Не возвращайтесь к прошлому. Терпите. Переживайте. Скучайте... Но не возвращайтесь. Лучше уже не будет никогда! Только боли прибавится в итоге.

Чтобы начать всплывать, надо как минимум понять, что тонешь. Пока человек этого не понял, он никогда не будет выкидывать из карманов то, что тянет его на дно.

Доверие - как нервные клетки: практически не восстанавливается.

Счастье - как здоровье: когда его не замечаешь, значит оно есть.

Сколько бы недостатков не было у человека – он всегда будет идеальным, если он любимый.

В наше время уже не удивляешься, когда люди не держат своё слово. Как раз наоборот, начинаешь удивляться, когда человек, давший свое слово, взял и сдержал его.

Если вы будете воспринимать жизнь как праздник, не смотря ни на что, - значит, так оно и будет!

Ваше прошлое - это уже только история. И как только вы это осознаете, оно больше не имеет власти над вами.

Любимому... я никогда не прекословлю
И злость не вымещаю на посуде.
Мы всё решим спокойно и с любовью,
Как он мне скажет, так по-моему и будет!

Если мы станем прислушиваться к голосу разума, то у нас никогда не будет любви. У нас никогда не будет друзей. Мы никогда не займемся никаким бизнесом, потому что решим: "Ничего не получится" Или: "Она причинит мне боль". Или: "Я пару раз уже влюблялся неудачно, а потому...". Всё это чепуха! Вы не должны упускать жизнь. Каждый раз прыгайте с утеса и, пока летите вниз, отращивайте крылья.

Доверие как бумага, раз помнешь - идеальным оно уже не будет никогда, как не ровняй

Раннее утро, когда рассвет еще только занимается на самом краешке небес, а по земле стелется прохладная, влажная дымка тумана. И звонкая, освежающая роса еще не исчезла с травы и деревьев. Даже птицы не начали петь, и лишь два ровных, размеренных дыхания нарушали тишину сонного сада.

Канон "Танец дао", но вместо острых клинков - объятые пламенем руки. Красный Ураган и оранжевое Небо причудливо смешивались, танцевали и сплетались, стараясь задеть противника. Тсунаеши не отрывалась от довольных черных глаз мастера Фонга напротив. Детское тело не являлось препятствием для бывшего Аркобалено, он по-прежнему занимался с Тсунаеши, однако теперь это были не просто тренировки - настоящие бои, от которых оба получали громадное удовольствие. Потому что... Тсунаеши понимала, как приятно сражаться с тем, кто смотрит на мир так же, как и ты, кто видит в боевых навыках искусство, способ достижения гармонии, а не средство для убийства. Пусть даже они и не равны, и никогда не будут, однако мастер сказал, что учитель всегда должен не только смотреть на достижения своего ученика. Он должен проживать их вместе с ним, чтобы не забыть суть искусства, не утратить самого себя в бесконечной погоне за успехом и силой. И он заново постигал науку вместе с Тсунаеши, вкладывая в свои слова всю душу.

Рука скользнула к боку, Тсунаеши перекатилась по ней, чтобы оказаться за спиной учителя. И ощутила, как Ураган подпалил кончики волос. Вторую руку блокировала, схватила за узкую кисть и развернула китайца к себе, не отпуская. Свободные руки встретились, нанося и блокируя удары, Небо переплеталось с Ураганом, вспыхивало, гасило его и временами гасло само. Настоящий танец, в котором Тсунаеши безусловно доверяла своему партнеру, пусть даже он опасен и непредсказуем.

Фонг коварно усмехнулся, его движения смазались. Девушка ощутила, как жилистая кисть выворачивается из ее хватки. В следующее мгновение мощная подсечка чуть не уронила ее на траву, но в последний момент девушка ударила волной пламени в землю, выравнивая положение тела, а ногой ударила по ребрам мастера. Промахнулась, но все же заставила его ненадолго отскочить. Этого времени ей хватило, чтобы подняться и принять стойку.

Очень хорошо, - довольно кивнул Фонг, опуская руки. - Хотя второй выход мог быть немного...

Иным, я уже поняла, - Тсунаеши поморщилась, вспомнив, как чуть не врезалась в дерево, уходя от очередной атаки.

Рука учителя потрепала ее по мокрым от росы и утренней влаги волосам.

Не стоит так переживать. Ты учишь этот канон всего вторую неделю, - Тсуна не отрывала взгляда от дракона, обвившего плечо наставника. Фонг всегда предпочитал тренироваться в одних брюках, да и ей майку заменяла тонкая полоска ткани на груди.

Теперь, когда скрывать свои тренировки не было смысла, и они возобновили занятия, Тсунаеши казалось, что она вернулась в тот самый лес во Франции. Спортивные брюки, мягкие чешки и топ, деревья вокруг, а рядом - Фонг с теплой улыбкой.

Только тогда не было за спиной Гаммы, который сидел на траве под деревом, держа в руках полотенца и теплые кофты для друзей.

Понимаю, - усмехнулась она. - Просто давнее желание - хочется всего и сразу.

Фонг кивнул, принимая ответ, в глазах - искорки веселья.

А я хочу посоревноваться с боссом! - Гамма поднялся, отряхнул мягкие домашние брюки, передавая Аркобалено вещи. В серых глазах - гордый вызов, уверенность в своих силах. И яркий смех. - Если, конечно, она не устала.

Не возражаю, - кивнул Фонг, которому и принадлежало все утреннее время Тсуны. Присел на расстеленное в сторонке одеяло, на котором уже стоял небольшой чайничек с маленькими чашечками.

Не устала! - задорно улыбнулась Тсуна, принимая стойку. - Приступим?

Разница в их с учителем мастерстве настолько велика, что их поединок всегда находился за гранью обычного сражения. Искусство, где каждый удар - почти поэзия, а цель - не убить, а научить и научиться. И в какой-то мере они напоминали две идеально подогнанные детали механизма, шестеренки в часах. Они понимали, читали друг друга, как могут только учитель и ученица. Неспешный ритуал, почти традиция, каждый раз - новая.

С Гаммой все было иначе. Непредсказуемый, как молния, которой он владел. Ловкий, прыткий, верткий, а в бою еще - и наглый. То мощные, сметающие все на своем пути атаки, то почти невесомые касания. Невозможно было предугадать, куда он двинется в следующий раз, куда нанесет удар. И Тсуна обожала эту непредсказуемость, потому что тогда выкладывалась на полную мощь, старалась изо всех сил.

Она быстро атаковала его, стараясь ударить по ребрам, но каждый раз встречала блок. Уходила с траектории его движений, прыгала, уворачиваясь от многочисленных острых колючек-разрядов, на которые не скупился Хранитель. Между ними сам воздух искрил - азартом, весельем и звонким смехом. Тсуна продемонстрировала растяжку - попыталась нанести удар по шее, однако мужчина вовремя перехватил ее ногу за щиколотку, сжал и... погладил выступающую косточку большим пальцем. И вопросительно поднял бровь. Что босс будет делать дальше?

Тсуна услышала насмешливое хмыканье учителя за спиной. Да, они отрабатывали, и не раз, приемы выхода из таких ситуаций.

Гамма стал ее опорой, когда она, подогнув ногу, повисла на нем. Удар по коленной чашечке и по бедру заставил мужчину охнуть и выпустить "добычу", а в следующий миг девушка уже душила его, бедрами обхватив шею. Тренированные женщины ногами вполне могут сломать шею даже крупному мужчине.

Сдаюсь! - прохрипел покрасневший от нехватки кислорода Гамма.

Тсуна победно улыбнулась.

Солнце давно оторвалось от горизонта, а на часах было уже девять утра, когда Тсунаеши вышла из ванной в привычном деловом костюме. На столе ждала чашка горячего чая и тосты с джемом - простой завтрак, наверняка, принесенный заботливой Бьянки.

Пока включался компьютер, девушка аппетитно захрустела, попивая душистый напиток с запахом чабреца. М, прелесть.

Все же хорошо, что Гамма вернулся. Даже два дня без него оказались... напряженными. Тсунаеши даже не представляла, насколько отвыкла справляться без своего незаменимого помощника. Насколько привыкла к его незримой опеке.

Реборн упорно, хотя и ненавязчиво пытался доказать недостатки обучения у Фонга, продемонстрировать преимущества собственных методов.

Глупая, если честно, затея. Неужели он забыл, что Тсуне отлично известны все его методы? Или решил не акцентировать внимания?

По засекреченной линии Базиль прислал данные по первой семье, Рози.

Элиа Гокудера - апельсины

Оттавио Криппа - рестораны

Джакомо Анджелини - фабрика

Франческо Тоска - лимоны

Все - порт

Значит, каждому достался свой небольшой кусок от бизнеса и владений Рози, а порт они оставили общим, поделив на сферы влияния. Тсунаеши начала припоминать, что ей известно по этим семьям. Гокудера в Мессине принадлежала небольшая фабрика по производству мармелада и джема. Ничего особенного, но дело приносило стабильный доход. Не удивительно, что Элиа схватился за апельсиновые плантации. Тоска заведовали по большей части овощами и фруктами, практически в каждом регионе имелось несколько гектаров плодородной земли, принадлежавшей этой семье. Тсунаеши припомнила грузного мужчину с пышными седыми усами и кипельно-белыми волосами, с которым виделась в ресторане Порта. Они не были близко знакомы, встречались пару раз, когда пересеклись интересы семей. Франческо оказался умным, проницательным и дальновидным мужчиной, им удалось договориться к общему удовлетворению.

Но это все, что она могла сказать. А об остальных двух семьях не имела ни малейшего понятия.

Значит, надо будет выяснить.

Однако делиться информацией Базиля Тсунаеши не спешила. Интуиция подсказывала, что это может быть не безопасно, что истинный преступник наверняка сейчас присматривается к ним, ищет пути доступа в особняк. И хотя в гениальности Шоичи, Спаннера и Джанини она не сомневалась, лучше все же перестраховаться. Как говорится, и на старуху бывает проруха.

Всего два тела - Лео Риччи и Марк Фонтана - были найдены на месте преступления. Бьянки подобрала каждому краткую характеристику, включая описание пяти последних миссий перед пропажей.

Тсунаеши давно избавилась от стереотипов по поводу пламени. Человек, обладающий силой, не обязательно должен находиться на передовой. Но и задвинуть его куда-нибудь в угол не получится, да и глупо не использовать ресурсы. Однако Лео Риччи был ярким примером обратного. Сирота, начинавший с самых низов, он долгое время проработал обычным, ничем не примечательным аналитиком в одном из небольших отделов Вонголы. Интересно, что почти семь лет Риччи исправно, раз в полгода, подавал прошение на перевод в оперативники. Вместе с боевыми характеристиками, всеми нужными анализами и одобрениями различных комиссий. И каждый раз ему отказывали, несмотря на выдающиеся успехи в боевых искусствах и стабильное пламя Дождя. Лишь когда к власти пришел Карло, Риччи смог войти в оперативную группу. Двадцать семь успешно выполненных миссий.

Последние: Неаполь, Палермо, Ницца, снова Палермо и... Шакка. Тсунаеши прикусила губу. Что там искал мафиози, непонятно, отчет он предоставить не успел, пропал прямо из Шакки. По словам напарников, в номере отеля ничего не тронуто, следов борьбы нет. Его видели в небольшом ресторане, откуда он вышел... и исчез. Как сквозь землю провалился. Больше его не видели. Вонгола не стала поднимать шум: Риччи не имел веса в глазах семей Альянса, предъявить было нечего, никаких улик. У него не было семьи, детей. Даже подружки или друга не наблюдалось. В его квартире тоже ничего не нашли.

В противовес Лео предки Марка Фонтана служили Вонголе долгие годы, начиная где-то с третьего-четвертого босса. Успешен, с отличным образованием, с немалым наследством, тем не менее сразу же пошел в оперативники. Стабильная Гроза, отличные навыки владения огнестрельным оружием. Ловелас, сердцеед в прошлом, в настоящем - примерный муж и семьянин, отец двух очаровательных девочек. Жена - аналитик из отдела разведки.

Последние миссии: Париж, Рим, Венеция, одна местная, неподалеку от главного штаба семьи, и Палермо. Его самолет удачно приземлился в Фальконе-Борселлино, главном аэропорту Палермо. После чего его никто не видел. Вещи прислали почтой служащие аэропорта, следуя распоряжению самого Марка. Он явно собирался ехать налегке. Из аэропорта до Палермо каждый час ходит поезд, можно добраться автобусами. Так что же все-таки случилось?

Тсуна грустно хмыкнула: когда строился аэропорт, его назвали в честь двух борцов с мафией. Считалось, что это убережет крупнейший город Сицилии от преступных семей. Вот уже мафиози пропадают в этом аэропорту.

На первый взгляд, между этими двумя нет ничего общего. Они даже не пересекались. А если взять за основу случайность выбора жертв? Тогда сходится. Похитили тех, кого удобно было захватить, чьему исчезновению не придадут внимания. Ведь даже Марк не настолько значимая фигура, по мнению Вонголы, чтобы рисковать людьми, средствами и отношениями с семьями Палермо, расследуя его пропажу. Это буквально виделось в каждой строчке выводов эксперта и аналитика.

Тсунаеши соединила кончики пальцев. Если выбор случаен, значит, один из них пропал на территории вражеской семьи - истинного автора всех проблем. Если не случаен, значит, они что-то знали. И все равно следует поднять информацию о тех семьях, что проживают по местам их последних заданий.

А еще надо получить краткую характеристику всех "наследников" Рози и подождать, пока Базиль не пришлет вторую партию данных. Может, есть нечто общее? Или некто?

Девушка потянулась за телефонной трубкой, собираясь вызвать Гамму, Шоичи и Бьянки, но ее пальцы накрыла узкая, бледная ладонь.

Может, я смогу тебе чем-то помочь, Тсунаеши-тян, ку-фу-фу? - Мукуро склонил голову, как любопытная и весьма опасная хищная птица.

По спине девушки пробежал мороз, но она сумела удержать себя в руках.

Так как Базиль все еще отсутствовал, а обмен для Гаммы подошел к концу, следующей кандидатурой Реборн предложил Мукуро. Как и предполагала Тсуна, срок обмена вырос до недели. И иллюзионист начал планомерную осаду. Улыбки, нечаянные прикосновения, коварные двусмысленности и обманчиво невинные взгляды. Однако все это оставляло равнодушной. Конечно, любой девушке было приятно внимание красивого, уверенного в себе парня, но у Тсунаеши... планомерный флирт Мукуро не вызывал и доли тех мурашек по коже, того трепета, как простое прикосновение кончиков пальцев Гаммы. От самого присутствия Хранителя сердце сбивалось с ритма.

Да, Мукуро, - улыбнулась она. - Позови, пожалуйста, Бьянки и Шоичи.

Иллюзионист скользнул ближе, почти недопустимо близко. Тсуна ощутила, как легкий запах одеколона закружил голову, затуманил разум. Вспыхнул алым глаз Рокудо, мужчина взял тонкую ладонь, поцеловал в запястье, в то место, где ровным ритмом билась жилка.

Знаешь, я нахожу все больше и больше плюсов в том, чтобы завоевать тебя, Тсунаеши, - впервые в глубоком, вкрадчивом голосе не было смеха. Мукуро смотрел серьезно, продолжая поглаживать кожу руки.

Но не зря Тсунаеши столько времени проводила на тренировках с Франом и Мишель, противостоять захвату собственного разума она научилась. Внутри вспыхнул и расцвел обжигающе яркий лепесток пламени, он спиралью промчался по телу, очищая его от влияния постороннего Тумана. Девушка освободила руку, с трудом удержавшись от того, чтобы не вытереть ее о подол юбки.

Ты хотел сказать, захватить мое тело, не так ли, Мукуро? - она наклонила голову.

Туманник прищурил синие очи, вглядываясь пристально, словно заново оценивая ее и свои шансы на победу. Тсунаеши встретила смело его взгляд, гордо подняла подбородок. Примерный ход его мыслей она представляла. Как Хранителю ему нечего предложить боссу Бабочек, бывшему заключенному Эстранео, подопытному образцу, никогда и нигде не обучавшемуся, не сравниться с природным талантом, учеником одной из сестер Рихард, которая постаралась передать Франу весь свой опыт. Значит, ему оставалось только личное воздействие. Но и от него Тсунаеши умело избавлялась, никогда не снимая платка с брошью с руки.

И по мелькнувшей искре в синей бездне Тсуна поняла, что игра еще не окончена. Она выиграла битву, но не туманную войну.

Бьянки резко вставила обойму, перезарядила оружие и прицелилась.

Этот туманник.... С их первой встречи в Намимори женщина поняла, что друзьями они не станут. Но сейчас, приставая к боссу, он перешел все границы. Умелый, но такой откровенный флирт... бесил. Сегодня, пока она получала задание, несносный иллюзионист снова крутился вокруг Тсунаеши. Босс улыбалась, смеялась над его шутками, но и о деле не забывала.

Гокудера никогда не имела привычки лгать самой себе. В глубине души она боялась, что Мукуро удастся завлечь босса, обмануть и подчинить ее волю. Она верила в Тсунаеши, в ее силу, но... все равно было страшно. Потому что из всех Хранителей только она одна представляла себе, на что способен Рокудо, какая сила кроется в его проклятом глазе. Помнила, как убивала по его приказу, как наносила сама себе раны, беспомощная марионетка, вынужденная с ужасом осознавать собственные действия.

Тем более не понимала странного поведения Гаммы. Он никак не реагировал на поведение Рокудо, игнорировал его, обдавая арктическим холодом и равнодушием. А этим туманника было не пронять. И иногда Бьянки хотелось закричать и пнуть товарища, чтобы он пришел в себя и прекратил заниматься ерундой.

Эмоции не должны были влиять на дело, поэтому их она выплескивала в тире, представляя на месте мишени лицо ненавистного иллюзиониста.

Если будешь злиться, никогда не попадешь, - раздался за спиной знакомый спокойный голос.

Гамма подошел, встал рядом, принялся проверять оружие и соседнюю мишень. Бьянки сорвала наушники, с гневом уставилась на него, пытаясь просверлить дырку в непробиваемости друга. Ведь раньше он таким не был, раньше он вспыхивал по малейшему поводу, а Тсуна вообще была самой болезненной и взрывоопасной темой. Так что же изменилось?

Что? - мужчина поднял бровь.

Я не понимаю тебя, - женщина сложила руки на груди. - Как ты можешь быть таким спокойным, глядя, как к твоей девушке пристает другой?!

Я доверяю ей, - пожал плечами Гроза.

Но раньше...

Раньше я не был уверен, - он отложил пистолет. Глаза его смотрел вперед и не видели.

Бьянки замерла, затаила дыхание, боясь спугнуть момент откровения. Все Бабочки знали о чувствах Грозы, о его неравнодушии к боссу. Его взгляды... в то время они обжигали серной кислотой. Столько сомнений, неясных теней.... Однако ни Тсуна, ни Гамма не имели привычки выбалтывать свои секреты и чувства, выставлять их напоказ. Несмотря на их эмоциональность, более скрытных существ представить было сложно. Поэтому Хранители волновались за товарищей.

Гамма открылся перед ней, снял на минуту свою извечную броню, потому что верил ей, потому что они - семья. Бьянки поняла: Гроза видит, что она искренне волнуется, поэтому и говорит прямо.

Ты ведь знаешь, как Тсунаеши добра, - он чуть поморщился, вспоминая что-то неприятное. - И я считал себя одним из тех, на кого распространяется ее доброта. Не смел рассчитывать на большее. Но в последние дни... я просто уверен. Я доверяю ей, - он беспомощно пожал плечами. - Не знаю, как сказать иначе, как описать...

Бьянки поразила его улыбка. Открытая и немного беззащитная. И полная такого всепоглощающего счастья, что от него слепило глаза, кружилась голова. Она отвернулась, хмыкнула.

Тогда я поверю тебе.

Гамма кивнул. Вновь вернулся собранный заместитель босса.

К тому же... кто сказал, что я собираюсь оставлять ситуацию без присмотра? - по губам скользнула мстительно-мечтательная улыбка.

Пожалуй, я тебе помогу, - отравленная улыбка искусительницы.

Их выстрелы прозвучали одновременно и поразили мишени ровно в сердце.

Уже позже, когда Гамма ушел, Бьянки не могла не улыбнуться. Она была рада за друзей, ей нравилось видеть их такими счастливыми. И только поговорив с Грозой, получив заряд его бодрящей и освежающей энергии, она сумела без предубеждения взглянуть на ситуацию. На вечное, непробиваемое спокойствие Тсуны, которая относилась к Мукуро, как к неудобному, но необходимому для общего дела сотруднику. Если бы она не думала так много о прошлом, она сумела бы заметить это и раньше.

Ураган, что с нее взять! Всегда сначала чувствует, а потом уже думает, всегда на эмоциях. Даже если ей удалось приобрести умение сохранять хладнокровие за последние годы, ее суть все равно не изменить.

Но за Тсуну придется побороться. И план Гаммы ей очень нравился! Не ожидала такого коварства от прямого и резкого блондина.

Простите, не думал, что тут кто-то есть, - в тир вошел Гокудера. - Бьянки?

Привет, братишка, - хмыкнула женщина, собирая вещи. - Не волнуйся, я уже ухожу. Столько дел, - пропела она довольно. Настроение поднималось, как тесто на дрожжах.

Подожди, - воскликнул немного нервно Гокудера.

Бьянки остановилась, с интересом смотря на брата. Он вырос, повзрослел. Таким братом она могла бы гордиться, если бы не его настойчивое желание вернуть то, что было. Отнять то, что составляло смысл жизни самой Бьянки. Умный, расчетливый аналитик, способный не только находиться на пике атаки, как Ураган, но и составлять беспроигрышные комбинации.

Я хотел извиниться, - он вздернул подбородок, посмотрел открыто.

Женщина удивленно подняла брови. Хм, это отличный шанс для нее вывести слишком эмоционального Ураганчика ненадолго из игры.

За что, Хаято? За то, что мне пришлось умереть? За то, что не встречалась с отцом долгие годы? Или за то, что именно мне пришлось сломать ему руку? - она видела, как каждое слово, каждая фраза бьет наотмашь, заставляя мужчину вздрагивать. Зеленые глаза темнели от боли. Но Бьянки не было стыдно. Она умела быть жестокой. - Или за то, что ты бросил Тсуну и даже ни разу о ней не вспомнил? За что извиняться? За то, что предал друга? Она умирала без вас, без тебя. Медленно деградировала, и однажды, если бы ты соизволил заглянуть в Намимори, ты мог бы найти запуганную домохозяйку, каких сотни и тысячи по всей планете. Уже даже не Саваду. Если бы не Нана, Тсунаеши наверняка бы покончила жизнь самоубийством. Хотя... если бы не мастер Фонг, уверена, что даже наличие маман не остановило бы ее.

Она преувеличивала. Тсунаеши никогда бы не сдалась без борьбы, не сломалась бы до конца. Несмотря ни на что, ее воля к победе сильна, как и ее жажда жизни, пусть даже в это никто не верит. Только вот Хаято знать об этом совершенно не обязательно. Этот идиот должен понять, что именно они натворили. И одного, весьма скромного, не отражающего правды, подслушанного признания Тсуны для этого маловато.

Женщина собрала оружие, подошла к брату.

Думаешь, я не вижу, что вы делаете? - прохладно спросила она. - Хотите вернуть босса себе.... Но я собираюсь бороться за Тсуну. И отдавать тебе свое место не намерена, - подошла, прижалась к плечу, губы коснулись кромки уха, отчего Хаято вздрогнул. - Не говори, что я не предупреждала тебя, братишка.

Обо всем: о последствиях "смены Небес", о попытках занять ее место. Обо всем...

Женщина вышла, сохраняя королевскую осанку и гордый вид.

Добрый день, Реборн, - кивнула она темному силуэту у стены и пошла дальше.

Ей предстояло еще много дел.

Ты так и собираешься расклеиваться?

А что в этом такого, Реборн? - он в ярости отшвырнул от себя части пистолета. - Ты и сам прекрасно видишь реакцию Тсунаеши. Она слушает нас, беседует со мной и Ямамото, но стоит заговорить о Намимори, о прошлом - как появляется эта ее улыбка. Она кивает, как китайский болванчик и переводит тему, причем так мастерски, что даже я не замечаю, как это происходит. Она любит свою семью и не собирается их бросать. Так не лучше ли сдаться и обратить внимание на Карло? Он явно что-то задумал! - под конец Ураган почти рычал, сжимая кулаки.

Он ненавидел себя сейчас, испытывал к себе отвращение. Обсуждал подругу, как кусок мяса. Как цель, которую нужно завоевать. Словно она - незнакомый, чужой человек.

Так и было. Они совсем не знали нынешнюю Тсунаеши, в каждом движении которой, при разговоре с ними, скользила тонкая ирония. Улыбка, понимание в глазах и быстрая смена темы, к которой она искусно не давала возвращаться. Школа Тацу, в которую, несмотря на весь свой ум, Гокудера так и не смог попасть.

Карло - не твоя проблема! - отрезал Реборн. Знаменитый киллер смотрел недовольно и холодно. - Твоя задача - привлечь Тсунаеши на нашу сторону, чтобы спасти Вонголу. В ближайшее время ее внимание будет рассеяно, а разум - открыт. Мукуро позаботится об этом. Ты и остальные Хранители должны воспользоваться этим, чтобы вернуть прежнюю близость к Тсуне. Иначе семья пропадет. Я достаточно ясно объясняю? - вздернул бровь Реборн.

Да, - скрипнул зубами Гокудера.

Киллер кивнул и вышел, оставив Хранителя кипеть от бессильной ярости.

Сизо-черное пасмурное небо освещалось редкими всполохами молний. Грохотал гром. Ураганный ветер трепал пышные кусты магнолий, жестоко, безжалостно срывал с них нежные лепестки и бросал в грязь под ногами.

Тсунаеши не чувствовала пронизывающего холода. Расширенными глазами смотрела она на обломки некогда прекрасного особняка своей семьи. На большом камне лежал, раскинув руки, Базиль. Казалось, он спал, но каждый раз, когда ветер откидывал светлые пряди со лба, Тсуна видела алое пятно густой, застывающей крови. Сломанные пальцы все еще сжимали рукоять пистолета, примотанный насмерть обрывками рубашки.

Это сон, этого просто не может быть, это не правда. Тсуна не хотела, не могла смотреть на это. Но глаза не повиновались ей, а ноги шагали сами по себе, дальше. И она боялась того, что может там увидеть.

Это ты, ты виновата. Если бы ты не послала его, все могло бы получиться иначе. Он оказался слишком слаб, чтобы противостоять им.

Ее шаги гулко раздавались в опустевшем доме, шум ветра и надвигающейся грозы проникал даже сюда. Со скрипом открылась провисшая на одной петле дверь.

Бальный зал с фортепиано в углу, разбросанные по полу ноты. Следы многочисленных ног. И темная фигура в углу. Тсуна закрыла рот, чтобы не закричать от ужаса. Ничто не напоминало об одной из красивейших женщин мафии. Деловой костюм изорван, на ногах переплетались багровые потеки засохшей крови и лиловые синяки - следы от пальцев. Лицо разбито до неузнаваемости, челюсть свернута, а руки, те самые, что не раз утешали, обнимали крепко-крепко, защищали от тревог, закинуты за голову и изломаны. Тсуна смотрела на белоснежные кости, на тонкие, аристократические пальцы, такие нежные, такие хрупкие.... Их покрывала паутина потемневших от крови темно-розовых волос.

Бьянки.... За что?

Она не пускала к тебе. Когда не осталось сил, пожертвовала своей красотой, завлекла, чтобы дать тебе уйти. По сути, ты ее убила. Именно ты, никто другой.

Фран. Первые слезинки заскользили по щекам, когда Тсунаеши увидела безмятежное, спокойное лицо маленького иллюзиониста. Проникающий в остатки здания ветер ерошил зеленые пряди, гладил стрелочки на щеках. А Тсуна плакала, захлебывалась от боли, считая следы от удара ножом на теле брата.

Черная воронка там, где должна была быть лаборатория Шоичи и Спаннера.

Защита. Они не дали проникнуть в систему, унесли твои секреты с собой в могилу. Твои. Секреты.

Шепот звучал в голове, отражался от стен, слова перекрывали друг друга, превращаясь в ужаснейшую правду. Тсуна зажала уши руками, чтобы не слышать, не чувствовать. Но от себя не убежать. Она продолжала слышать то, что нашептывал ей голос.

Нет! Это не правда! - закричала она в пустоту. Ее голос пролетел пару метров и словно камнем упал, заглушенный призрачным шепотом.

Лгунья. Лгунья. Зачем ты лжешь самой себе?

Со всех ног бросилась она по полуразрушенной лестнице наверх, к своей комнате. Огибая камни и торчавшие стальные прутья, задыхаясь, падая и снова поднимаясь, царапая руки, сбивая в кровь колени, они стремилась туда, где ждало ее самое страшное. Она должна была удостовериться в том, о чем шептала интуиция.

На пороге ее комнаты лежало тело мужчины. В паре метров от него - изломанный тонкий боевой шест. Тсуна сделала несколько шагов - ровно столько, чтобы увидеть гордый профиль, светло-золотые волосы. И безжизненные, пустые, серые глаза.

Сердце зашлось в отчаянном ритме, она упала на колени, хватаясь за грудь, стараясь протолкнуть хоть глоток воздуха в легкие. Не получалось, словно кол вонзили под ребра. Она задыхалась и плакала, плакала, кричала сдавленно, изгибаясь, хватая себя за плечи.

Тсуна уткнулась в ковер, глухо застонала в густой ворс. Она оплакивала хорошего человека, своего друга и товарища. И свою несбывшуюся любовь.

Ее трясло. От холода, от горя. От осознания своей вины. И она плакала, рыдая в голос, захлебываясь слезами и криками.

Гамма....

Он сам выбрал стать тебе ближе, дороже. И поплатился за это. Прикрывал твой отход до последнего.

Тсунаеши подползла, перевернула мужчину на спину и со стоном уткнулась в его лоб, холодный, мраморно бледный. Взяла его за руку, приложила к своей щеке, словно это могло оживить его. Обманывая себя.

Гамма, пожалуйста... - жалобно прошептала она. - Ты же обещал.... Гамма!

Она уткнулась в светлые волосы, еще пахнущие свежестью леса, и замерла, чтобы не быть, не существовать. Больше всего на свете она желала сейчас умереть рядом с ним. Тсуна плакала и легко целовала холодный лоб. И о чем-то сдавленно умоляла.

Она сдалась. Признала свою вину.

Это она во всем виновата.

А над головой разворачивалась в полную мощь бушующая гроза.

Тсуна с криком подскочила, запутавшись в одеяле. Сердце бешено билось в груди, по лицу и спине струился пот, и ветер, влетавший через распахнутое окно, неприятно холодил кожу, отчего по телу пробежались мурашки.

Девушка ущипнула себя, почувствовав боль. Сон, всего лишь страшный сон, ничего больше.

Очередную ночь кошмары не давали ей толком заснуть. Тсунаеши понимала, что это неспроста, но ничего не могла с собой поделать - во сне ее разум становился беззащитным, и все потаенные страхи вылезали наружу. То, что она скрывала при свете дня, ночью возвращалось к ней в десятикратном размере. И она уже не могла заснуть.

Это не просто страх потерять друзей. Тсуна боялась однажды ошибиться и стать причиной их смерти. Она ведь не справится, не сможет жить с пониманием того, что именно она послала их на то или иное задание, с которого они не вернулись.

Тсуна уткнулась в подушку и тихонько заплакала. Она хотела спать, очень-очень хотела заснуть, чтобы набраться сил, чтобы снова сражаться со своими страхами. Быть сильной, уверенной в себе Бабочкой, а не Никчемной Тсуной, девчонкой, рыдающей сейчас в подушку.

И не могла. Каждый вечер с опаской смотрела она на постель, изматывая себя тренировками, докладами, медитациями. Чтобы больше не видеть кошмаров, заснуть и проспать до утра без сновидений. Но они приходили. Снова и снова, всякий раз, стоило ей на минуту прикрыть глаза.

Говорить об этом друзьям она не имела права, чтобы не нагружать их дополнительными проблемами. Шоичи ищет информацию по "наследникам" Рози, систематизирует присылаемые разведчиками Вонголы данные. Бьянки не вылезает из архива, отмечая, каким семьям принадлежат города, в которых побывали "улики". Фонг одним глазом приглядывает за Франом, чтобы Вонгола не навредила иллюзионисту.

Ну а самая главная причина ее молчания - темперамент ее Хранителей. Узнав о таком "нападении" на босса, они наверняка не сдержались бы, ответили на провокацию Вонголы. И стали бы должниками главной семьи. Этого Тсунаеши допустить не могла, ни в коем случае.

Тело, вымотанное постоянными приступами паники, приливами адреналина, отказывалось повиноваться. Тсунаеши начала замечать, что почти не понимает, о чем говорят друзья, пропускает многие моменты речи, теряет нить разговора. Если бы не Гамма...

Перед глазами снова встали мертвый взгляд, тело на втором этаже. Тсуна распахнула глаза, затряслась, слезы текли уже безостановочно. Она так устала, так устала.

Стала замечать, что в присутствии Гокудеры и Ямамото кошмары отступают. Даже чувствуя за спиной тень Хибари, краем уха слыша крики Реохея, ощущала себя спокойнее, могла подремать или прикрыть глаза. Разумом понимала, к чему ее так ненавязчиво подталкивают, но ничего не могла с собой поделать. Несмотря ни на что, Мукуро оставался сильным иллюзионистом, доказательств его вмешательства в ее разум не имелось. А видения словно высасывали из нее жизнь по крохам, после них она ощущала себя разбитой, уставшей, почти бессильной. Словно... Мукуро не зря говорил о Преисподней. Он словно перенес Ад в ее голову. А она даже не могла попросить его перестать давить на нее - не было улик.

В результате она стала больше времени проводить с Хранителями Вонголы, общаться с ними. Воспоминания о тех солнечных днях, когда они были вместе, давали долгожданный покой ее душе.

Тсунаеши перевернулась на спину, уставилась в темный потолок. Слезы высохли, она взяла себя в руки. Так дальше продолжаться не может. Она больше не Никчемная, чтобы плясать под их дудку. Как-нибудь она продержится время, что осталось Мукуро, а там придет Фран и обязательно поможет ей выспаться.

А пока что надо заняться работой, все равно заснуть уже не получится.

Но перед этим....

Рядом с ней находилась комната Франа, напротив - спальня Мукуро, который захотел "поближе быть к временному боссу, ку-фу-фу". Мальчишка же так выматывался на тренировках Лар, что спал без задних ног, из-за чего Тсуна и не желала беспокоить брата своими кошмарами. Подростковому организму нужен полноценный, стабильный отдых. Ничего, она справится.

А вот следующая дверь вела к Гамме.

Тсунаеши легко приоткрыла ее, проскользнула внутрь. Ненадолго, всего на пару минут, как она делала с самого начала страшных сновидений. Только чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Что его смерть - действительно не более, чем видение, навеянное одним иллюзионистом, прошедшим Ад.

В раскрытое окно - единственное спасение от жары - падал косой луч лунного света. Он не достигал кровати, на которой темнел мощный силуэт мужской фигуры. Тсуна понимала, что приходить ночью к сонному, полураздетому Хранителю - не самая лучшая идея для постепенного, неторопливого развития их отношений. Однако ей нужно было убедиться, что Гамма просто спит, и его поза случайно похожа на ту, которую видела она в своем кошмаре.

Не верилось, что на улице жара - кожей девушка ощущала холодное дыхание той грозы, по телу все еще бежали мурашки.

Тихо, чтобы не разбудить, подошла она к кровати и остановилась в паре шагов, задерживая дыхание.

Гамма спал, и даже во сне его лицо было сосредоточенным, словно он решал какую-то важную проблему. Тсуне захотелось разгладить глубокую морщинку между светлых бровей, снова очутиться в его объятиях, чтобы наконец-то понять - да, он и правда здесь, с ней, живой и здоровый. Его жизнь служила гарантией того, что все в порядке. По какой-то причине ее мозг сам вывел эту аксиому: если жив Гамма, живы и все остальные.

Единственное, что позволила себе Тсуна - это отвести мешающиеся пряди со лба. Но и этого хватило, чтобы мужчина распахнул глаза. В тусклом свете блеснуло темное серебро.

Тсуна? - хрипло спросил он, пока еще до конца не понимая, что происходит и где он находится.

Прости, - вымученно улыбнулась девушка, придавая себе независимый вид. - Просто... просто.

Кошмары? - понимающе откликнулся Хранителя, садясь в постели. - Что тебе приснилось?

Не помню, - пожала плечами Тсунаеши. - По-моему, гроза. Прости, что побеспокоила, я сейчас уйду.

Она уже развернулась, когда Гамма схватил ее за руку.

Подожди.

Гамма, я...

Если бы она сомневалась, что сумеет справиться с ситуацией сама, обязательно обратилась бы к остальным. К несчастью, она знала, что ей по силам преодолеть проблемы. Вопрос лишь в цене. Спокойствие Хранителей и несколько ее бессонных ночей.

Я не хочу торопиться...

Вопрос не об этом, - отрезал Хранитель, заставив ее вспыхнуть. - Тсуна, я знаю, что ты считаешь, что босс не имеет права на слабости. И Глава Бабочек именно такая: решительная, добрая, справедливая. Но посмотри сейчас на меня. Что ты видишь?

Тсуна внимательно оглядела мужчину и поняла, к чему он ведет. Без черного делового костюма, растрепанный, помятый Гамма выглядел таким... непривычно земным. На нем лишь домашние брюки, что подчеркивали крепкие, широкие бедра, не перекачанный пресс, сильные руки с широкими запястьями и длинными, красивыми пальцами. След от подушки на щеке, перо в волосах за ухом и остатки сна в просветлевших глазах.

Мужчину, - ответила она, переплетая их пальцы.

А передо мной сейчас - Савада Тсунаеши. Неужели ты думаешь, что я буду требовать от тебя поведения босса? Просто скажи мне, чего ты хочешь?

Девушка подошла, уткнулась ему в плечо носом, вдохнула теплый запах его кожи, притягательный, домашний. Он признал за ней не только право на выбор, но и право на слабости. Право считаться обычным человеком, о чем она, если честно, уже забыла.

Я хочу спать, - просто ответила она.

Тогда подожди здесь, - Гамма усадил ее в центр разворошенной постели. - Сейчас приду.

Прежде чем она успела что-либо произнести, он вышел за дверь, предварительно включив свет. Тсуна взяла его подушку, уткнулась в нее носом, не закрывая глаз. Все еще боялась. Но в ярком свете, в комнате Гаммы, почему-то было очень уютно и совсем не страшно.

Гамма вернулся через пять минут, неся в руках большую кружку.

Выпей. Специальный рецепт от Арии Джинглио Неро. Она всегда готовила мне его, когда я болел.

Тсунаеши улыбнулась, приняла горячую кружку, согреваясь всем телом. Молоко с медом, его запах прогонял грозу из ее тела. Девушка вдохнула аромат и принялась мелкими глоточками смаковать напиток. Что-то еще, помимо меда, какая-то еще добавка, однако усталый разум отказывался ее "регистрировать". Когда кружка опустела, и Тсуна выскребла остатки меда со стенок, она с сожалением отставила посуду. И от души зевнула. Только сейчас поняла, что наконец-то согрелась. И причина не в горячем питье.

А теперь - спать! - приказал Гамма.

Выключил свет, забрался под одеяло, сгреб в объятия Тсуну, прижав к себе.

Помни, что бы ни случилось: я здесь.

Савада кивнула. Сил на смущение уже не было, глаза закрывались. Девушка провела пальцами по предплечью своего мужчины. Весь состоящий из противоречий, стальные мышцы - и мягкая, теплая кожа. Убийца, способный быть заботливым и любить. В его словах - эмоции и ярость, а в его руках - спокойствие и защита. Тсуна прикрыла глаза, уткнулась во впадину между ключиц. Не хотелось сейчас ни о чем думать, хотелось просто наслаждаться.

Спокойной ночи, Гамма.

Спокойной ночи, Тсуна.

Прежде чем окончательно отключиться, девушка ощутила легкий поцелуй у себя на лбу.

Убедившись, что Тсуна заснула окончательно и бесповоротно, Гамма достал телефон и набрал короткое сообщение Бьянки.

Приходи. Возьми всех.

А сам уткнулся в пышные, растрепанные волосы девушки и попытался надышаться ею. В любой другой день он не стал бы делиться ни с кем неожиданной радостью, до утра сжимал бы девушку в своих объятиях, ощущая ее нежное тепло. Такое родное, такое близкое. Однако ее странное поведение... настораживало. Тсунаеши сильная, не стала бы никого беспокоить по пустякам, но Гамма видел, как она устала, как темнеют ее глаза от переживаний, когда она думает, что никто не обращает на нее внимания. И это заметил не только он - абсолютно все Бабочки терялись в догадках. Когда она впервые пришла к нему в комнату, он перепугался, но сделал вид, что все еще спит. Тсунаеши постояла, посмотрела и вышла. И так повторялось несколько раз. Сегодня он не выдержал.

Страх, тревога, а в глубине - вина. Они словно резали по живому, мужчина не находил себе места. Старался, как мог, чтобы облегчить жизнь босса.

Через пару минут в комнату постучали.

Входите, включайте свет.

Гамма зажмурился на короткое время, а пока моргал от яркого освещения, Бабочки уже успели занять комнату. Как уже привыкли при ночных посиделках, все пришли со своими стульями. На фоне сонных, помятых товарищей, пожалуй, выделялся только Шоичи - единственный, кто пришел в джинсах и майке, в то время как остальные сверкали пижамами и сорочками с торопливо накинутыми поверх халатами. Впрочем, гений именно так и спал - там, где упал от усталости, так что ничего удивительного в его виде не было.

Следом за ними подтянулся Фонг, привычно устроился на кровати, в ногах.

Прошу прощения, мастер, что разбудили, - склонил голову Гроза. Он-то звал только Хранителей, однако Бьянки, по-видимому, считала иначе.

Гамма, если я член вашей семьи, не оскорбляй меня недоверием, - мягко произнес китаец.

Я всего лишь имел в виду, что не хотел вас тревожить, - слабо улыбнулся мужчина.

Тсуна - не просто моя ученица, она моя воспитанница, как дочь мне, - Фонг с тревогой посмотрел на девушку. - Не хочу, чтобы с ней что-то случилось.

Быстро вы, - подняла брови Лар Милч, разглядывая сопящую в объятиях Гаммы Тсуну.

Друзья не выглядели удивленными или недовольными, наоборот, кажется, они всячески одобряли такой поворот событий. Все-таки счастья своему Небу желали все.

Мы ее не разбудим? - поинтересовался отчаянно зевающий Шоичи. Рыжий потер лицо, стараясь побыстрее прийти в себе.

Нет, я ей в молоко сильного снотворного добавил, - Гамма устроился поудобнее, не выпуская девушку из объятий. Та вздохнула, обхватила его руками за пояс. На губах ее возникла легкая улыбка. Гамма готов был любоваться ею всю ночь, но сейчас перед ним стояло более важное дело.

Что-о с фе-ей? - Фран выглядел обеспокоенным.

Об этом я и хотел поговорить. Какие именно странности вы замечали за боссом в последнее время? - Гамма обвел товарищей строгим взглядом.

Хранители задумались.

Она перестала ходить на общие тренировки. Вообще, - первой заговорила Лар. - Раньше не пропускала ни одного дня, хотя бы наблюдателем, но присутствовала. В последние... - она поморщилась, припоминая. - Дня три-четыре начала изматывать себя личными упражнениями. Я не мешала - мало ли, о чем они договорились с Фонгом.

Китаец покачал головой.

У нас занято только утро.

Тсуна начала дремать днем, - Бьянки покусывала губы. - Стоило ей расслабиться, как глаза закрывались. Я заметила это, когда она сидела на веранде. А еще кто-то утащил из общей аптечки две ампулы адреналина.

После болезни врач запретил ей использовать сильнодействующие средства в больших количествах, - заметил Шоичи. - Две ампулы - это оптимально, да босс и сама все подсчитала.

Гамма кусал губы, машинально перебирая волосы Тсунаеши, но наконец решился. Здоровье и жизнь босса намного важнее.

Каждую ночь она приходила ко мне. Всего на пару минут и уходила. А еще... мне жутко не нравится вот это, - он показал запястье девушки, на котором был повязан тонкий платок с брошью.

Через весь камень проходила глубокая трещина.

Ду-умаю-у, я-а зна-аю, - Фран не был недовольным, о, нет, он был зол. Абсолютно. - Да-ай мне-е вре-емя.

Действуй, - кивнул Хранитель, неосознанно прижимая Тсунаеши ближе к себе.

На своих спиритических сеансах экстрасенсы-шарлатаны часто пытаются изобразить то, что для сильных иллюзионистов является действительностью. Чтобы работать, им совсем необязательно находиться близко к человеку. Они могут сидеть в ресторане на другом конце страны, попивать кофе или вино и в то же время терзать разум жертвы видениями.

Фран сидел на стуле прямо, его тело словно одеревенело, взгляд стал рассеянным, а пальцы перебирали невидимые струны. По помещению пронесся холодный ветерок, и заскользила призрачная туманная дымка под ногами. От одного ее присутствия становилось тяжело, словно по коже скользил жидкий азот, вымораживая. Гамма крепче прижал к себе Тсуну, щедро делясь своим теплом. Бабочки сильно побледнели, но тем не менее с места не сдвинулись, не активировали пламя, чтобы не мешать напряженной работе паренька.

Которая явно давалась лягушонку нелегко. Он прикусил губу, по лбу тяжелыми каплями стекал прозрачный пот. Но он продолжал, упорно, настойчиво. Дымка на полу превратилась в густые тени, пальцы его двигались все быстрее и быстрее, словно неслышимая остальным музыка достигла крещендо.

Тсунаеши тихонько застонала, то и дело срываясь на скулеж. Гамма поцеловал ее в лоб, зашептал что-то в пушистые волосы, он не помнил, что говорил, какие-то глупости. Но девушке от них становилось легче. Она вцепилась в его предплечья, прижалась, стараясь быть незаметнее.

Напряжение нарастало, и в ушах Гаммы звучал грохот барабанов, наращивающих темп, пока, в одну секунду все не прекратилось. Лицо Тсунаеши разгладилось, она уткнулась в плечо Хранителя и умиротворенно засопела.

Фран тяжело откинулся на спинку стула, переводя дыхание. Бьянки тут же впихнула ему в руку стакан воды. Тени на полу постепенно начали рассеиваться.

Никогда не видела ничего подобного, - покачала головой Лар. - Это явно не обычные иллюзии.

Все повернулись к бледному, прикрывшему глаза от усталости мальчишке. Тот вздохнул. И когда заговорил, в его голосе не было привычных, тягучих ноток, что определенно являлось плохим признаком:

Как правило, иллюзионисты могут воздействовать на разум различными способами. Существует несколько видов иллюзий: миражи, направленные галлюцинации, воздействие на ощущения и чувства, реальные иллюзии. Последние - самые сложные, но и их можно выполнить при наличии пламени определенной чистоты и силы, - Фран приоткрыл глаза, не сводя их с мирно спящего босса. - Есть определенная граница, за которую не может шагнуть ни один Туман, как бы силен он ни был. Однако есть и те, кто перешел черту с помощью вспомогательных средств. Таких немного, но они существуют. Они значительно расширяют возможности иллюзионистов, выводят их за грани человеческого понимания.

Какие это средства? - напряженно подалась вперед Бьянки, Шоичи развернул портативный компьютер, выискивая информацию.

Не знаю, учитель мне об этом не говорила, - покачал головой Фран. - Чтобы не искушать, так она сказала.

Зато у меня есть статистика, которую я вывел, когда мы только начинали с тобой работать, - откликнулся рыжий гений. - Нам со Спаннером были интересны уровни силы иллюзионистов, да и остальных атрибутов. Мы сделали несколько запросов, пообщались с нужными людьми....

Ближе к делу, - оборвал его Гамма.

Шоичи кивнул.

Простите, - развернул компьютер, выводя изображения на экран. - К вспомогательным средствам относятся пустышки Аркобалено, что концентрируют их силу, делая их намного сильнее обычных людей. И их питомцы, такие, как лягушка Мармона, Тумана Варии. Одна из семей хранит знаменитые кольца Ада, но эти артефакты при использовании сокращают жизненный срок своего владельца. И в конце - проклятый глаз Рокудо Мукуро, который ему пересадили Эстранео. Каким-то образом он дал ему возможность пройти Пути Ада.

Так что было с Тсуной? - спросил Гамма, снова обращаясь к Франу.

Поэтому Мукуро выпросил себе комнату напротив! - сжала кулаки Лар.

Да. Думаю, он пытался воздействовать с первого дня обмена, но Тсунаеши сильна, ее разум... - Фран восхищенно покачал головой. - Гармоничен. У нее имелась моя защита, да и собственное пламя ее берегло. Даже в кошмарах она не давала связи толком окрепнуть.

Поэтому ее интуиция не трезвонила об опасности, и Тсунаеши молчала, - сделал вывод Шоичи.

Тсунаеши молчала, потому что боялась, что мы натворим глупостей, - со вздохом поправил Гамма.

А мы и собираемся натворить глупостей, - подняла брови Лар, потирая костяшки пальцев. - Этому туманнику повезло, что мы вынуждены сидеть здесь, иначе он уже был бы мертв.

Вот об этом я и говорю, - кивнул Гроза. - Его смерть - скандал в Альянсе и то, чего подсознательно ожидает Вонгола. Чтобы заполучить всех нас.

Да, пришлось попотеть, - кивнул парень. - Да и само Небо Тсуны сопротивлялось воздействию снаружи. Пришлось долго и утомительно доказывать, что я свой.

Даже если связь оборвана, никто не гарантирует, что Мукуро не попытается повторить попытку, - вставил Фонг.

Вот это мы и должны предотвратить. Пора приводить план Гаммы в действие!

Какой план? - Шоичи схватился за живот.

Гамма порылся в тумбочке, достал оттуда небольшую пластиковую коробочку. И продемонстрировал друзьям ее содержимое - пять маленьких ампул-дротиков с прозрачной жидкостью.

Бьякуран предполагал если не подобное развитие событий, то нечто весьма похожее. И год назад начал разработку "лекарства" от пламени. Каждая доза способная заблокировать способности к пламени на двенадцать часов. Он дал мне набор для подстраховки. Я планировал использовать лекарство на Рокудо.

А я должна была незаметно его ввести, - хищно оскалилась Бьянки.

Несмотря на то, что Мукуро использует свои способности, самого его здесь нет. И первоначальный "вызов" происходит за счет сил Хром Докуро. Она хороший туманник, но до уровня Рокудо не дотягивает. Если получится нейтрализовать ее способности, то мы сможем заблокировать и Рокудо.

Тсуна знает о лекарстве? - осторожно спросил Шоичи.

А разве есть что-то, чего босс может не знать? - весело хмыкнула Лар Милч.

Остальные усмехнулись. Осведомленность Тсуны вошла в их внутрисемейные поговорки, глава Бабочек всегда появлялась в нужном месте в нужное время, как по волшебству.

Знает, но тогда формула была на стадии разработок, - подтвердил Гамма. - Нам нужны условия, никто не должен заметить, как мы что-то ввели Рокудо. Лар, позаботься об этом.

Облако кивнула.

Лабиринт, - после непродолжительного молчания выдала она. - Внутри обычно ведутся контактные бои, в выборе противника нет системы. Нас заподозрят, разумеется, но доказать ничего не смогут.

Масштабная, тонкая и искусная иллюзия вечно зеленого лабиринта. Фран создавал лишь основу, заготовку, после чего отпускал свое детище жить собственной жизнью. Лабиринт менялся, постоянно перестраивался, внутри него находились тени и твари - воплощение человеческих страхов. Раны, что они наносили, были настоящими, они норовили убить каждого, кто проходил эту вечно новую полосу препятствий. Ни пощады, ни жалости, ни снисхождения. При этом люди должны были еще сражаться и между собой. Когда оставался только один победитель, Фран вновь брал иллюзию под свой контроль.

Самая страшная и самая жестокая тренировка Лар Милч, что приводила в ужас случайно увидевших ее посторонних, и которая стала вполне привычной для Мельфиоре. Все в семье знали, что если Облако запустила кого-то в лабиринт, значит, она уверена в его силах, ЗНАЕТ, что человек справится.

И нисколько не возражали. Потому что даже самым добрым и светлым иногда нужно побыть злыми, пусть даже в замкнутом пространстве. Особенно Лар нравилось запускать внутрь одновременно Бьякурана, Фонга и Тсунаеши. Сражение гигантов, как называла это она.

И нужно было действительно сильно разозлить Облако и Туман, чтобы они решились испробовать Лабиринт на посторонних.

Я позабочусь о Тсунаеши, - кивнул Шоичи. - Официально я считаюсь техником, так что для меня тренировки не имеют смысла.

А просвещать их об обратном мы не будем, - довольно оскалилась Лар Милч.

Солнце улыбнулся, продемонстрировал пистолет. В свое время Тсуна настояла на том, чтобы каждый из Бабочек научился пользоваться огнестрельным оружием. Чтобы не пропасть в случае невозможности использовать пламя.

Босса переносить не будем, я запру комнату, защищу ее иллюзиями, чтобы Ананас не смог добраться до нее, пока она спит. И сделаю еще один аму-улет, - стоило появиться плану действий, как к Франу вернулось благодушное настроение, а вместе с ним - и знакомые тягучие интонации.

Тогда, - Гамма поднялся и хлопнул в ладоши. - За работу!

Союзники собрались на огромном полигоне, прилегающем к особняку вплотную. Скуало с кривой усмешкой поглаживал меч, предвкушая очередную выдумку Бабочек. Разведчики Вонголы обещали прибыть только завтра, а до этого остальным было запрещено покидать особняк. И мечник понемногу бесился из-за вынужденного безделья. Рядом с ним очаровывал Бьянки доктор Шамал, что-то негромко втолковывая женщине на ушко. Та улыбалась, кивала и смотрела так... так...

Гокудера выбросил остаток сигареты и начал новую. Никогда раньше не видел он такого выражения лица сестренки. Она все время играла, Отравительница, обольстительница, чья красота стала ее смертельным оружием. Но сейчас женщина выглядела искренней, ей нравилось общество Трайдента.

Ураган скривился. Где-то невдалеке эмоционально кричал Реохей, что-то втолковывая мрачному Хибари. Сасагава стал единственным человеком, которого не трогал Облако. Может, сил не хватало, а может просто чувствовал полное отсутствие какого-либо коварства в Солнце.

Карло о чем-то беседовал с Хранителем Грозы Бабочек. Воздух вокруг них потрескивал от незримого ледяного напряжения, однако на лицах мужчин не отражалось ни единой эмоции, кроме вежливой заинтересованности. Вентура отлично владел собой.

При взгляде на собственного босса мысли невольно перекинулись на Тсунаеши. Гокудера поморщился: ему не нравилось то, что они вынуждены были делать с девушкой, чтобы добиться ее внимания. Но им пришлось прибегнуть к крайним мерам. За прошедшие дни Тсунаеши не подпустила ни одного из них, оставалась со всеми ровной, доброжелательной. И такой далекой. Несбывшейся мечтой.

Он снова причиняет боль своей мечте.

Мне тоже это не нравится, - рядом встал Ямамото. Мечник вынул из портсигара Урагана сигарету, закурил, серьезный, немного мрачный. - Мне кажется, мы снова ее предаем.

Она не простит нас, если узнает, - горько сообщил Хаято. У этой горечи был привкус табака и дорогого вина.

Когда они успели так измениться, что друга и бывшее Небо завоевывают, как злейшего врага?

Она уже знает, - Мукуро оказался возле них неожиданно и бесшумно.

Ты уверен? - поднял бровь Ямамото, потирая давнишний шрам на подбородке. Дурная привычка, вызванная волнением.

Почему же она не сказала ничего своим Хранителям? - Ямамото посмотрел на Грозу, на с достоинством флиртующую Ураган. - Они бы не стали молчать.

Хранители резко помрачнели. Даже Мукуро уже понял, как ошибся, используя те иллюзии. Нет, страхи он нашел верно и воздействовал на них умело, но его усилия были рассчитаны на ту Тсунаеши, шестилетней давности. Ему же сопротивлялась Глава Бабочек, женщина знающая, умеющая, опытная. И сопротивлялась она тоже искусно. Какими бы расстроенными ни были ее чувства, она всегда брала себя под контроль. Она могла плакать по ночам, переживая отголоски страшных эмоций, но к утру никто не мог обнаружить следов. В груди закипала злость... и невольное восхищение от того, что даже без своего иллюзиониста Тсунаеши оказалась сильным противником.

Впрочем, другого он и не ожидал.

И что она предпримет в ответ и предпримет ли - неизвестно.

Попрошу минуточку внимания! - громко произнесла появившаяся в компании Аркобалено Лар Милч. Реборн бросил короткий недовольный взгляд на Хранителей. И у тех, несмотря на то, что они уже давно не были теми впечатлительными детьми из Намимори, по спине пробежал холодок ужаса.

Что-то пошло не по плану.

Я предлагаю устроить полномасштабную тренировку в стиле Вонголы, - улыбнулась тем временем Облако. Дружелюбия в широком оскале не было ни на грамм. - Называется "Лабиринт". Его создаст иллюзионист Фран. Внутри вам предстоит сразиться не только друг с другом, но и с различными монстрами, которых породит буйная фантазия ляг... Тумана. Победителем станет только один из нас, - женщина обратила внимание на то, что тоже собирается принять участие.

Если создавать Лабиринт будет Фран, как мы можем быть уверены, что он не станет помогать вам? - поднял бровь Карло.

Он все еще иллюзионист Вонголы, - развела руками Лар Милч. - Так что это нам нужно бояться.

Достойный ответ. Карло кивнул, принимая. Действительно, без ущерба для себя Бабочки не смогут жульничать. Да и не станут - все уже хорошо успели усвоить, что у отряда есть кодекс чести, который они не нарушают. Явно, по крайней мере.

Почему здесь нет Тсунаеши?

Мигрень, плохо себя чувствует, - покачала головой Бьянки. - Доктор Шамал уже обследовал ее.

Трайдент кивнул, показывая, что волноваться не о чем.

Вроой, а где же ваше Солнце? - завопил вдруг Скуало, единственный обративший внимание на отсутствие рыжего гения.

Шоичи не боец, он техник и программист, - глубокий голос Бьянки остудил, прохладной промчался по коже. - Опять же плюс очко в пользу Вонголы.

Что можно использовать внутри Лабиринта? - подобрался Гокудера.

Все, исключая быстродействующие яды без противоядий, - пожала плечами Лар.

За ее спиной начала вырастать стена темно-зеленого колючего кустарника. Гибкие плети вились вверх, переплетались между собой, цепляясь друг за друга острейшими шипами. Они жадно шипели, тянулись к людям. Из получившихся темных коридоров потянуло могильным холодом и туманом.

Можно-о приступа-ать, - удовлетворенно кивнул иллюзионист и присел под дерево, в тенечке.

А он не собирается с нами? - ошеломленно поинтересовался Гроза.

Нет, - усмехнулся Гамма. - В случае необходимости, только Фран и сможет нас всех оттуда вытащить. Если успеет, конечно.

Может не успеть? - Хранитель побледнел.

Бабочки понимающе хмыкнули, одновременно их руки потянулись к старым шрамам, скрытым одеждой. Гамма погладил плечо, которое в свое время пронзила острая плеть, Бьянки поморщилась, обхватив запястье, почти откушенное очередным монстром, ну а Лар повела плечами, куда впился огненный заряд молний Венка.

От этого присутствующим стало немного не по себе, они переглянулись, не зная, чего ожидать. Интуиция предупреждала о подвохе, но и отказаться они не имели права.

Карло неслышно вздохнул, расправил плечи и первым шагнул под черный свод, наполненный потусторонним шепотом и страхом. Хранители потянулись за ним, пока на полянке вокруг лабиринта не осталось никого, кроме Франа.

Иллюзионист прикрыл глаза, исподволь направляя свою самую масштабную и любимую игрушку, а другой частью сознания контролируя щит на комнате Гаммы.

Босс должна выспаться.

Без нее ведь ску-учно.

Хибари Кея довольно оскалился. Давненько ему не попадались достойные противники.

Лабиринт превзошел все его ожидания. Монстры внутри давили не просто массой и числом, но и мастерством. Словно читали все его потаенные мысли, угадывали желания и действовали наперекор. Уже разорвана рубашка, ребра ноют и болят, но он счастлив. За время, прошедшее с болезненного урока Коня, - счастлив.

На небольшой площадке, со всех сторон окруженной непроницаемой стеной лиан, напротив него стояла Облако Бабочек, бывшая Аркобалено Лар Милч. На ней не было ни одного повреждения, если не считать малюсенькую царапинку на щеке. Она деловито раскручивала тонкие, длинные цепи, окутывая их своим пламенем. Горели парные кольца на указательных пальцах, их узор - как колдовские письмена.

Хибари с рыком бросился вперед, атакуя тонфа. И отскочил, снова и снова, уходя от мощных ударов вонзающихся в землю цепей. Не помогали ни облачные щиты, ни шипы на оружии - Лар предвидела каждый его жест. Глаза за стеклами очков горели лихорадочно и ярко, но она не давала эмоциям взять верх.

Она била его, ускользая от тонфа, приводя противника в состояние бессильной ярости. И смеялась, легко, немного издевательски, когда он промахивался снова и снова.

Кею не зря звали сильнейшим Хранителем. Он был быстрее даже Реохея, сильнее его максимальной атаки, но сейчас... сейчас он столкнулся с равным противником. Лар Милч не умела сдаваться.

Удар ногой в живот выбил воздух, Хибари задохнулся, но вновь поднялся, пошатываясь. Цепи обрушились на него, заскользили по телу, крепко связывая. Тонфа с приглушенным звоном отлетели в сторону.

Лар Милч подошла вперед, сняла очки. На ее лице - жалостливое сочувствие, от которого во рту появился кислый привкус. Кея поморщился: ненавидел, когда его жалели.

Я думала, урок Дино пошел тебе на пользу, - жестко и жестоко. - Но ты так ничему и не научился, ребенок.

Если у тебя есть мозги, ты знаешь причину....

Расширенными глазами мужчина посмотрел на Облако. Разведчица, бывший член команды Внешнего советника, тренер боевых пловцов, бывшая Аркобалено, женщина с колоссальным опытом многих прожитых лет. Женщина, чье место он хотел занять.

Не получится - она не даст, будет бороться до конца. И пока что она сильнее.

Если у тебя есть мозги, ты знаешь причину, - прошептала она прежде чем нажать какую-то точку на шее обездвиженного противника.

Мир Кеи погрузился в темноту.

Лар с удовлетворением вздохнула полной грудью. И недовольно поморщилась: мальчишка Кея все-таки умудрился задеть ее вскользь по грудине. Хорош, до чего же хорош. Боевые навыки на высоте, и возможно еще улучшить. Просчитывает ситуацию, пусть не до конца, а с годами и опытом хорошего наставника это умение можно отточить. Как учитель Лар мечтала о таком ученике - объемный фронт потрясающей работы. За всю ее практику, из сотен подопечных, она помнила всего человек пять с подобным потенциалом. К сожалению, уцелел один лишь Колонелло.

Но как Хранитель... она была в восторге от возможности задать трепку щенку, покусившемуся на ее место. Слишком долго Лар мечтала о такой жизни, слишком трудно она ей досталась, чтобы сейчас отдавать ее кому бы то ни было.

А уж тем более предателю!

Не слишком сурово с мальчишкой-то? - из теней, усмехаясь, появился Скуало, вытирая с клинка зеленоватую жидкость, служившую кровью тварям Лабиринта. Еще одна с визгом пролетела над его головой и рухнула на пол, разрубленная на четыре части.

В самый раз, - хмыкнула Лар, цепью перерубая появившегося из-за поворота монстра. - Снова начал задаваться, переоценивать себя. Ничему его жизнь не учит.

Растения оплели тело Кеи и поглотили, утащили под землю - так Лабиринт убирал проигравших, отправляя их за свои пределы.

Тогда... - блеснула хищная улыбка. - Вроой, пойдем дальше!

Конечно, - просияла хищно женщина.

Гокудера со злостью посмотрел на свою сестру, в тонких пальцах которой сияли охваченные алым пламенем острые отравленные иглы. В бою кольцо Вонголы давало неоспоримое преимущество, все же часть Тринисете, созданная мастерами-оружейниками. Однако Бьянки как будто не знала усталости. По-прежнему в идеальном деловом костюме, на каблуках. Ни одна прядь не выбилась из элегантной прически, пока она прыгала по небольшой площадке, созданной Лабиринтом. Гокудера только успевал уворачиваться от игл, предпочитая не задумываться, чем они смазаны. Бьянки всегда отличалась изощренностью мышления.

Лабиринт поражал воображение. Не зря его женой была именно Хром. Она научила его различать иллюзии, обходить многие, видеть сквозь них. После того, как их отношения наладились, она всерьез озаботилась безопасностью своего мужчины.

Поэтому Хаято в ужасающем восхищении смотрел на толпы монстров, появляющихся из стен, летунов или наподобие змей. И поражал их, убивал, размазывая по кастетам зеленоватую склизкую жидкость. Его шашки разрывали им внутренности, монстры погибали с хлюпающими всхлипами.

И почти не был удивлен, когда увидел маленькую, закрытую со всех сторон площадку, на которой его ждала Бьянки. Сестра улыбалась и молча атаковала, ее иглы поблескивали в шуршащей темноте Лабиринта, царапали кожу. С годами ее мастерство повысилось, и Хаято уже ощущал, как размывается все в глазах от маленьких доз медленного яда, попавшего через порезы. Он упал на колено, но еще пытался подняться, когда ощутил, как растения окутывают его с ног до головы. Прежде, чем сознание успело погаснуть, он увидел блестящие тонкие цепи и длинные белые волосы присоединившихся к Бьянки людей.

Жизнь каждого иллюзиониста зависит от его чувств, от органов восприятия. От умения ощущать окружающий его мир. Если иллюзионист не может почувствовать присутствие постороннего рядом, если не может преодолеть чужой обман и не может разобраться, где правда, а где - мираж, он погибает. Если иллюзия поглощается более сильной иллюзией, туманник проигрывает любую схватку. Поэтому их тела такие уязвимые, открытые для боли - за счет повышенной чувствительности.

Мукуро обладал такими навыками даже в большей степени, нежели остальные. В лаборатории, да и потом, жизнь не располагала к самообману. Либо он должен был срочно научиться выживать, либо сдаться.

Он прислонился к стене лбом, почти прижался к колючим ветвям. Ведь это всего лишь иллюзия, даже если по лбу стекают капли горячей крови. Отстранено подумал, что подрывник убьет его за вред своей милой женушке, но сейчас ему просто необходимо было понять структуру окружившего его миража. Только так он мог проникнуть внутрь и захватить его.

Он видел, что Лабиринт создавался не один раз. Живое, полуразумное существо, которое отлично знало свои обязанности. Однако видел и то, что в этот раз они немного отличаются от привычных. Ненамного, всего лишь расхождение в паре команд и установок, но именно они являлись решающими.

Сегодня Лабиринт был создан специально для него и направлен специально против него. И Мукуро ощущал подавляющую волю псевдоразума, за которой скрывалась злость его создателя. Мальчишка хотел... отомстить... что-то сделать.... Непонятно, все так неясно и туманно. Рокудо подумал бы, что Фран обладает какими-либо вспомогательными средствами, если бы видел, что это не так. Из всех "допингов" для иллюзионистов свободными оставались лишь кольца Ада, но вряд ли Тсунаеши разрешила бы своему братцу так рисковать собственной жизнью.

Нет, мальчишка был силен, его потенциал... поражал. Правду говорили - с таким вполне возможно обмануть даже Вендиче. Если бы Мукуро владел в его возрасте хоть толикой подобных возможностей, возможно, его никогда бы не поймали.

И он не попался бы на удочку Вонголе.

Не познакомился с Тсунаеши.

Почему-то при мысли именно об этой девушке, внутри просыпалось нечто похожее на совесть. Хотелось вновь оказаться рядом, оказаться на месте ее Грозы, иметь возможность дунуть в ушко и держать за руку.

Мукуро сильнее вжался в стебли лбом, не обращая внимания на колючки, и попытался передать свои мысли, ощущения вглубь, туда, где жило сердце Лабиринта. И добился результата! При одном лишь упоминании Тсунаеши внутри вспыхнули золотистые нити привязанности, теплой, семейной, родственной.

Этот мальчишка любил Тсуну, боялся и заботился о ней.

И тем слаще будет отобрать у него приз, смотря на его мучения из-за невозможности спасти босса.

Мукуро сам не заметил, как растения оплели его, обездвижили. А в шею впилось что-то острое. Попытался обернуться и краем глаза увидел стоящих за его спиной Бабочек в компании Скуало.

А затем стало больно-больно, обжигающе горячо. Его потащило куда-то вдаль, в темноту. Сознание стало расплываться, разрушаться, как башенка из разноцветных кубиков. Перед глазами замерцали яркие вспышки-мушки. Из него словно выпивали всю силу, перекрывали поток живительной влаги.

И в следующее мгновение он снова оказался в ловушке собственного бессознательного тела.

Бабочки переглянулись и довольно кивнули. Их босс в безопасности.

Впервые в жизни Карло был недоволен собственной победой. Сражение с Лабиринтом, с тварями и растениями, с другими Хранителями... все это казалось таким... невыразительным, пустым. Словно его обвели вокруг пальца, правда, он пока не мог понять, как именно.

Все, абсолютно ВСЕ Бабочки выиграли у его Хранителей, победили их, доказав свою силу. А потом так же дружно проиграли Скуало, который к тому времени обезвредил Ямамото. Мечник даже не стал сражаться с Карло, махнул рукой, развернулся и ушел. И Десятому засчитали победу.

Лабиринт растаял, обозначая конец тренировки.

Карло смотрел на своих подчиненных и недовольно кривился. Порезанный Хибари Кея, по внешнему виду которого не скажешь, насколько сильны его травмы. Но сидит ровно, как будто штырь проглотил и не дает медикам приблизиться к себе. Наверняка, как настоящий зверь, пойдет к себе в логово зализывать раны.

Отравленный Хаято, которому Бьянки уже вколола дозу противоядия, пожав плечами. Действительно, говорили только про быстрые яды, про медленные не было сказано ни слова. Так что никаких правил она не нарушила.

Ямамото, весь в синяках и порезах, ему сильно досталось от Скуало, который и не думал щадить бывшего противника.

Трайдент Шамал, чью окровавленную кисть перевязывала Гокудера. Доктор весь светился, вызывая желание кулаком стереть эту улыбку с его лица.

Актеры и их потрясающе разыгранный спектакль.

Гамма, как всегда чересчур ответственный, уже достал свой планшет и перелистывал документы, не обращая внимания на дымящееся плечо, которое неспешно обрабатывал медик. Мужчине досталось от Реохея, да и от Грозы, но и сами Хранители не подавали явных признаков жизни, составляя компанию Хаято под деревцем.

Только взглянув на Бабочек, Карло понял, что же его на самом деле так бесит. Несмотря на проигрыш, несмотря на раны, они выглядели подозрительно - омерзительно - довольными и счастливыми. Хотелось растоптать эту самоуверенность, стереть их с лица земли, но пока что он не мог к ним подобраться. Тсунаеши, несмотря на все выходки Хранителей Вонголы, по-прежнему горой стояла за людей, не давая к ним приблизиться. Что бы ни думал по этому поводу Реборн, Карло отлично видел открывающуюся ему картину. Чтобы убрать Тсунаеши, как он того желает, ему предстоит вначале позаботиться о ее Хранителях. Но на пути уничтожения Бабочек всегда будет стоять Тсунаеши. А убить Саваду не дадут его собственные подчиненные, которые вознамерились заменить его ею.

Савада.... Вечное напоминание об ошибках, о допущенных промахах. Что ему стоило стереть ее тогда, в Намимори, беззащитную, беспомощную. Но нет, он пошел на поводу у старика, у закона о невмешательстве в жизнь обычных людей. Да и отец надавил на родственные связи. Какие связи, опомнитесь! Он никогда не считал мелкую, запуганную девчонку в грязном платье ровней себе.

Недооценил. И как результат - его планируют предать собственные Хранители. И ради кого? Ради невыносимой, неубиваемой Савады, к которой у него пока не получается подобраться. Пока.

Мукуро... кажется, он нашел смысл затеянного сегодня представления. Вместо него, возле мужа, сидела Хром Докуро. И Карло не ощущал исходящего от него, уже привычного "аромата" Тумана. Даже кольцо Вонголы на пальце никак не реагировало.

Значит, им понадобилось вывести из строя иллюзиониста. Карло прищурился. И ведь не докажешь их причастность: обычная тренировка. Возможно, при контакте с чужими миражами, Мукуро просто... перестарался. Переоценил свои силы. Карло словно наяву видел эти невинные глаза, эти лживые слова и вежливые улыбочки.

С добрым вечером, босс.

В кресле у кровати сидел улыбающийся Шоичи. Рыжий парень неторопливо убрал пистолет обратно в кобуру.

И вам не стыдно? - хмыкнула Тсуна.

Нет, - пожал плечами гений. В глазах - ни капли раскаяния. - Зато ты выглядишь отдохнувшей.

Девушка рассмеялась, махнула рукой на Солнце и, закутавшись в тонкое одеяло, направилась в ванную.

Надо признать, Солнышко прав: она выглядела посвежевшей, исчезли круги под глазами, кожа больше не напоминала пожелтевший от времени пергамент. Наоборот, щеки порозовели, глаза заблестели.

Ну вот и что с ними теперь сделать? Наказать за опеку и беспокойство? Тсунаеши хмыкнула, завязывая ленту под горлом.

В спальне ее уже ждал чайный сервиз и тарелка с ароматными, хрустящими булочками с медом и изюмом. Девушка мурчала, как породистая кошка, облизывая пальцы, ловя губами крупные хлопья золотистой, сладкой корочки.

Прелесть, - запила жасминовым чаем и в блаженстве прикрыла глаза.

Не отвлекайся, - Ирие подвинул тарелку ближе. - Тебе нужно хорошо питаться. В хлебе и меде содержится...

Не отвлекаюсь. От них невозможно оторваться, - хрустнула Тсунаеши, цапнув еще одну булочку. - Ты сам почему не ешь?

Я сыт, - отмахнулся Хранитель, что-то усиленно печатая в портативном компьютере.

Тогда где все остальные? - булочки закончились, и Тсунаеши, вытерев сладкие пальцы, вновь превратилась в главу отряда.

Ответить Шоичи не успел: именно этот момент выбрали Бабочки для своего появления. Дверь распахнулась, и в комнату ввалился отряд, весело что-то обсуждающий. Они обменивались впечатлениями, жестикулировали от обилия эмоций.

И замерли, как мышки, когда увидели босса в деловом костюме. Девушка сложила руки на груди, прищурила глаза.

Я не стала говорить не потому, что не доверяю. Я верю вам больше, чем кому бы то ни было. Вы - мои друзья, моя семья. Ближе вас у меня не будет никого и никогда, - она вздохнула, обвела их взглядом. - Но я взрослый человек, трезво оцениваю свои силы и возможности. Если бы я не была уверена в том, что справлюсь, продержусь до возвращения Франа, я никогда не стала бы ничего скрывать. У нас с вами есть свои задания, и чем скорее мы их выполним, тем скорее сможем отсюда уехать.

Бабочки переглянулись, Тсунаеши видела, как они неохотно признают ее правоту. Им всем хотелось как можно быстрее покончить с расследованием и вернуться к своим обязанностям. И она сама никогда не была сорвиголовой, и не стала бы рисковать. Ни собой, ни своими людьми. Просто была уверена, что справится.

Тсуна, все же... - Лар подошла, обняла ее. - Говори нам, если что-то произойдет. Обязательно. Мы... мы все за тебя волнуемся.

Тсунаеши тепло улыбнулась, обняла обеих женщин, послала теплый взгляд остальным.

Я вас тоже очень люблю, ребята, - призналась она. Редко говорила об этом, и такие откровения становились еще более ценными. Они как будто всегда существовали друг для друга, и им не требовалось постоянное подтверждение собственной связи. - К тому же, - лукаво улыбнулась она, - я не первый год вас знаю. Уверена: даже если со мной что-то стрясется, вы вызнаете, разнюхаете правду и тихонько, за моей спиной устроите вендетту. И защитите меня.

Бабочки заулыбались.

Но что ты планируешь делать сейчас? - Лар отстранилась, присела на письменный стол.

Тсунаеши сжала губы.

Реверансы окончены, - жестко отрезала она. - Вонгола поняла, что мягкостью от нас ничего не добиться и решила пойти по другому пути. Это их выбор. Не собираюсь ничего доказывать, ничего менять. Но и безнаказанными не оставлю. Если я сумела простить их один раз, это не значит, что прощу им все остальное.

И у тебя уже есть план? - подняла бровь Бьянки.

Фран подобрался поближе, обнял сестру за талию. На плече устроился Фонг, легонько дернув ученицу за прядку волос. Тсунаеши оглядела их всех, родных, любимых, и широко улыбнулась. Как и она, они предвкушали веселье, авантюру и интригу.

Есть. И мне понадобится то средство, Гамма....

Позже вечером Гамма и Тсуна прогуливались по парку, наслаждаясь редкими минутами затишья. Бабочки умчались готовиться к "ответному удару", Хранители Вонголы еще не пришли в себя после дневного приключения. Можно было ненадолго расслабиться.

Думаешь, сработает? - они остановились возле пышных кустов гортензии. Тсунаеши провела кончиками пальцев по бархатным лепесткам, вспомнив точно такие же на сиденье дивана. Ее первые переговоры.... Ее ревнующий Гамма. Иногда она могла быть на удивление слепой: только пару лет спустя догадалась, что уже тогда Хранитель ревновал ее к Лаурентио.

И она ревновала. Ко всем девушкам в поместье, которые улыбались высокому, статному блондину, завидному жениху в семье Мельфиоре.

С гортензий началось ее познание ревности. Когда она, в один солнечный летний день отодвинула пышную ветку и увидела, как девушка из аналитического отдела признается в любви Грозе. Она сама не понимала, какие чувства обуревали ее тогда. Хотелось кричать, спалить к чертовой матери полигон. Она тотчас же направилась к Франу, заставила сделать Лабиринт. Только для нее одной. И полтора часа убийством монстров пыталась выгнать из головы мысли о стройной девичьей руке, лежащей на широком, теплом предплечье.

У нее получилось изгнать внутренних демонов, получилось избавить душу от разжигающего черного яда, когда она увидела сияющие серые глаза. Тогда она впервые осознала, что хочет для него счастья. Даже если он не полюбит ее никогда, достаточно будет этого сияющего серебром и грозовым небом взгляда.

С гортензий началась ее любовь.

О чем ты думаешь? - мужчина перехватил тонкие пальцы, согрел своим дыханием, почти прижимая к губам. Тсуна ласково, с уловимой нежностью посмотрела на него. Только сейчас, когда они одни, можно не скрываться.

Я уверена, у нас все получится, - кивнула она. - Тем более, Мукуро так удачно вышел из игры. Спасибо.

Последнее словно она шепнула еле слышно. Только для него.

Гамма понял. Кивнул. Его глаза наполнились сиянием чувств, когда он вновь прижал ее пальцы к своим губам. Тсуна слегка покраснела, ощутив их мягкость и теплоту.

Тебе не стоит переживать о них. Они сделали свой выбор.

И как всегда, он был удивительно проницателен. Еще бы, ведь знал ее лучше всех. В одном Мукуро из снов не ошибся - Гамма был ближе всех.

Я знаю. Реверансы окончены, - на языке разлилась горечь, и девушка отвела взгляд. - Но я... я не ожидала от них такого, Гамма. И почему-то даже не подумала, что прошедшие годы могли изменить и их, - она покачала головой, не отводя глаз от гортензий.

Потому что ты верила им, доверяла, - понимающе произнес мужчина. - Видела в них только своих друзей. А они...

Хранители Вонголы, - закончила Тсуна, снова погрузившись в серые омуты.

Страшно, Небеса, как же страшно сделать шаг. Страшно открыться перед кем-то еще больше, представить, что этот человек будет рядом постоянно, знать и видеть все недостатки. Вплоть до смешных меховых тапочек или привычки скакать с зубной щеткой под музыку. Страшно....

Гамма уже заявил о своих чувствах. Невесомыми поцелуями по коже, своей опекой и заботой. Полными огня и нежности взглядами. Долгими беседами по вечерам за чашкой чая. И предоставил решать ей.

Но ведь сердце уже давно решило.

И Тсунаеши сделала шаг....

Несмотря на сумерки, в малой гостиной не горел свет. Хранители Вонголы вместе с киллером Реборном обсуждали свои дальнейшие действия. Стратегию по завоеванию Тсунаеши.

Облако уже привычно стоял возле окна, спиной к остальным. Привычно. Но в этот раз Реборн обратил внимание.

Что ты там увидел, Хибари? - спросил он.

Мужчина повернул голову, хмыкнул.

У тебя все меньше шансов на успех, малыш.

Хранители разом встали, подошли к окну, чтобы узнать, что же натолкнуло нелюдимого Хибари на такие выводы.

Прямо напротив них, среди пышных кустов голубых гортензий, стояла в объятиях своего Хранителя Грозы Савада Тсунаеши.

Предательство - неожиданный удар прямо в сердце…Каждому человеку,которому ты даришь доверие,ты даешь в руки меч. Им он может тебя защитить или уничтожить.Больнее всего может сделать тот человек, которого любишь и которому доверяла.И почему любви мы отдаём всё, что у нас есть, а она нам взамен только боль, предательство и страдания?Смотрю свои старые фотографии, там такие глаза, еще не познавшие боли, предательства, и океана слёз…с вздохом понимаю -Счастливое прошлое!У одиночества есть одно преимущество - никто не сможет сделать тебе больно.Приходишь домой. Одеваешь тапочки. Садишься на диван. И вокруг тишина. И каждый из нас сам решает, что это... Одиночество, или свобода.Доверие-это когда даёшь руку,закрываешь глаза,и позволяешь другому,перевести тебя через дорогу.Но как жаль когда тебя предают!Да еще самый надежный человек!Утраченное доверие подобно утраченной жизни, оно невозвратно.Чтобы получить нож в спину нужно всего лишь до конца кому-нибудь довериться.Но как боьно бывает все это осознать!Осознать то что ты для человека была временным увлечением!Увлечение,-которое пройдет со временем!Как жить после всего этого?Когда потеряна вера!Когда даже друзья предадут!В таких ситуациях вспоминается высказывание Гюго: " Я безразлично отношусь к ножевым ударам врага, но мне мучителен булавочный укол друга".Почему он так поступил я не знаю...Все так хорошо начиналось!Как же больно терпеть предательство близких тебе людей… Когда они просто плюют тебе в душу, высмеивают то что тебе дорого…. Этим обнажая твою душу перед остальными… Наверное из-за того что в жизни мне пришлось встретить слишком много таких людей, я просто перестала доверять тем кто сейчас рядом со мной… Мне стало слишком сложно открыть свою душу рассказать о своих переживаниях тем людям кому я дорога. Может быть те кто рядом со мной сейчас искренно меня любят, ценят и хотят знать что меня тревожит… но я не могу. Для меня это слишком сложно. Боюсь. Боюсь того что они это такие же предатели кто были рядом со мной раньше.Поэтому постоянно веду дневники. Бумага точно не выдаст мои секреты, не будет смеяться над моими тайнами. Но все чаще и чаще хочется чтобы рядом был человек в котором я буду уверена как в себе. Человек который никогда не поверит в сплетни обо мне и не отвернется от меня…. Хочется верить в то что скоро я встречу такого человека, и не испытаю больше никогда боль от предательства.Когда идёшь на уступки ради человека, который тебе дорог, и переступаешь через свои принципы, будь готов к тому, что этот человек переступит и через тебя, так как мало кто ценит подобное. Люди вообще мало что ценят: они всё воспринимают как должное.Вот она, жизнь. Вечно все то же: один ждет другого, а его нет и нет. Всегда кто-нибудь любит сильнее, чем любят его. И наступает час, когда хочется уничтожить то, что ты любишь, чтобы оно тебя больше не мучило.Но не получается!Для меня самый сильный страх - это стать лишним в жизни того человека, который мне реально дорог.И вот этот момент настал!А ведь измена убивает любовь, как медленно действующий яд. Сначала пропадает вера, потом гаснет надежда, а после остывает сердце...Так и случтлось....Он мне изменил.....Как жить дальше?Я боюсь заводить новые отношения,я думаю что меня все будут предавать...И уходить из моей жизни даже не обьяснив причины почему он уходит!Я даже не буду знать причины!БЫло много интересов, было много планов на жизнь, но всё пошло наперекосяк, и теперь я ничего не хочу, не знаю куда двигаться, всё что я делаю - делаю как из-под палки. Я не знаю стоит ли выждать время и всё само встанет на свои места, или продолжать жить, добиваться чего-то, чего уже и не хочется, и настроение придет само...Может у кого-то так было...Поддержите меня пожалуйста.Мне кажется что я схожу сума!У меня бессонница,или сонливость почти каждый день.Ощущение собственной бесполезности или необоснованные идеи виновности почти каждый день; Утомляемость или упадок сил почти каждый день;Повторяющиеся мысли о смерти, суицидальные намерения!Я не хочу жить! Утрата интересов и удовольствия от вещей и занятий, которые раньше были мне приятны.Заниженная самооценка и отсутствие уверенности в себе.Мрачное и пессимистическое видение будущего.Трудности засыпания или ранние пробуждения.Я не могу даже поплакать,а иногда наоборот слезы сами текут по щекам!Не знаю по адресу ли я обратилась.Такое ощущение, что жизнь проходит мимо. Иногда я просто не хочу здесь находится. Я нигде не хочу находится. Я не хочу никого видеть, не хочу ни с кем разговаривать, не хочу чтобы кто-то видел меня, не хочу двигаться, не хочу дышать. Мне 20 лет.Просто хочется оказаться где-то там, где просто нет ничего, где от тебя ничего не будут хотеть или требовать. Везде чувствую себя чужой и мне одиноко. Даже дома я просто запираюсь в своей комнате, не желая никого видеть. Очень хочется с этим справится и быть счастливой, но я не знаю как.Мне так все надоело.Я понимаю одно я всем в жизни мешаю только. Всем будет легче и без меня.ПЛОХО, когда нет никого... ХУЖЕ, когда нет рядом человека... ЕЩЕ ХУЖЕ, когда нет человека, которого любишь... ЖЕСТОКО, когда он есть, но не рядом... УЖАСНО осознать, что его никогда не будет р дальше...ПЛОХО, когда нет никого... ХУЖЕ, когда нет рядом человека... ЕЩЕ ХУЖЕ, когда нет человека, которого любишь... ЖЕСТОКО, когда он есть, но не рядом... УЖАСНО осознать, что его никогда не будет рядом... Нет возможности сказать: "Я ВСЕ РАВНО ЛЮБЛЮ ТЕБЯ". И самое главное, произнести:"ВЕРНИСЬ, МНЕ БЕЗ ТЕБЯ НИКАК... " Одиночество появляется от предательства,просто больше не хочется пытаться верить людям,которые однажды уже предали..Так хочется быть любимой...забыть обо всем,увидеть как тебя любя обнимает и говорит три важных слова-ты мне очень нужна!Я просто устала кому-то что-то доказывать...хочется просто уйти,что бы больше не видеть ничего..Бывает наступает момент,что уже ничего не хочешь,просто ничего...Хочется уехать куда-то далеко,что бы начать жизнь заново,забыв о прошлом..Но увы!Нету средств это сделать!Стать одиноким не так уж сложно,но вот привыкнуть потом к людям сложнее.Очень сложно!Бог посылает нам лишь раз любовь,а все остальное опыт.минус одиночества в том, что через время начинаешь получать от этого кайф. и просто не пускаешь никого в свою жизнь.Иногда так хочется отправиться туда, где никто не знает твое имя...Где никто тебя не знает!Начать все с новава листа!Но увы!Тот же город!Но все же,Куда бы не уехать от себя не убежишь!Не убежишь от воспоминаний!И от этого не вернется доверие к людям!Когда один раз обожгешся,и на холодную воду будешь дуть!Порой, мне кажется, что после смерти ничего не будет.Ни рая, ни ада, ни реинкарнации - ничего.После смерти мы просто ляжем в деревянный, бетонный или свинцовый ящик.Нас будет ожидать только пустота.Но это пустота, будет самым приятным подарком за всю мою жизнь.Как же хочется увидеть тех, кто верит в меня. Но таких нет, увы. И мне приходится замыкаться в себе, уверяя, что они существуют и просто еще не нашлись.Душевная болезнь - это просто болезнь души. В обществе никто не преследует человека с бронхитом или с болезнью суставов, и душевнобольные люди - люди, обладающие всеми теми же правами, что и другие члены нашего общества. Они также страдают от боли, ищут любви и хотят быть счастливыми.У меня никогда не было желания спрыгнуть с крыши, но иногда мне хочется выпрыгнуть из моей жизни, из моей кожи.предательство близких людей,остовляют самые глубокие шрамы!Их не излечит время!бывают такие моменты, когда я чувствую себя такой несчастной и ненужной, что всё кажется равнодушным.хочется зарыться в одеяле и пролежать так неделю. больше всего в такие моменты ждёшь, что вот сейчас, каким-то чудесным образом, о тебе вспомнят нужные люди и вырвут тебя из лап этого непонятного одиночества, но ничего не происходит. и именно в эти моменты осознаешь своё одиночество, хотя вроде и не одинока по сути. и хочется всё отдать, чтобы тебя хотя бы на минутку обняли. я бы, правда, сейчас всё отдала.это грустно, когда люди, которые дали тебе столько приятных воспоминаний, сами становятся воспоминанием.мне редко бывает смешно,и реже бывает грустно.все чаще бывает никак!Я целыми днями сижу в пустой комнате,не хочу ни с кем общаться,никого видеть!Нет ни желания,ни целей!Все потеряло смысл!

Имя : МарионетКа

Доверие-это когда даёшь руку,закрываешь глаза,и позволяешь другому,перевести тебя через дорогу.Но как жаль когда тебя предают!Да еще самый надежный человек!Утраченное доверие подобно утраченной жизни, оно невозвратно.
Чтобы получить нож в спину нужно всего лишь до конца кому-нибудь довериться.Но как боьно бывает все это осознать!Осознать то что ты для человека была временным увлечением!Увлечение,-которое пройдет со временем!Как жить после всего этого?Когда потеряна вера!Когда даже друзья предадут!В таких ситуациях вспоминается высказывание Гюго: » Я безразлично
отношусь к ножевым ударам врага, но мне мучителен булавочный укол друга».Почему он так поступил я не знаю…Все так хорошо начиналось!Как же больно терпеть предательство близких тебе людей… Когда они просто плюют тебе в душу, высмеивают то что тебе дорого…. Этим обнажая твою душу перед остальными… Наверное из-за того что в жизни мне пришлось встретить слишком много таких людей, я просто перестала доверять тем кто сейчас рядом со мной… Мне стало слишком сложно открыть свою душу рассказать о своих переживаниях тем людям кому я дорога. Может быть те кто рядом со мной сейчас искренно меня любят, ценят и хотят знать что меня тревожит… но я не могу. Для меня это слишком сложно. Боюсь. Боюсь того что они это такие же предатели кто были рядом со мной раньше.
Поэтому постоянно веду дневники. Бумага точно не выдаст мои секреты, не будет смеяться над моими тайнами. Но все чаще и чаще хочется чтобы рядом был человек в котором я буду уверена как в себе. Человек который никогда не поверит в сплетни обо мне и не отвернется от меня…. Хочется верить в то что скоро я встречу такого человека, и не испытаю больше никогда боль от предательства.Когда идёшь на уступки ради человека, который тебе дорог, и переступаешь через свои принципы, будь готов к тому, что этот человек переступит и через тебя, так как мало кто ценит подобное. Люди вообще мало что ценят: они всё воспринимают как должное.Вот она, жизнь. Вечно все то же: один ждет другого, а его нет и нет. Всегда кто-нибудь любит сильнее, чем любят его. И наступает час, когда хочется уничтожить то, что ты любишь, чтобы оно тебя больше не мучило.Но не получается!Для меня самый сильный страх — это стать лишним в жизни того человека, который мне реально дорог.И вот этот момент настал!А ведь измена убивает любовь, как медленно действующий яд. Сначала пропадает вера, потом гаснет надежда, а после остывает сердце…Так и случтлось….Он мне изменил…..Как жить дальше?Я боюсь заводить новые отношения,я думаю что меня все будут предавать…И уходить из моей жизни даже не обьяснив причины почему он уходит!Я даже не буду знать причины!БЫло много интересов, было много планов на жизнь, но всё пошло наперекосяк, и теперь я ничего не хочу, не знаю куда двигаться, всё что я делаю — делаю как из-под палки. Я не знаю стоит ли выждать время и всё само встанет на свои места, или продолжать жить, добиваться чего-то, чего уже и не хочется, и настроение придет само…Может у кого-то так было…Поддержите меня пожалуйста.Мне кажется что я схожу сума!У меня бессонница,или сонливость почти каждый день.Ощущение собственной бесполезности или необоснованные идеи виновности почти каждый день; Утомляемость или упадок сил почти каждый день;Повторяющиеся мысли о смерти, суицидальные намерения!Я не хочу жить! Утрата интересов и удовольствия от вещей и занятий, которые раньше были мне приятны.Заниженная самооценка и отсутствие уверенности в себе.Мрачное и пессимистическое видение будущего.Трудности засыпания или ранние пробуждения.Я не могу даже поплакать,а иногда наоборот слезы сами текут по щекам!Не знаю по адресу ли я обратилась.Такое ощущение, что жизнь проходит мимо. Иногда я просто не хочу здесь находится. Я нигде не хочу находится. Я не хочу никого видеть, не хочу ни с кем разговаривать, не хочу чтобы кто-то видел меня, не хочу двигаться, не хочу дышать. Мне 20 лет.Просто хочется оказаться где-то там, где просто нет ничего, где от тебя ничего не будут хотеть или требовать. Везде чувствую себя чужой и мне одиноко. Даже дома я просто запираюсь в своей комнате, не желая никого видеть. Очень хочется с этим справится и быть счастливой, но я не знаю как.Мне так все надоело.Я понимаю одно я всем в жизни мешаю только. Всем будет легче и без меня.ПЛОХО, когда нет никого… ХУЖЕ, когда нет рядом человека… ЕЩЕ ХУЖЕ, когда нет человека, которого любишь… ЖЕСТОКО, когда он есть, но не рядом… УЖАСНО осознать, что его никогда не будет р дальше…ПЛОХО, когда нет никого… ХУЖЕ, когда нет рядом человека… ЕЩЕ ХУЖЕ, когда нет человека, которого любишь… ЖЕСТОКО, когда он есть, но не рядом… УЖАСНО осознать, что его никогда не будет рядом… Нет возможности сказать: «Я ВСЕ РАВНО ЛЮБЛЮ ТЕБЯ». И самое главное, произнести:»ВЕРНИСЬ, МНЕ БЕЗ ТЕБЯ НИКАК… » Одиночество появляется от предательства,просто больше не хочется пытаться верить людям,которые однажды уже предали..Так хочется быть любимой…забыть обо всем,увидеть как тебя любя обнимает и говорит три важных слова-ты мне очень нужна!Я просто устала кому-то что-то доказывать…хочется просто уйти,что бы больше не видеть ничего..Бывает наступает момент,что уже ничего не хочешь,просто ничего…Хочется уехать куда-то далеко,что бы начать жизнь заново,забыв о прошлом..Но увы!Нету средств это сделать!Стать одиноким не так уж сложно,но вот привыкнуть потом к людям сложнее.Очень сложно!Бог посылает нам лишь раз любовь,а все остальное опыт.минус одиночества в том, что через время начинаешь получать от этого кайф. и просто не пускаешь никого в свою жизнь.Иногда так хочется отправиться туда, где никто не знает твое имя…Где никто тебя не знает!Начать все с новава листа!Но увы!Тот же город!Но все же,Куда бы не уехать от себя не убежишь!Не убежишь от воспоминаний!И от этого не вернется доверие к людям!Когда один раз обожгешся,и на холодную воду будешь дуть!Порой, мне кажется, что после смерти ничего не будет.Ни рая, ни ада, ни реинкарнации — ничего.После смерти мы просто ляжем в деревянный, бетонный или свинцовый ящик.Нас будет ожидать только пустота.Но это пустота, будет самым приятным подарком за всю мою жизнь.Как же хочется увидеть тех, кто верит в меня. Но таких нет, увы. И мне приходится замыкаться в себе, уверяя, что они существуют и просто еще не нашлись.Душевная болезнь — это просто болезнь души. В обществе никто не преследует человека с бронхитом или с болезнью суставов, и душевнобольные люди — люди, обладающие всеми теми же правами, что и другие члены нашего общества. Они также страдают от боли, ищут любви и хотят быть счастливыми.У меня никогда не было желания спрыгнуть с крыши, но иногда мне хочется выпрыгнуть из моей жизни, из моей кожи.предательство близких людей,остовляют самые глубокие шрамы!Их не излечит время!бывают такие моменты, когда я чувствую себя такой несчастной и ненужной, что всё кажется равнодушным.хочется зарыться в одеяле и пролежать так неделю. больше всего в такие моменты ждёшь, что вот сейчас, каким-то чудесным образом, о тебе вспомнят нужные люди и вырвут тебя из лап этого непонятного одиночества, но ничего не происходит. и именно в эти моменты осознаешь своё одиночество, хотя вроде и не одинока по сути. и хочется всё отдать, чтобы тебя хотя бы на минутку обняли. я бы, правда, сейчас всё отдала.это грустно, когда люди, которые дали тебе столько приятных воспоминаний, сами становятся воспоминанием.мне редко бывает смешно.
и реже бывает грустно.
все чаще бывает никак.
все чаще бывает пусто!Спасибо заранее ВСЕМ!