. 1954) Иконописная мастерская на Афоне. 1997 г.

Киселев Кирилл Валентинович (род. 1976) Утро.

Безруков Петр (род. 1974) Иконописец. 2007 г.

Леон Анна (род. 1974) Псков. Великий иконописец нашего века - архимандрит Зинон (Теодор). 2009 г.

Иконописец

Ты помнишь: вечер синим взглядом
Уже смотрел в твоё окно.
Свеча, доска, пятно лампады,
Бокал, церковное вино.

Всё - на столе. Размяты краски.
Душа смиренна и легка.
И от Его отцовской ласки,
Тепла и праведна - рука.

Как тонки, как послушны кисти.
За слоем слой, ещё разок...
Глубок, как тайна евхаристии,
Всепроникающий мазок.

И вот уже ложатся тени,
И этот вечный, дивный Лик...
Иконописец,ты как гений,
В непостижимое проник.

Тебя Поэзия вселенной,
Укроет от лихих начал.
Иконостас, как Дух нетленный,
Твоей иконе - пьедестал!

Брусилов Станислав Александрович (род. 1976). Иконописец. 2006 г.

Синякин Александр Михайлович (род. 1984) Иконописец. 2014 г.

Об авторе последней картины хочу написать несколько слов, поскольку сама картина отличается от всего, что было помещено выше, атрибутикой современной жизни. Михаил Малеев родился в Сергиевом Посаде, в 1978 году окончил Абрамцевское художественное училище, а в 1986 году – Строгановский институт. Четыре года он проработал преподавателем живописи в художественном училище Игрушки в Сергиевом Посаде, параллельно совмещая работу живописца в ризнице Троице- Сергиевой Лавры. В 1990 году Малеев был зачислен в Московскую Духовную семинарию, а по окончании ее принял сан и в настоящее время служит настоятелем храма Покрова Пресвятой Богородицы в Москве.

ИКОНОПИСЬ, ДРЕВНЕРУССКАЯ ИКОНОПИСЬ

Иконопись - писание икон, вид живописи, распространенной в средние века, посвященной религиозным сюжетам и темам.

Икона как предмет религиозного культа составляет непременную принадлежность каждого православного храма. В Древней Руси, например, существовал культ икон как священных предметов. Им поклонялись, о них слагалось множество сказаний, суеверные люди считали, что иконы наделены таинственной силой. От них ждали чуда, избавления от болезней, помощи в одолении врага. Икона была обязательной принадлежностью не только церковного убранства, но и каждого жилого дома. При этом художественному качеству икон иногда придавалось второстепенное значение.

В наше время мы ценим только те иконы, которые являются произведениями искусства, воспринимаем их как памятники прошлого, признавая их высокую эстетическую ценность.

Чудо Георгия о змие.
XVI в. Московская школа.

Чудо Георгия о змие.
XVI в. Московская школа.
Государственная Третьяковская галерея. Москва

Древнейшие памятники иконописи относятся к VI в. Большие собрания их сосредоточены в монастырях на Синае (Синайский полуостров), на Афоне (Греция) и в Иерусалиме. Иконопись возникла на основе традиций позднеэллинистического искусства. Первоначальные произведения - «портреты» святых - выполнялись в технике мозаики, энкаустики, затем иконы писали темперой, с XVIII в. - масляными красками на деревянных досках, реже - на металлических.

В X-XII вв. центром иконописи стала Византия (см. Византийское искусство). В начале XII в. был создан знаменитый шедевр - икона Владимирской богоматери, которая и ныне хранится в Третьяковской галерее. Византийский стиль оказал большое влияние на живопись Западной Европы, Древней Руси, южнославянских стран, Грузии, что было связано с распространением христианства.

Расцвет древнерусской живописи приходится на конец XIV - середину XVI в. Что представляет собой этот период нашей истории? Пройдя через испытания монголо-татарского ига, русский народ стал объединяться ради борьбы с врагом и осознавать свое единство. В искусстве он воплотил свои чаяния и стремления, общественные, нравственные, религиозные идеалы. Среди икон этого времени выделяются замечательные работы Феофана Грека. Его искусство, страстное, драматичное, мудрое, суровое, порой трагически напряженное, производило сильнейшее впечатление на русских мастеров.

Владимирская икона Божией Матери
Храм Святителя Николая в Толмачах

По-своему отразилась эпоха в творчестве Андрея Рублева и его учеников. В произведениях Андрея Рублева с необыкновенной художественной силой воплотилась мечта современников о нравственном идеале; его образы утверждают идеи добра, сострадания, согласия, радости, которые отвечали народным чаяниям.

Наряду с московской школой в XIV-XV вв. расцветает иконопись в Новгороде, Пскове, Твери, Суздале и других городах.

В конце XV в. на небосклоне Москвы появляется новая звезда - мастер Дионисий. Дионисий оказал на современников большое влияние. На всю первую половину XVI в. ложатся отблески поэзии его красок.

Дионисий. Митрополит Алексий исцеляет Тайдулу (жену хана).
Клеймо с иконы «Митрополит Алексий в житии».

Государственная Третьяковская галерея. Москва.

Дионисий. Митрополит Алексий исцеляет Тайдулу (жену хана).Клеймо с иконы «Митрополит Алексий в житии».
Начало XVI в. Дерево, темпера.
Государственная Третьяковская галерея. Москва.

Поворот в развитии иконописи произошел в середине XVI в., когда церковный контроль над творчеством иконописцев резко усилился. Решения Стоглавого Собора ссылались на Андрея Рублева как на образец, но по существу оборвали идущую от него драгоценную нить.

Историческое рассмотрение иконописи помогает понять ее сущность. Иконописцы обычно не придумывали, не сочиняли свои сюжеты, как живописцы. Они следовали выработанному и утвержденному обычаем и церковными властями иконографическому типу. Этим объясняется то, что иконы на один сюжет, даже отделенные веками, так похожи друг на друга. Считалось, что мастера обязаны следовать образцам, собранным в иконописных подлинниках, и могут проявить себя только в колорите. В остальном они были во власти традиционных канонов. Но даже в рамках постоянных евангельских сюжетов, при всем почтении к традиции, мастерам всегда удавалось что-то прибавить от себя, обогатить, переосмыслить старинный образец.

До XVII в. живописцы обычно не подписывали свои произведения. Летописи и другие литературные источники упоминают наиболее чтимых иконописцев: Феофана Грека, Андрея Рублева, Даниила Черного, Дионисия. Конечно, талантливых мастеров было значительно больше, но их имена остались нам неизвестны.

Современного человека не могут не удивлять резкие противоречия между жестокостью и грубостью нравов феодальной Руси и благородством и возвышенностью древнерусского искусства. Это вовсе не значит, что оно отворачивалось от драмы жизни. Русские люди той эпохи вникали в ход жизни, но стремились вложить в искусство то, чего им не хватало в действительности и к чему их влекли чаяния народа.

Например, образы мучеников Бориса и Глеба выглядели тогда как увещевание князьям отказаться от междоусобиц. В иконе «Битва новгородцев с суздальцами» проявился местный патриотизм тех лет, когда новгородской свободе стали угрожать полки московских князей.

Древнерусские мастера были глубоко уверены в том, что искусство дает возможность коснуться тайн бытия, тайн мироздания. Иерархическая лестница, пирамидальность, целостность, соподчиненность частей - вот что признавалось основой мирового порядка, в чем видели средство преодоления хаоса и тьмы.

Это представление нашло себе выражение в структуре каждой иконы. Христианский храм мыслился как подобие мира, космоса, а купол - небосвода. Соответственно этому едва ли не каждая икона понималась как подобие храма и вместе с тем как модель космоса. Современный человек не принимает древнерусского космоса. Но и его не могут не пленять порожденные этим воззрением плоды поэтического творчества: светлый космический порядок, торжествующий над силами мрачного хаоса.

Древнерусская иконопись уделяла большое внимание изображениям евангельских сюжетов из жизни Христа, Богородицы (девы Марии) и святых. Среди многочисленных разнообразных мотивов она выбирала наиболее постоянные, устойчивые, общезначимые.

Особо следует выделить группу таких икон, в которых проявились народные идеалы, сказала свое слово земледельческая Русь. Это в первую очередь иконы, посвященные Флору и Лавру, покровителям скота, Георгию, Власию и Илье Пророку, которого изображали на ярком, огненном фоне как преемника языческого бога грома и молнии Перуна.

Среди сюжетов и мотивов, которые особенно пришлись по душе людям Древней Руси, следует назвать рублевский тип «Троицы»: три фигуры, полные дружеского расположения, составляющие замкнутую группу. Андрей Рублев выразил это состояние с наибольшей наглядностью и пленительным изяществом. Перепевы его композиции, свободные вариации на эту тему постоянно встречаются в русских иконах.

Андрей Рублев. Троица. Ок. 1411 г.

Андрей Рублев. Троица. Ок. 1411 г.
Государственная Третьяковская галерея. Москва

В мире древнерусской иконы огромное значение имеет человеческое начало. Главный предмет иконописи - божество, но оно предстает в образе прекрасного, возвышенного человека. Глубокий гуманизм русской иконы также и в том, что все изображенное прошло через горнило отзывчивой человеческой души, окрашено ее сопереживанием. В своем порыве к высокому человек не теряет способности ласково смотреть на мир, любоваться то резвым бегом лошадок, то пастушками с их овечками, - словом, всей «земной тварью», как принято было тогда говорить.

Иконопись - искусство символическое. В основе его лежит представление, согласно которому в мире решительно все - лишь оболочка, за которой скрывается, как ядро, высший смысл.

Художественное произведение приобретает отсюда несколько значений, что затрудняет восприятие иконы. Символичны здесь как сюжет, так и художественная форма. Каждая икона, помимо того что она изображает легендарное событие или персонаж, имеет еще и подтекст, в котором раскрывается ее истинное содержание.

Иконы по своему содержанию обращены не к одному человеку, а к сообществу людей. Они образовывали в храме ряд - иконостас, выигрывая от соседства друг с другом. Древнерусский иконостас представлял собой целостное стройное единство. Первые большие иконостасы с фигурами в рост человека относятся к началу XV в., и с той поры ни один храм не обходился без подобного величественного сооружения. Его буквальное значение - моление святых, обращенное к восседающему на троне Христу - вседержителю (деисусный чин - ряд). Но поскольку существовали еще и местный ряд с иконами на различные темы, и праздничный - со сценами из жизни Христа и Марии, и пророческий (образы апостолов, пророков), то иконостас приобретал значение своеобразной церковной энциклопедии. В то же время иконостас - замечательное художественное создание древнерусской культуры. Его значение в развитии древнерусской иконы трудно переоценить. Многие иконы нельзя объяснить и понять вне того сочетания, в котором они находились в иконостасе.

В иконописи выработалось высочайшее художественное мастерство, особое понимание рисунка, композиции, пространства, цвета и света.

Рисунок передавал очертания предметов так, чтобы их можно было узнать. Но назначение рисунка опознавательным смыслом не ограничивалось. Графическая метафора - поэтическое уподобление человека горе, башне, дереву, цветку, стройной вазе - обычное явление русской иконописи.

Композиция - особенно сильная сторона древнерусских икон. Едва ли не каждая икона мыслилась как подобие мира, и соответственно этому в композиции всегда присутствует средняя ось. В верхней части высится небо (высшие ярусы бытия), а внизу обычно обозначалась земля («позём»), иногда под ней - преисподняя. Эта основополагающая структура иконы независимо от сюжета влияла на всю ее композицию.

В старинных текстах перечисляются излюбленные краски наших иконописцев: охра, киноварь, бакан, багор, голубец, изумруд. Но в действительности гамма красок древнерусской живописи более обширна. Наряду с чистыми, открытыми цветами было множество промежуточных. Они различны по светосиле и насыщенности; среди них есть порой безымянные оттенки, которые невозможно обозначить словом, их может уловить только глаз человека. Краски светятся, сияют, звенят, поют и всем этим доставляют огромную радость. Иногда одним только цветом, к примеру красным плащом, развевающимся по ветру в иконе «Чудо Георгия о змие», воину дается глубокая характеристика.

Древнерусская иконопись - одно из крупнейших явлений мирового искусства, явление своеобразное, неповторимое, обладающее огромной художественной ценностью. Она порождена историческими условиями развития нашей страны. Но созданные ею ценности являются всеобщим достоянием. Для нас древнерусская иконопись представляет огромную ценность, в частности, потому, что многие ее художественные особенности были использованы в переосмысленном виде крупнейшими современными художниками (например, К. С. Петровым-Водкиным, В. А. Фаворским, П. Д. Кориным и др.).

В нашей стране дело собирания и раскрытия произведений древнерусской иконописи приобрело общегосударственные масштабы. Ленинские декреты о национализации памятников искусства положили основание для создания крупнейших хранилищ древнерусской живописи в Третьяковской галерее и Русском музее.

В год 600-летия со дня рождения Андрея Рублева в бывшем Андрониковом монастыре в Москве был открыт Музей древнерусского искусства его имени.

09 февраля 2017 3959 Комментарии к записи Иконопись как особый вид искусства отключены

Иконопись как особый вид искусства

Иконопись как особый вид искусства

Историю искусства и Руси в целом невозможно полно представить без иконописи, изучения ее содержания, назначения, отношения к ней части народа.

Действительно, в искусстве живописи существует много жанров. Но, пожалуй, одним из наиболее исторически обусловленных, распространенных и до конца не изученных, является иконопись.

Она является особым родом искусства, не сводимым к простой живописи. Это вид древнейшей живописи, религиозной по темам, сюжетам и культовой по назначению. Иконопись — это художественная летопись религиозной духовной жизни общества. Она являлась прикладным искусством, то есть служила христианской жизни, духовному преобразованию человека. Отсюда икона считалась не произведением искусства, а культовым атрибутом. Перед иконой молились, возжигали свечи и лампады, ими благословляли, через них обретали исцеление. Поскольку религия была господствующей идеологией, то непременно в каждом доме была икона.

Икона — это произведение искусства особого рода, непохожее на обычную картину. Отцы церкви утверждают, что иконный образ восходит к первообразу, то есть представляет собой не личное восприятие художником евангельских лиц, событий, а запечатлевает образ божественный, сверхъестественный. Иконописец пишет икону якобы не от себя, а как бы от Бога. Нередко иконописцев воспринимают как художников второго сорта, потому что они твердо следуют канонам, якобы они не самореализуют себя, а как ремесленники просто переписывают друг у друга. Для этого, утверждали критики, не нужно глубоких познаний. Иконописцев обвиняли в том, что они слабо, а то и вовсе не знали анатомии человека.

Другие доказывают, что икона — очень сложное произведение искусства, исполненное в господствующих иконографических традициях. Примером этому являются «Троица» Рублева, которая почитается как величайшее творение человеческого гения.

В VIIIвеке под влиянием мусульман и иудеев, которые считали невозможным изображение невидимого Бога, в Византии был наложен запрет на иконописание. Пишущих иконы и почитающих их подвергали казням, мучениям, гонениям.

В 787 году на VII Вселенском соборе иконописание было восстановлено. Было утверждено, что в иконе почитается изображаемый Христос, или любой святой, а не материальная сторона. Здесь же были приняты основные толкования и догматические обоснования в иконописи.

Родиной иконописи была Византия, которая переняла у Египта технику изображения портретного типа. При этом написанные персонажи, даже при индивидуальных отличиях, походили друг на друга тонкими чертами, огромными глазами и печатью скорбной отрешенности на лицах. Такие портреты были частью погребального культа.

На Руси иконопись появилась с возникновением христианства. Христианская православная церковь, а с нею и православная икона постепенно утвердились в X-XI веках. Первые росписи в русских церквах и первые изображения лика и святых, дошедшие до нас или завозились из Византии, или писались византийскими художниками и первыми русскими иконописцами. Однако их имена остались безвестными.

И дело не в малочисленности исторических фактов. В летописи заносились только имена христианских деятелей, заказывающих икону. Имена иконописцев никогда не назывались, так как лик божий не мог быть, по церковным канонам, написан человеком. Икона, как утверждалось, сама «являлась миру», а рукой художника водил сам Бог. Нужно было обладать незаурядным талантом, чтобы имя художника было названо рядом с иконой как «живописец пресловущий паче всех». Но такие художники на Руси появлялись значительно позже, в XIV-XV веке, в годы русского Ренессанса.

По преданию, первой иконой был убрус. Это полотенце, которым был накрыт распятый Христос. На нем отпечатался лик Христа — «Спас нерукотворный». Следующие четыре иконы — портреты Богоматери — написал греческий врач и живописец Лука Евангелист. Эти иконы уже перенимали технику и приемы изображения фаюмского портрета. Под фаюмскими портретами понимались древнегреческие заупокойные живописные портреты 1-3 веков, которые были обнаружены в 1887г. Писались они на досках, изображали яркие жизненные образы.

Икона как предмет культа, выполняющая роль посредника между богом и человеком, считалась как бы мостиком между земным и небесным. Считалось невозможным изобразить небесное, бесплотное материальными средствами. Для этого разрабатывалась целая система приемов предельно четких и оговоренных церковью.

Иконопись или иконография есть искусство писать священные изображения: крест, святые иконы, предназначенные для чествования христиан. Она отличается от живописи. У художника, какого бы он ни был направления, на первом месте стоит индивидуальное творчество: он рисует картину для удовлетворения эстетического чувства, рисует, как подсказывает его творческая фантазия; между тем художник-иконописец пишет икону, образ, в котором выражается церковное веросознание, который служит предметом благоговейного чествования, предназначается для молитвы. Отсюда в иконе всё должно быть серьезно, величественно, возвышать молитвенный дух, направлять его к небу. Отсюда художник должен писать икону не на основании «своих домыслов», а согласно «церковному преданию». Это требование проходит чрез всю византийскую и русскую иконопись, его имеют в виду церковные определения, когда говорят о необходимости писать иконы «по образу и подобию и по лучшим древним образцам, а от своего измышления ничтоже претворять». Такое следование церковному преданию не исключает безусловно личного творчества. Иконописец во внешней форме стремится передать описание лица или события, завещанное ему церковными книгами или преданием. Отдельные мотивы, частности в изображении лица переданы ему традицией, но он совершенно свободен в творческом сочетании этих частностей для воссоздания целой фигуры. Следуя преданию, иконописец создает «определенный идеальный тип». Примером такого понимания иконописи могут служить произведения известного художника Васнецова, сумевшего соединить в них свободу творчества и строгость церковного стиля.

История иконописи . Начало иконописи следует относить к первым векам христианства, так как первые христиане уже употребляли священные изображения, хотя преимущественно символического характера: под угрозой гонений и преследований они скрывали свои священные изображения под символами . Это был первый период иконописи. Христиане пользовались приемами, унаследованными от античного искусства, заимствовав из него формы, но вливали в них свое содержание; вот почему первый период иконописи носит античный характер. Так продолжалось до начала IV века, до торжества христианства, когда христиане получили возможность открыто выразить свои верования в священных изображениях. Отсюда начинается второй период христианской иконографии, период образования обширного круга «исторических священных изображений». Большинство, создается вновь, некоторые переходят из первого периода, но античная форма последних перерождается в «византийскую». Античное искусство отличается мягкостью, легкостью, грациозностью форм, любовью к обнаженному телу, жизнерадостностью; в христианском искусстве изображаемым лицам сообщается важность, величие, строгость, - тело тщательно покрывается одеждами, под влиянием Востока усиливается любовь к блеску, золоту, одежда изображаемых святых покрывается драгоценными камнями. Так, прежний тип Спасителя - в виде молодого человека - с IV в. изменяется: лицо принимает строгое выражение, волосы становятся длиннее с пробором посредине, является борода, крещатый нимб - черты, в которых Спаситель изображается в христианском искусстве до настоящего времени. Такое же величие характеризуем византийский тип Богоматери с IV по V в. Типы апостолов Петра и Павла, первоначально моложавые, с IV в. принимают старческий вид. Является вновь много изображений из жизни Спасителя, Божией Матери, святых, сцен мученичества. Словом, параллельно жизни церкви идет и искусство: учреждаются новые праздники, являются иконы в честь их; христианское вероучение выражается в определенных формулах и христианское искусство стремится вылиться в определенные формы; Тип аскета стал характеризовать византийскую иконопись в противоположность западной. Расцвет христианского искусства падает на VI-VII в. Блестящая эпоха царствования Юстиниана Великого возбудила сильную художественную деятельность и дала нам прекрасные образцы христианского искусства, напр. Св. София и её мозаики, раввенские мозаики (V-VI в.), солунские (V-VI в.). Эпоха иконоборчества внесла смуту в историю иконописи, но не могла уничтожить ее. С IX в., с окончанием иконоборческих споров и новым политическим возрождением Византии, начинается период вторичного процветания византийского искусства, который продолжался до конца XII в. За это время сложились почти все иконописные сюжеты, создались типы всех родов изображений. С XII в. начинается падение византийской иконографии: искусство не получает поощрения со стороны правительства, занятого борьбой с мусульманством и внутренними смутами, нет талантливых иконописцев, творчество в создании иконописных типов иссякает. Искусство иконописи замерло. Правда, оно жило еще в монастырях Афона и в XVI в. достигло даже некоторого процветания при известном иконописце Панселине, но печальное политическое положение страны не дало возможности дальнейшему процветанию иконописи.

История иконописи в России . Русская иконопись - одна из ветвей византийского искусства. Русские, приняв христианство, заимствовали у греков все принадлежности православного культа, иконы и т. д. Св. Ольга, св. князь Владимир, крестившись, привезли с собой на Русь и иконы; для росписи своих храмов Владимир вызывал греческих мастеров. По его примеру поступали другие князья и разные вообще строители Божиих храмов. Вскоре явились и русские мастера, напр. преп. Алипий Печерский, но все они были учениками греков и учились по греческим образцам, которые они копировали. Самостоятельного творчества со стороны Руси нельзя было ожидать, так как в ней до принятия христианства искусство находилось в зачаточном состоянии, после же политическая жизнь страны - удельные распри, монгольское иго - препятствовали достигнуть искусству самостоятельности. Иконопись на Руси считали почетным занятием, к иконописцам относились с уважением, как людям высшим простых мирян. Известно, что некоторые епископы занимались писанием икон, напр. святитель московский Петр. С течением времени искусство иконописания распространилось повсюду, так как с распространением христианства увеличивалась потребность в иконах. Не говоря о главных центрах тогдашнего просвещения - Киеве, Новгороде, потом Москве, иконописанием занимались многие в Вологде, Устюге, Ярославле, Костроме, Суздале и т. д. Ремеслом этим стали заниматься люди простые, даже неграмотные, которые не получили никакого художественного образования; они не заботились о художественности икон, а проследовали коммерческие цели, заботились об их сбыте, писали иконы «скоро, небрежно и не по лучшим образцам». Это повело к упадку иконописного дела. Печальное положение иконописи вызвало меры к поднятию её на Стоглавом соборе. Последний поставил иконописцев под высший надзор духовенства. Относительно сущности иконописания собор кратко заметил: должны писать «гораздые иконники» с древних образцов, а «самоизмышлением и своими догадками Божества не описывать». Таким образом, отцы собора превращали иконопись в простое копирование и вместе с тем определили отношение к тем западным новшествам, которые начали вкрадываться в русскую иконопись. В XV в. усилились сношения России с Западной Европой. Отчасти по вызову правительства, отчасти по собственной инициативе в Россию стали наезжать разного рода мастера, художники, купцы. Они-то и познакомили русских с западной живописью и с иконами, писанными в новом стиле. Русским настолько понравились некоторые сюжеты, что они заимствовали их себе. Западные иконы явились в церквах. Против западного влияния должна была бороться церковная власть, которая и установила следовать древним греческим и русским образцам. Определение было повторяемо неоднократно, но не могло уничтожить наклонность к подражанию западным художественным образцам, о чем свидетельствует и собор 1667 г., и патриарх Иоаким в своих, грамотах. Определения Стоглавого собора мало помогли делу. Все недостатки в иконописи продолжали существовать и потом вызвали новые рассуждения на соборе 1667 г. И этот собор повторил взгляд Стоглавого на сущность иконописания, но в отличие от него отдал дело иконописи под надзор лучших иконописцев; плохим иконописцам совсем запретил писать. Как был организован надзор - неясно. Несколько позже, при Петре Великом, указом 1703 г. была учреждена «палата изуграфств», подчиненная суперинтенданту. Ему поручено было смотреть, чтобы иконы писали «благолепно и удобоподобно по древним свидетельствованным подлинникам и образам». Вскоре «палата изуграфств» была упразднена, как не достигавшая цели. В настоящее время действуют особые узаконения против распространения в народе безобразных икон. Нельзя осуждать поголовно иконопись прежнего времени; в ней были и светлые стороны. Среди иконописцев были люди, выдающиеся по своим талантам, которые дали нам прекрасные образцы икон, - Андрей Рублев (XV в.), на которого ссылались отцы собора в качестве образца, Симон Ушаков, царский жалованный иконописец, внесший значительное оживление в дело иконописи в XVII в. В противоположность обычным иконописцам он стремился в своих иконах к красоте и «живству». Но такие личности, дав нам лучшие образцы икон, не оставили более заметного влияния на иконопись: большинство иконописцев продолжало довольствоваться прежними формами.

Техника иконописания очень несложна. Для иконы выбиралась сухая доска, скреплялась «шпонками»; средина ее выдалбливалась, проклеивалась; накладывалась на нее «паволока», «левкас», выглаженный «хвощом», и по этому «левкасу» писали изображение. Из красок особенной популярностью пользовались: бакан веницейский, киноварь, ярь веницейская, голубец, ярь медянка (зеленая), белила немецкие, вохра и т. д. Сами иконописцы по различию специальностей делились на несколько классов: одни из них занимались составлением рисунка иконы и назывались «знаменщиками», другие писали одни только головы и назывались «лицевщиками», третьи писали остальные части изображения от ног до лиц и назывались «доличными»; затем существовали особые специалисты для рисования обстановки - деревьев, травы и т. д., назывались «травщиками»; золото накладывали «златописцы» и т. д. Так, одна и та же икона, прежде чем появиться на свет Божий, должна была пройти 5-10 рук. Понятно отсюда, что такая икона не могла удовлетворять требованию единства и художественности: она представляла собой, механический слепок из разнородных элементов и, следовательно, произведение ремесленное, а не художественное. Существовали особые руководства к иконописи - «иконописные подлинники», которые определяют до мельчайших подробностей все иконографические формы, как нужно изображать то или другое лицо, событие, в какой одежде, при какой обстановке, какие нужно полагать надписи на иконе, какие обстановочные изображения и проч., все технические приемы. Одни подлинники - «лицевые», т. е. с рисунками, другие «толковые», с одними контурами рисунков или даже без них, зато с подробными замечаниями, как писать иконы. Подлинники получили начало еще в Византии, когда кончился период образования византийской иконографии в XI-XII в. В настоящее время открыт греческий подлинник, относящийся лишь к XVII-XVIII ст., в России же известны подлинники и ранее, от XVI в.

Русскую иконопись делят на «школы». Различают школы новгородскую, строгановскую, московскую и некоторые другие. Но эти школы нельзя понимать в западноевропейском смысле. Художественная школа в Западной Европе представляла собой тесно сплоченный около одного выдающегося художника кружок: она имела особый взгляд на задачи художества, имела свои симпатии к известным идеалам и являлась или школою идеалистическою, или реалистическою; одна изображала по преимуществу религиозные сюжеты, другая - бытовые сцены и т. д.; она усвояла себе известные понятия о колорите, известные приемы и т. д. По этим признакам они без особенного труда различаются знатоками художества. Не то было в России: основное начало «писать иконы по лучшим образцам» было одинаково обязательно для всех иконописцев; иконописные сюжеты и выражение их во всех подробностях были предписаны преданием и уклонений здесь не полагалось. Всё различие было лишь в предпочтении иконописцами одних красок другим, в величине икон, в разной пропорции фигур; при этом эти отличия не всегда выдерживаются последовательно. Так, новгородские иконы характеризуют мрачный колорит, преобладание вохры, короткость фигур; в московских - лики святых мягче, вместо суровости - умиление, колорит светлее; строгановские иконы отличаются тщательностью отделки, яркостью красок. Особенно высокой степени совершенства достигли строгановские живописцы в мелких изображениях: на незначительном пространстве они ухитряются воспроизводить множество мелких фигур, надписей, отделать тщательно все детали. По таким отличительным признакам трудно различить одну школу от другой. Русские иконописные школы не имели определенной организации. Рассеянные на громадных пространствах, иконописцы усвояли себе тот или другой из названных пошибов по навыку, передавали свои приемы преемникам и ни мало не заботились о прогрессе. Исключение может быть сделано лишь для школы московской, в центре которой стояла так наз. царская школа. Это было целое правительственное учреждение со своими специальными целями, ранговыми отличиями иконописцев и инструкциями. Лица, принадлежавшие к этой школе, находились в ближайшем распоряжении царя: они исполняли поручения царя, пользовались жалованьем, содержанием. В случаях экстренных выписывались в помощь царским живописцам из разных мест России так наз. «кормовые иконописцы», которые на время работ пользовались содержанием, а по окончании работ возвращались к обычным занятиям. Художественный ценз «царских» иконописцев был не высок: требовалось лишь уменье писать под руководством знаменщиков с готовых образцов; зато к ним предъявляли требования нравственного характера: они давали клятву, при вступлении в должность царского иконописца, не пить, не бражничать, честно и добросовестно относиться к своим обязанностям. В таком положении иконопись продолжала существовать в XVIII-XIX вв., с той разницей, что с реформами Петра Великого усилилось западное влияние, началось рабское подражание западным образцам (так наз. фряжское письмо).

В последние годы обратили особенное внимание на упорядочение иконописи, на улучшение вкуса иконописцев. Стали основывать для них школы, образцовые мастерские для приготовления знающих и опытных иконописцев. Некоторые художники, напр. Васнецов, Нестеров, обратились к изучению лучших старинных образцов иконописи и на основании этого знакомства, вооруженные всем знанием современной техники живописи, создали чудные образцы икон в строго церковном стиле. Наконец, в марте 1901 г. был учрежден «Комитет попечительства о русской иконописи». Цель его - изыскание мер к обеспечению развития русской иконописи; сохранение в ней плодотворного влияния художественных образцов русской старины и византийской древности; содействие иконописи в достижении ею художественного совершенства. Комитету предоставлено право открывать иконописные школы, содействие устройству при школах и вне их артелей иконописцев; издавать руководства для иконописцев; открывать иконные лавки, организовывать выставки, устраивать музеи и т. д. Надо надеяться, что принятые меры к поднятию русской иконописи не пройдут для неё бесследно и возобновят для нее лучшие дни.

Иконопись на Запад е . Иконопись на Западе начинает обособляться от византийской с XIII-XV вв., с того времени, как получили в ней господство идеалы античной древности, перенесенные со светской живописи. С этого времени вырабатывается так называемый итальянский стиль. Главное различие его от восточного - в том, что на Западе в иконописи заботятся о формах изображения, а на Востоке - выразить идею духовности и святости изображаемого лица. Первая отличается правильностью рисунка, глубоким изучением анатомии человеческого тела, правильным размещением света и теней, соблюдением колорита, знанием перспективы, но зато слишком искусственна и по стремлениям к эффектности не совсем пригодна для изображения свящ. лиц, где должна проявляться простота и смирение. Греческая иконопись уступает западной в указанных отношениях, но зато превосходит строгим соблюдением церковного предания. Отсюда греческая иконопись имеет характер по преимуществу духовный, между тем как западная переходит в живопись и удовлетворяет более эстетическому чувству.

О символической живописи см. статьи: Катакомбы христианские и Символы христианские.

* Борис Иванович Груздев,
кандидат богословия,
Спб. духовной академии.

Источник текста: Православная богословская энциклопедия. Том 5, стлб. 825. Издание Петроград. Приложение к духовному журналу "Странник" за 1904 г. Орфография современная.