Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Заключение

Список литературы

Введение

Издавна проблема противостояния добра и зла была в центре внимания выдающихся философов и богословов.

Понятия "добро" и "зло" являются фундаментальными в категориальном аппарате не только этики и аксиологии, но и философской антропологии, поскольку отражают и общественные отношения, и ценностные императивы, и категории познания человека. Особо значимым является то, что от них зависит существование всего человечества

Философия всегда уделяла самое пристальное внимание понятиям добра и зла, пытаясь помочь людям разобраться в их сущности, в способах достижения добра и преодоления зла.

Различные философские школы в зависимости от понимания законов развития, а также духовных потребностей по-разному определяли соотношение между добром и злом, предлагали свои способы утверждения добродетели и борьбы с пороками.

В рассмотрении данного вопроса одни из них апеллировали к Абсолюту и неизменности духовных ценностей, вторые - выводили их из сферы полезности и счастья, третьи - считали их продуктом общественных договоренностей Тем не менее, несмотря на различия в попытках решения вопроса противостояния добра и зла, все они демонстрируют актуальность обращения к данной проблеме

Проблема добра и зла относится к числу "вечных" проблем, но, тем не менее, она и сегодня не утратила своей значимости, как для конкретного человека, так и для общества, мира в целом. Люди всегда искали и будут искать ответы на вопросы: что есть добро и зло?; для чего нужно творить добро?; откуда произошли добро и зло?; в чем критерий добра и зла? Эти вопросы человек задает себе на протяжении всей истории своего существования.

Неизменная актуальность проблематики добра и зла обусловила ее становление на самых ранних этапах истории философии. К ней обращались Сократ, Платон, Аристотель, Фома Аквинский, Лейбниц, Кант, Ницше и др.

Актуальность данной проблематики в наше время определяется современным состоянием мира, в котором наблюдается размывание ценностных ориентиров людей.

В нашем обществе осуществляется переоценка всех ценностей, вызванная несостоятельностью прежних традиционных норм поведения. Она, к сожалению, связана с постепенно распространяющейся формализацией представлений о добре.

Стремление к добру и делание добра представляются зачастую нашим современникам некими абстрактными принципами, традиционно навязанными нормами, которые неизвестно кем обусловлены и неизвестно зачем даны. Другими словами, в настоящее время, по мнению многих исследователей, теряется смысл творения добра. Моральные нормы, долженствующие быть регуляторами поведения, воспринимаются как внешние, порой оторванные от жизни и, следовательно, невыполнимые и ненужные. Бессмысленность добра в свою очередь вытекает из бессмысленности человеческого существования, "свободного от метафизических и онтологических характеристик. Современный человек близоруко смотрит на свое существование в мире, не замечая метафизической укоренности в бытии и, следовательно, ответственности за свое существование".

Все это свидетельствует о том, что проблема добра и зла связана с проблемой человека. Как жить человеку в современном мире?; какими ценностями руководствоваться в своей жизни?; к чему стремиться? и зачем нужно творить добро? - на все эти и другие вопросы вновь должна ответить философия.

Однако для того, чтобы вести разговоры о том, какими принципами должен руководствоваться человек XXI века, какие идеи должны быть ведущими в новой реальной действительности, необходимо обратиться к опыту прошлого, прежде всего к отечественной традиции в осмыслении проблемы добра и зла. В этом плане огромное значение могут иметь идеи русских мыслителей ХIХ - ХХ века.

Одной из характерных черт русской философии XIX -- начала XX вв. является панморализм.

Русская философия морали развивалась на принципах веры в изначально добрую природу человека, в его способность к самосовершенствованию и нравственному развитию. Отсюда оптимизм, гуманизм, аисторизм русских моральных доктрин.

Интересы человека, как универсального, родового, космического существа, выступают здесь критериями при оценке всех областей жизни. Утопичность характерна большей части отечественных моральных доктрин, стремящихся служить опорой для поисков вечных ценностей -- Правды, Истины, Добра. Смыслом отечественной философии морали является разносторонний анализ добра.

Проблема добра и зла рассматривается русскими писателями и мыслителями ХIХ века Л.Н. Толстым и Ф. М. Достоевским, русскими религиозными философами ХIХ - ХХ века Н. А. Бердяевым, С. Булгаковым, И.А. Ильиным, Н. О. Лосским, Вл. Соловьевым и др.

Целью данной работы является: рассмотреть особенности решения проблемы добра и зла отечественными философами ХIХ - ХХ веков.

1. Проблема добра и зла в философии Л. Толстого и Ф. Достоевского

Проблема добра и зла и другие связанные с ней этические проблемы не могли остаться в стороне от духовных исканий великих русских писателей и мыслителей ХIХ века Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского.

В работах Л. Толстого (1828--1910) "Исповедь", "О жизни", "В чем моя вера", "Царство Божие внутри нас" и других раскрывается особое значение этики и морали в деле преображения науки и философии, человека и человечества.

Для этики Толстого характерны определенный рационализм, ригоризм, морализаторство, этический максимализм. Толстой обосновывает возможность абсолютного добра в эмпирической жизни субъекта. Отсюда его попытка создания этики, максимально приближенной к практике человеческого существования. Основная заповедь этики Толстого -- непротивление злу насилием -- нацелена на создание условий для самоиссякания и самоуничтожения зла. При этом данная заповедь обосновывается не разумностью, а мистической очевидностью и исторической укорененностью в раннехристианской морали. Непротивление злу связано с отрицанием Толстым значения личностного сознания на пути морального совершенствования, подменой его категорией "разумного сознания", "высшей разумности".

Личностное сознание, по мнению Толстого, порождает отделенность от мира, невозможность постижения абсолютных ценностей и абсолютных истин. В своей ограниченности оно сопряжено лишь с телесным бытием. Индивидуальность, являясь "животной личностью", уводит человека от абсолютных моральных ценностей, замыкая его в мире хотений и желаний. В человеке -- главное то, что сохраняет в нем человечность как родовой признак: всеобщее, а не индивидуальное. Поэтому, считает Толстой, бессмертно лишь человечество. Можно говорить о вечной жизни в человеке, но нельзя говорить о вечном человеке. Истинная жизнь, по Толстому, -- это жизнь "муравьиных братьев", которые руководствуются принципами коллективистской морали, коллективного блага. Коллективное благо раскрывается через "разумное сознание", которое актуализируется только посредством страдания. Страдание Толстой определяет как единственный "источник всякого света в душе".

Толстой настаивал на том, что добро является самодавлеющим и не связанным с другими абсолютными ценностями -- Истиной и Красотой. Поэтому мораль -- вне науки, искусства и философии, она автономна и устанавливает нормы и порядки для всех других сфер жизни и духа.

Отсюда считал Толстой, все, что не сопряжено с добром, не подчиняется моральным законам, должно быть "сброшено с корабля истории". Искусство, которое создает Иллюзии и отвращает человека от добра, прежде всего должно подвергнуться этическому диктату. Искусство должно быть общедоступно и утилитарно, либо не быть вообще. С точки зрения Толстого, наука, как и искусство, несет с собой ложь и обман. Если наука не подчиняет себя этическому началу, то запутывает человека, указывая ему ложные цели. Кроме того, наука вообще неверно трактует жизнь и ее смысл. Смысл истинных науки и философии, подчеркивает Толстой, -- показать "как человеку самому быть лучше и как ему жить лучше".

Толстой полагал, что человек должен руководствоваться в своей жизни как заповедями, так и единством теоретических и практических моральных требований. Если моральные нормы не совпадают с моральными поступками, человек творит зло. Поэтому Толстой отстаивает этический максимализм: если добро не абсолютно, то это не добро.

Вопросам диалектики добра и зла посвящено творчество Ф. М. Достоевского (1821 - 1881). Исследование глубин человеческого сознания является не самоцелью для Достоевского, а поиском идеала, и социального и нравственного. Идеал, достойный следования ему, - это единство Истины и Добра, отсюда и его идея Красоты. А если этого единства нет"? - задает вопрос Достоевский. Если следовать Истине, не задумываясь о нравственности? Если творец социальной теории исходит только из рационального осмысления жизни? Что будет тогда? На эти вопросы Достоевский дает ответы в романе "Преступление и наказание".

Главный философский вопрос романа Достоевского "Преступление и наказание" -- границы добра и зла. Писатель стремится определить эти понятия и показать их взаимодействие в обществе и в отдельном человеке.

В протесте Раскольникова трудно провести четкую грань между добром и злом. Раскольников необыкновенно добр и человеколюбив: он горячо любит сестру и мать; жалеет Мармеладовых и помогает им, отдает последние деньги на похороны Мармеладова; не остается равнодушным к судьбе пьяной девочки на бульваре. Сон Раскольникова о забитой насмерть лошади подчеркивает гуманизм героя, его протест против зла и насилия.

В то же время он проявляет крайний эгоизм, индивидуализм, жестокость и беспощадность. Раскольников создает античеловеческую теорию "двух разрядов людей", которая заранее определяет, кому жить, а кому умереть. Ему принадлежит оправдание "идеи крови по совести", когда любого человека можно убить ради высших целей и принципов. Раскольников, любящий людей, страдающий за их боль, совершает злодейское убийство старухи-процентщицы и ее сестры, кроткой Лизаветы. Совершив убийство, он пытается утвердить абсолютную нравственную свободу человека, что, по существу, означает вседозволенность. Это приводит к тому, что границы зла перестают существовать.

Но все преступления Раскольников совершает ради добра. Возникает парадоксальная идея: в основание зла положено добро. Добро и зло борются в душе Раскольникова. Зло, доведенное до предела, сближает его со Свидригайловым, добро, доведенное до самопожертвования, роднит его с Соней Мармеладовой.

В романе Раскольников и Соня - это противостояние добра и зла. Соня проповедует добро, основанное на христианском смирении, христианской любви к ближнему и ко всем страдающим.

Но даже в поступках Сони сама жизнь стирает границу между добром и злом. Она совершает шаг, полный христианской любви и добра по отношению к ближнему, -- продает себя, чтобы не дать умереть с голоду больной мачехе и ее детям.

А себе, своей совести, она причиняет непоправимое зло. И опять в основание зла заложено добро.

Взаимопроникновение добра и зла можно увидеть и в кошмаре Свидригайлова перед самоубийством. Этот герой совершает в романе цепь злостных преступлений: изнасилование, убийства, растление малолетних. Правда, факт совершения этих преступлений автором не подтверждается: в основном это сплетни Лужина. Зато совершенно точно известно, что Свидригайлов устроил детей Катерины Ивановны, помог Соне Мармеладовой. Достоевский показывает, как в душе этого героя происходит сложная борьба между добром и злом. Достоевский пытается провести в романе границу между добром и злом. Но человеческий мир слишком сложен и несправедлив, в нем стираются границы между этими понятиями. Поэтому Достоевский видит спасение и истину в вере. Христос для него -- высший критерий нравственности, носитель истинного добра на земле. И это единственное, в чем писатель не сомневается.

Достоевский также приходит к выводу, что идея, исключающая нравственность из основополагающих устоев общества, всегда ложна. Ложна идея, разделяющая людей на обычных и необычных (которым позволено все). Ложна идея, противопоставляющая цель и средства ее достижения, то есть благородная цель и любые средства ее достижения.

Достоевский показывает, как страшна для человечества ложная идея, как социально опасно основанное на ней человеческое поведение. И, следовательно, какой предельной ответственности требует рассуждение о социальном идеале.

Но не только к целой серии отрицаний пришел Достоевский. Он отчетливо увидел ту точку опоры в человеческом существовании, которая для него будет впоследствии приобретать все большую важность - это Добро. В нем красота человеческой души, вне добра и красоты невозможно постижение истины Бытия. "Достоевский начинает по-новому смотреть на добро: он видит в нем не только его беззащитность, но и жизненную силу. Он начинает рассматривать его как единственную действительную и действенную силу и основу прогресса, его главное проявление. Носители добра становятся в его творчестве людьми, влияющими на ход исторических событий".

Добро как реальная сила не может насаждаться искусственно, насильственно, оно может быть только результатом собственных исканий и убеждений человека, выступая и существуя как внутренний идеал.

Признав диалектику добра и зла, Достоевский показал, что раскрыть суть добра на разных уровнях его бытия - и индивидуальном и общественном, возможно через его противоположность, то есть зло. Достоевский показывает, что добро и зло не могут быть разведены на далекое друг от друга расстояние, так как добро и зло в самом человеке. Основания для зла возможны в душе каждого человека. В том и опасность зла как социального явления, что оно опирается на эти основания в человеческой душе, что оно "побуждает и поднимает самые темные силы человеческого "Я", раскрывает мрак и выводит его на свет, делая реальностью жизни и утверждая в бытии. Зло порождает зло - растет зловещая цепь. Реализованное зло невидимыми нитями связано с зачатками зла в душах людей, оно открывает перед людьми возможности легкого решения тех их проблем, над которыми они долго и тяжело трудились. Зло делает решение этих проблем легким, прежде всего потому, что отодвигает в сторону и не берет в расчет нравственность".

Утрата нравственности в обществе представляется Достоевскому опасной потому, что зло позволяет с легкостью манипулировать душами, а продвижение человека по пути зла приводит только к разрушению. Эта утрата представляется Достоевскому опасной тем, что превращает людей в "человеческий материал" для разрушения. Надломленность человека, утрата веры, долга, порядочности, пьянство как один из результатов и предпосылка надломленности личности создают людей податливых, покорных к злодейскому манипулированию ими, неспособных противостоять злу. Вот почему так ликует главный герой "Бесов": "Народ пьян, матери пьяны, церкви пусты. О, дайте возрасти поколению! Жаль только, что некогда ждать, а то пусть бы они еще пьянее стали".

Отвергая зло как разрушительную силу, Достоевский отчетливо сознавал, что он отвергает то, что реально существует, обладает силой, способной разрастаться и расширяться. Перед ним встал вопрос не только о силе, которая способна противостоять злу, стать могущественнее его, но и вопрос о том, как возможна жизнь вообще, если зло, развиваясь в своем движении, ведет к ее уничтожению. Исследование проблемы добра и зла приводит Достоевского к ее постановке в предельно обобщенном собственно философском смысле: речь идет о добре и зле в их сущностном понимании, об истоках, питающих силы добра и зла, о переплетении их и противостоянии друг другу.

Полярность добра и зла обнаруживается им в самих глубинах бытия, она присуща самому высшему - Красоте и Богу. "Красота - это страшная сила, - говорит Митя Карамазов. - Страшная потому, что неопределимая, определить ее нельзя потому, что Бог задал одни загадки". Красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. "Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей".

Отношение Достоевского к злу всегда было антиномическое. Он всегда хотел познать тайну зла, и в этом он был гностиком. "Он не отодвигал зло в сферу непознаваемого, не "выбрасывал" его вовне. Зло для него было злом, оно горело у него в "адском огне", он страстно стремился к победе над злом. И видел эту победу только в борьбе, способной претворить зло в "благородный металл", в высшее божественное бытие и этим "спасти" зло, то есть подлинно победить его, а не оставить "во внешней тьме".

Следовательно, зло, по Достоевскому, также путь человека. И зная, что есть зло, человек получает возможность преодолеть его изнутри, а не бежать от зла, оставаясь бессильным над его темной стихией.

Философское исследование проблемы добра и зла Достоевским носит глубоко личностный характер. Но он решает поставленную им проблему для себя и для всех. Он убежден: злу противостоит добро. В постижении силы добра и его красоты видит он смысл познания и деятельности, достойной человека.

Достоевский делает вывод: добро и зло существуют в обществе постольку, поскольку они есть в человеке, а потому "к человеку нужно обратиться со своими исканиями, к нему, реально существующему в действительности, к его невыдуманной жизни, к нему, перегруженному множеством реальных проблем, живущему в осознании конечности своего существования, со способностями оценивать и переоценивать собственную жизнь".

Постижение добра привело Достоевского к выводу о том, что оно неуничтожимо, более того, представляет собой реальное противостояние злу, причем единственно возможное противостояние: "Зло настолько необратимо, насколько велико добро".

В своих философских исканиях прочности оснований добра Достоевский, сталкиваясь с реалиями жизни, порой сомневается и даже отчаивается в сделанных выводах. Сомнения приводят его к вопросу о том, нормален ли добрый человек в этом жестоком, "сумасшедшем" мире. Вот почему добрейший человек - князь Мышкин ("Идиот") беспощадно назван Достоевским идиотом. Добро становится болезнью в обществе зла. Вместе с князем Мышкиным Достоевский потерпел поражение в борьбе со злом, но надежда осталась, а идеал стал еще яснее. Писатель в своих размышлениях о добре и зле поднялся на новую ступень, что отчетливо видно в "Братьях Карамазовых" - произведении явно философском. Здесь проблема добра и зла, выбора между добром и злом доведена до предельной остроты Выбор этот не только личный, но и общественный. Достоевский уверен в невозможности разделить личное и общечеловеческое, судьбу отдельного человека и судьбы человечества.

Так, человеческие искания братьев Карамазовых носят всемирно-исторический характер. Алеша - носитель и защитник идеи добра, он считает, что изменять жизнь - значит развивать в ней добрые начала; Иван не верит в возможность существования жизни на добрых началах и убежден, что человек весь во власти зла; Дмитрий в своих нравственных исканиях находится на перепутье

"Философия добра" Достоевского, как она представлена, прежде всего, в романе "Братья Карамазовы", построена на динамике восходящих кругов, или ступеней добра, олицетворяемых в романе тремя братьями: Дмитрием (чувственно-природное, естественно-инстинктивное добро), Иваном (рассудочное, автономно-рефлективное добро) и Алешей (деятельно-милосердное добро). Восходящей динамике ступеней добра противостоит метафизическая статика кругов зла.

На ступени чувственно-природного добра зло выступает в виде естественных страстей - любострастия и гнева; на ступени рационально-автономного добра зло проявляется в форме уединения и греха гордыни и на ступени деятельно-милосердного добра зло предстает как уныние и отчаяние, проистекающее от "безверия воли" и чувства неисполненной любви, "соединенного с бессилием любить" (С. И. Гессен).

Согласно Достоевскому, смысл добра раскрывается на его высшей, "деятельно-милосердной" ступени и воплощается в двух ключевых заповедях, провозглашаемых в романе "Братья Карамазовы" старцем Зосимой: "Не бойтесь греха людей, любите человека и в грехе его, ибо сие уже подобие Божеской любви и есть верх любви на земле". "Постарайтесь любить ваших ближних деятельно и неустанно. По мере того, как будете преуспевать в любви, будете и убеждаться и в бытии Бога и в бессмертии души вашей". Эти заповеди, воплощающие в себе живой дух евангельской этики, позволяют охарактеризовать этические взгляды Достоевского как "этику абсолютной любви" и нравственного оправдания веры.

Интересно сопоставить эту максиму с мыслью Толстого о грехе, приводимую в "Круге чтения": "С грехом ссорься, с грешником мирись. Ненавидь дурное в человеке, а человека люби". Очевидно, что этика "абсолютной любви" Достоевского оказывается в данном случае более "ненасильственной", чем этика "непротивления злу" Толстого.

Достоевский - истинно русский писатель. Он страдал от реалий русской жизни, но и западный прогресс его не привлекал: не видел он там ни свободы, ни равенства.

Возможность бытия в России на основах добра он связывал с так называемой "русской идеей", суть которой заключается в том, что русскому народу в силу природных и исторически сложившихся в нем качеств суждено обновить мир -- объединить "под своим крылом" "без захвата и насилия", только "убеждением, примером, любовью, бескорыстием, светом".

Таким образом, центральная для философии и творчества Л. Толстого и Ф. Достоевского проблема добра и зла нашла у каждого из них свой собственный смысл и своё решение.

2. Проблема добра и зла в русской религиозной философии XIX -- XX вв.

философия религиозный панморализм мировоззрение

Проблема добра и зла - центральная в русской религиозной философии XIX -- XX вв.

Один из самых сложных вопросов, который в первую очередь встаёт при рассмотрении проблемы добра и зла, - это вопрос о том, как эта проблема возникла. "Откуда само различие и может ли быть критерием различения добро, когда добро возникло после различения"? - спрашивает Н.А. Бердяев (1874 - 1948) и считает, что "высшая ценность лежит по ту сторону добра и зла, т.е. вопросу о различении добра и зла предшествует более первичный вопрос об отношении Бога и человека, ибо само различие добра и зла явилось результатом грехопадения".

По словам Н.А. Бердяева "Изгнание человека из рая и значит, что человек выпал из Бога, космос выпал из человека". Вкусив запретные плоды с древа познания добра и зла, человек начал различать и оценивать добро и зло в условиях отпадения от райской гармонии и целостности, от единства с Богом и с природой.

Бердяев полагает, что зло берется из свободы, которая есть "безосновная основа бытия, и она глубже всякого бытия". Она подобна бездонному колодцу, до рационально ощутимого дна, которого нельзя дойти. Метафизически свобода может быть определена как Ничто. К ней неприменимы категории бытия, и она способна производить зло. С точки зрения Бердяева, зло, "с одной стороны, следует понимать как пустоту и небытие, и оно имеет... негативный характер... С другой стороны, мы не можем не приписать ему и позитивного смысла, поскольку оно дает стимул к совершенствованию жизни". Таким образом, хотя зло и определяется Бердяевым как Ничто, все же проблема эта для него существует и, более того, является центральной проблемой религиозной философии.

Несколько похожим образом, через понятие небытия, стремится объяснить зло С. Булгаков (1871 - 1944). Однако, в отличие от Бердяева, Булгаков считает, что "Ничто - основание Творения - само по себе еще не является злом. Поэтому и первоначальный, созданный из Ничто тварный мир не содержит в себе ничего дурного". Зло начинает существовать только "в результате космической катастрофы грехопадения". Булгаков придерживается точки зрения, согласно которой "мир пребывает во зле, но он не есть зло".

Другим вопросом, возникающим при рассмотрении проблемы добра и зла, является вопрос об абсолютности добра.

Проблемы абсолютного добра рассматривает в своих работах "Оправдание добра" и "Три разговора" и Вл. Соловьев (1853--1900). Прежде всего, его интересовали проблемы существования добра и зла в различных сферах бытия. Для Соловьева взаимодействие добра и зла определяет характер процессов (разрушение, созидание), происходящих во всех сферах жизни. Зло проявляется в человеческом обществе как бедствия, голод, войны и т. п. Добро же связано с биологической эволюцией, с развитием человеческого рода. Следующая сфера борьбы добра со злом -- отдельная человеческая жизнь. Зло здесь выступает как болезнь и смерть. Добро же -- как потенциальное бессмертие. Оно абсолютно, его действие связано с сохранением человеческой жизни. Добро -- божественный замысел мира и потенциальный личностный идеал. Добро связано с утверждением всеединства, так как человеческий род выступает для Соловьева как вечная идея, потенциальное богочеловечество. Мир добра -- мир Абсолюта. Победа добра связана с ликвидацией индивидуальностей, являющихся источником зла в мире. Любое существо уже родится во зле, поэтому источник зла не в грехопадении человека, т. к. зло ему имманентно, врожденно: еще до своего воплощения.

Человек, по Соловьёву, делает сознательный выбор между злом (эгоизмом) и добром (самоутверждением). Обретаясь во всеедином синтезе с Богом, все существа не могут выступать как отчужденное от Бога, обособленное существование. Распадение всеединства на множество отдельных элементов превращает мир в прибежище зла, в проявление страдания и разъединения. При распадении целостности добро сохраняется в каждом существе как его идеальный образ, как его уникальный план творения. Благодаря этому история обретает цели и смыслы. Поэтому, в конечном счете, считает Соловьёв, исторический процесс связан с утверждением и победой добра. Добро, содержащееся в историческом процессе как имманентно ему присущее, приведет к победе единства, любви и веры над распадом, враждой и смертью. Соловьев подчеркивал, что зло -- необходимое условие истории, необходимый ее момент, порожденный Богом. А грехопадение души -- условие воссоединения с Богом, путь восхождения от тварности к духовности.

История выступает для Соловьева как совокупность актов самоопределения субъектов, нацеленных на утверждения богочеловечества, на победу софийности в мире, на совершенствование нравственного потенциала человека.

Ценности морали рассматриваются философом как универсальные, абсолютные и всеобщие. Поэтому Соловьев разрабатывает концепцию автономности морали, т. к. моральные проблемы имеют имманентный характер и выводятся исключительно из опыта, изначально содержащего идею добра.

Н. О. Лосский (1870--1965) в работах "Условие абсолютного добра", "Свобода воли" подчеркивает абсолютный характер категории Добра. Оно рассматривались им как абсолютная онтологическая ценность, единая для всех существ, которые воплощаются в полноте бытия. Для Лосского добро абсолютно, но зло возникает от злоупотребления человеком своей свободой и волей. Эгоизм как аморальность привносит зло в мир, порождает его различные проявления -- от природных катастроф до революций и бунтов.

Лосский подчеркивал, что человек становится реальной личностью тогда, когда он понимает и принимает абсолютные ценности (Добро, Истину, Красоту) и делает своей жизненной целью их претворение путем соблюдения долга.

Конечная цель жизни любой личности, по Лосскому, -- абсолютная полнота бытия, преодоление пропасти между Богом и миром. Полнота бытия -- это не только богообщение, но творчество личности, лишенное всякого эгоизма, направленное на создание абсолютных ценностей.

Моральная деградация и зло, считает Лосский, связаны не только с эгоизмом, но и с гордыней, которая сопрягается с богоборчеством.

Человек, который отошел от добра, по мысли философа, являет собой лишь потенциальную, а не актуальную личность. Степень постижения добра связывается Лосским со степенью личного совершенства. Поэтому человек как моральный субъект может быть и обожествлен, может войти в "небеса", в Царство Божие, или может быть низвергнут в пучину бессознательного существования.

В проблеме добра и зла имеется еще один сложный вопрос, а именно: как относиться человеку к злу? Со злом надо бороться, уничтожать его или мириться и терпеть? Какую философскую позицию человеку выбрать, чтобы быть нравственным? Непротивление злу насилием (по Л.Н. Толстому) или сопротивление злу силой (по И.А. Ильину)?

И.А. Ильин (1883 - 1954), посвятив этому вопросу целое философское исследование "О сопротивлении злу силой", считает, что "непротивление", в смысле отсутствия всякого сопротивления злу, означало бы приятие зла, допущение его и предоставление ему свободы, которая, в свою очередь, способствовала бы узакониванию слабости, эгоцентризма, безволия в человеке. Однако это не означает призыв к беспощадной борьбе со злом как к способу его радикального преодоления. Дело обстоит гораздо сложнее. Истинное преодоление зла может быть достигнуто только на пути внутреннего очищения и духовного перерождения человека. "Кто хочет подлинно воспротивиться злу и преодолеть его, тот должен не просто подавить его внешние проявления и не только пресечь его внутренний напор. Он должен достигнуть того, чтобы злая страсть его собственной души из своей собственной глубины очистилась, переродилась и перестала быть в своем, злом обличии", - пишет И.А. Ильин.

Таким образом, как справедливо отмечает Н.А. Бердяев, зло может быть только имманентно преодолено. Нужно не истребление "злых", а просветление "злых", ибо зло можно победить лишь изнутри, а не одним насильственным недопущением или истреблением. И вместе с тем должны быть положены внешние пределы проявлениям зла, истребляющим жизнь.

Зло есть, прежде всего, потеря цельности человека. Злой человек - это несчастный человек, его следует пожалеть, потому что он не состоялся как личность. Добро же в человеке есть внутренняя целостность, единство, подчинение душевной и телесной жизни духовному началу, созвучному гармонии творения в эволюции универсума. Зло есть возврат к Хаосу, отказ от созидания, и вместе с тем зло имеет положительное значение, так как оно само питает высшую творческую силу добра для своего преодоления. Возможность направленного использования зла как стихийной энергии Хаоса есть условие добра, ибо насильственное уничтожение или недопущение зла нередко оборачивается большим злом и умножает зло в мире. Да и неправедный путь к добру легко может оборачиваться во зло. Недаром же говорят, что "благими намерениями устлана дорога в ад". Так что добро и зло в эволюции природы взаимосвязаны, и одно не бывает без другого.

Таким образом, проблема добра и зла в русской религиозной философии в целом решается в духе христианской этики, что закономерно вытекает из сущности и особенностей русской философии XIX -- начала XX вв.

Заключение

Русская философская антропология оценивала сущность человека, прежде всего, ориентируя на мир вечных, абсолютных ценностей Исходя из этого, раскрытие понятий добра и зла происходит через внутреннюю, нравственную природу человека, в непременной связи с понятиями "духовность", "совесть", "любовь" и др.

В связи с этим, категории "добро" и "зло" отражают не только субъективную направленность деятельности человека, выступая в качестве душевно-духовных состояний, но и объективную, поскольку выражают абсолюты (максимы) нравственного бытия человека.

Специфика и тенденции решения проблемы противостояния добра и зла в русской религиозной философии конца XIX - начала XX века основаны на положении превалирования духовного над материальным, нравственного над социально-прагматическим, божественного над человеческим.

Философско-религиозные концепции отечественных мыслителей XIX XX вв., посредством которых они пытались решить вопрос о мировом зле и соотнести сам факт существования зла с благим Творцом - Богом, представляют теодицею, то есть оправдание Бога, попытку примирить существование зла и несовершенства в мире с благостью, премудростью, всемогуществом и правосудием Творца.

В теодицее сконцентрированы узловые вопросы человеческого бытия и его взаимоотношения с миром - вопросы добра и зла, страдания, искупления, свободы личности, соотнесения смысла жизни отдельного человека со смыслом бытия мира, меры ответственности человека и Бога за существующее зло и многие другие.

Теодицеи русских философов XIX - н. XX вв. обладают современной социально-философской значимостью, прежде всего, как учения, вновь поставившие вопрос о добре и зле в обществе, о преобразовании общества посредством преобразования человеком своего внутреннего мира. Характерной чертой мировоззрения русских философов является лишение зла онтологического статуса, наличие религиозной идеи всеобщего спасения и философской идеи социального оптимизма.

Проблема добра и зла, связанная с ней проблема насилия, исследуемая отечественными мыслителями XIX - н. XX вв., привлекает внимание современных правоведов, юристов, политиков, поскольку проблема насилия в нашем обществе является одной из самых острых.

Духовные искания Л. Толстого, Ф. Достоевского, русских религиозных философов очень важны для осмысления и решения проблем социального зла, создания правовых основ общества, к чему стремится современная Россия.

Список литературы

1. Бердяев Н.А. Диалектика божественного и человеческого. - М.: АСТ; Харьков: Фолио, 2005. - 623 с.

2. Гулыга А.В. Русская идея и ее творцы. - М.: Соратник, 1995. - 214 с.

3. Ефимов Г.И Проблема зла и насилия в нравственной философии Бердяева. М.: Лад, 1993 - 284 с.

4. Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы. М.: АСТ, 2007.

5. Иванова А.А. Русская классическая философия: от Ф.М.Достоевского к И.А. Ильину. - М.: Диалог, 2007. - 429 с.

6. Ильин И.А. О сопротивлении злу силой. - М.: Даръ, 2006. - 480 с.

7. История философии: Запад -- Россия -- Восток. В 4 кн. Кн. 4. Философия XX века / Под ред. Н. В. Мотрошиловой. -- М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 1999. -- 448 с.

8. История философии: Учебник для вузов / Под ред. В. В. Васильева, А. А. Кротова, Д. В. Бугая. -- М.: Академический проект, 2008. -- 783 с.

9. Лазарева А.Н., Левицкий СС, Лосев А.Ф. Русская религиозная философия XIX - XX веков. - Н.Новгород: Волго-Вятское кн. изд-во, 2002. - 348 с.

10. Москалькова Т.Н. Противодействие злу в русской религиозной философии. - М.: Проспект, 1999. - 228 с.

11. Сабиров В.Ш. Русская идея спасения. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2005. - 218 с.

12. Шашков Н.И., Ерохина Л.Д. История философии. - М.: ВЛАДОС, 2008. - 573 с.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Биография В.С. Соловьева. Основные положения философии Соловьева. Место в истории русской философии. Теория "всеединства": его понятие в онтологическом, гносеологическом и аксиологическом плане. Теософия, понятие Софии. Истина, красота и доброта.

реферат , добавлен 27.02.2017


Изучение специфики познавательного отношения человека к окружающему миру, её природа и формы. Структура познавательного процесса и проблема познаваемости действительности в философии. Философская проблема истины, гносеологический оптимизм и скептицизм.

контрольная работа , добавлен 09.08.2013


Философская дисциплина, предметом исследования которой являются мораль и нравственность. Этика как предмет философии. Выделение этики как особого аспекта философии. Современное состояние этики. Проблема критериев добра и зла, добродетели и пороков.

реферат , добавлен 24.05.2015


Мировоззрение – программа действий индивида, социальной группы или общества в целом. Виды мировоззрения - содержание утверждаемых идей (целей, ценностей). Проблема бытия в философии Древней Греции, философское мировоззрение Парменида, Платона, Аристотеля.

реферат , добавлен 24.04.2009


Определение конечной цели существования, предназначения человечества и человека как биологического вида. Проблема смысла жизни в русской философии. Русские философы о назначении человека. Религиозно-философское осмысление творчества Достоевского.

реферат , добавлен 18.11.2011


Сциентизм и антисциентизм как типы мировоззрения. Конкретно-научная и философская ограниченность гипотез самозарождения жизни. Проблема источников знания, способов познания. Единство чувственного и рационального познания. Проблема истины в философии.

контрольная работа , добавлен 11.03.2010


Проблема познания в истории философии. Структура познавательного процесса. Проблема субъекта и объекта познания. Диалектико-материалистическая концепция истины, ее сущность. Проблема истины в философии. Основные черты неклассической теории познания.

реферат , добавлен 31.03.2012


Что такое истина и существует ли она. Какое определение и какой смысл в него вкладывает философия. Виды истин: абсолютная, относительная, объективная. Концепции Платона, Августина, Декарта, и др. Проблема истины в философии и роль научной рациональности.

реферат , добавлен 01.12.2010


Цель и смысл индивидуальной жизни личности, ее связь с социальными идеями и действиями, определяющими ответственность на Земле. Формирование собственной системы ценностей, мировоззрения, картины мира. Смысл жизни по З. Фрейду; экзистенциальный невроз.

реферат , добавлен 14.04.2014


Возникновение русской философии как самостоятельного направления. Предфилософия и философия как самостоятельные периоды в истории русской философии. Проблема духовного наследия в русской философии, ее антропоцентризм и социальная направленность.

Постижение смысла бытия, формирование на этой основе жизненного идеала философы всегда связывали для себя с проблемой добра и зла. Противостояние добра и зла осознавалось философами как противоречивая основа бытия, как антиномия, стремление к разрешению которой составляет главный смысл познания и деятельности человека.

Свидетельством этому является история философии. Проблема философского осмысления противостояния добра и зла в полной мере исследовалась в античной философии. Когда Платон ставил перед собой вопрос о том, что является центральной философской проблемой, то ответ его был таким: «…то знание, которое имеет преимущественное значение, что именно оно позволяет знать? Добро и зло… Не сознательная жизнь приводит к благополучию и счастью и не все науки, сколько их есть, но лишь одна эта, единственная наука о добре и зле…» Платон не просто поставил проблему добра и зла, а положил начало исследованию этой проблемы. Он стремился выяснить ту роль, которую играют в жизни, с одной стороны, добро, а, с другой – зло. Он понимал, насколько важно для существования самой жизни следование добру, противостояния тем опасностям, которые несет с собой зло в любых его проявлениях. Категория блага, водруженная Платоном на вершину пирамиды идей, непосредственно связывается им с категорией добра. Платон очень четко выразил свою позицию обоснования созидательной роли добра и разрушительной роли зла. Ему принадлежат слова: «Всё губительное и разрушительное – это зло, а спасительное и полезное – благо». Идея следования добру стала обосновываться в философии как выражение разумности и мудрости.

Более того, философия в лице ряда философов пришла к выводу о том, что высшее назначение разума состоит в познании способов утверждения добра. Следовательно, в философии речь идет не об абстрактной проповеди добра, что само по себе уже хорошо, а о более серьезных выводах о том, каковы реальные пути к добру. Г.В. Лейбниц (1646-1716) писал: «…нет ничего худшего, чем нескончаемые состязания в смертельной ненависти… сколько истинная мудрость может принести блага, столько зла вызывает плохо продуманное мнение… Добро заключается в том, что то, что вытекает из общего законодательства Бога, соответствует природе или разуму».

Обосновывая идею добра как объективного и единственно возможного реального устоя жизни русский философ Вл. Соловьев (1853-1900): «Всемирный смысл жизни, или внутренняя связь отдельных единиц с великим целым, не может быть выдумана нами, она дана от века. От века даны твердыни и устои жизни…»

Однако, философы, в том числе и Вл. Соловьев, прекрасно понимали, что устои жизни, объективные по своей сути, способны существовать и реализовываться как устои только через человеческую осознанную деятельность. Гегель рассматривал эту сложную в своей сущности проблему следующим образом: «Так как передо мною стоят добро и зло, то я могу сделать между ними выбор, могу решиться на то и на другое. Природа зла, следовательно, такова, что человек может его хотеть, но не необходимо должен его хотеть…» Иначе говоря, активность человеческой воли, определяемая активностью его осознанного намерения, являются необходимой предпосылкой онтологической реальности добра.

Что особенно важно отметить, именно в неразрывной связи с проблемой утверждения добра в философии возникает и развивается теоретическая концепция человеческого счастья.

Важно отметить, что развитие философии всегда было неразрывно связано с другими сторонами культуры, с важнейшими общественными процессами. Связь философии с жизнью носит главным образом опосредованный характер, но эта связь выражает наиболее существенное в цивилизации в целом и, в конечном счете, в конкретной человеческой жизни. Чтобы понять это, необходимо изучать историю философии во всех её конкретно-исторических проявлениях.

КОНТРОЛЬНОЕ ЗАДАНИЕ

по специальности: Управление трудовыми ресурсами

по разделу учебного плана: Социальная философия

Ф.И.О. методиста ______________________________

Добро и зло в истории.

План.

1.Человек как центральная проблема философии.

2.Понятия “добра” и “зла” в философии.

3.Позиции религиозной философии по проблеме добра и зла.

4.Единство истины, добра и красоты как мера духовности личности.

Мир, в котором живут люди, очень противоречив. Его пронизывают разнообразные процессы. Временами возникают классовые или национальные, производственные или бытовые конфликты, межгосударственные столкновения, войны, где льется кровь, гибнут люди, навсегда исчезают с лица Земли материальные и духовные ценности. Можно ли противодействовать этому? Как упорядочить отношения между людьми? Это возможно только при условии здравого смысла, ума и доброй воли, сформированных на основе изучения, понимания сути тех жизненных реалий, в которых происходят те или иные социальные конфликты, реализуются человеческие взаимоотношения. Центральной проблемой социальной философии является проблема человека, смысла и целей его жизни. Человек - начало философских размышлений, их принцип и конечный результат. Поэтому каждый философ на протяжении всей истории прежде всего пытался объективно разобраться в духовных ориентирах своего времени, социальных и моральных ценностях, мировоззрении.

Размышляя над судьбой человечества, И. Кант (1724-1804) прогнозировал вечный мир, возможность которого гарантирует природа. Вечный мир возможен лишь в далеком будущем. Общество должно подняться до такого уровня развития, считал философ, чтобы люди сами себя заставили достичь состояния мира. Согласно этической теории Канта добром является то, что соответствует повелениям нравственного закона, заложенного в каждом разумном существе и не зависящего от условий, в которых живет человек.

Людвиг Фейербах (1804-1872) трактовал человека как часть природы, считая, что сущность человека неизменна, а его чувства и желания определяют его поведение и выступают главными критериями исторического процесса. Человек в своей деятельности руководствуется не абстрактными категориями, а личным стремлением к счастью. Необходимо создать условия для счастья человека, сделать условия жизни человеческими. Основой счастья и благополучия людей в обществе, по Фейербаху, являются правильно понятые интересы каждого человека, которые совпадают с интересами общества, что возможно только на основе любви между людьми, которая и является движущей силой общественного прогресса.

История человеческой жизнедеятельности представляет собой историю поиска гармонии сфер общественной жизни (материальной, социально-политической, духовной и культурно-бытовой), органичного единства человека и природы, человека и общества, человека и человека. Подобную гармонию и единство Платон попытался отразить в проекте “идеальной державы”, Августин Блаженный - в учении про “город Божий”, социалисты-утописты, а позднее и марксисты - в гипотезе будущего коммунистического общества, К. Поппер - в теории “открытого общества” как вершины цивилизованного развития человечества. Но жизнь развивается противоречиво и достаточно часто иначе, чем предполагали предусмотрительные теоретики.

Чтобы избежать или хотя бы уменьшить влияние конфликтов и жизненных противоречий, люди на протяжении всей своей истории создавали регуляторы функционирования и развития социума. Система регуляции социальных отношений людей опирается на разум или чувства, на традиции или веру, на внутреннюю убежденность или определенную общественную силу, которая карает одних и оправдывает других. Она состоит из взаимодействующих между собой социальных институтов, таких как традиции и обычаи, тотем и табу, религия и мораль, культура, политика и право, общественное мнение. Именно к системе регуляции отношений между людьми относится и понятие “Добро и зло”.

Итак, что же такое Добро и Зло? В философии “добро” и “зло” - это морально-этические категории, в которых выражается нравственная оценка поведения людей (групп, классов), а также общественных явлений с определенных классовых позиций. Под “добром” понимается то, что общество считает нравственным, достойным подражания. “Зло” имеет противоположное значение: безнравственное, достойное осуждения. В обосновании добра и зла каждый мыслитель, по существу, отстаивал нравственную позицию того или иного класса, к которому сам принадлежал. Идеализм искал вечные и неизменные основания добра и зла, усматривая их в божественной воле или абсолютном духе. Представители домарксовского материализма чаще всего находили источник добра и зла в абстрактной природе человека, в его стремлении к наслаждению, к счастью. Даже те из них, кто связывал нравственность с условиями жизни и воспитания человека, объявляли представления о добре и зле вечными и неизменными. Фактически же под “внеисторической человеческой природой” всегда скрывались социально обусловленные черты, свойственные представителям определенной социальной общности. Поэтому в обосновании добра и зла каждый мыслитель, по существу, отстаивал нравственную позицию того или иного класса.

“Представления о добре и зле так сильно менялись от народа к народу, от века к веку, что часто прямо противоречили одно другому” (К. Маркс, Ф. Энгельс, т.20, с.94). Но изменения эти не являются результатом произвола, не зависят лишь от мнения субъекта. Их источник коренится в условиях жизни общества, и в силу этого они носят объективный характер. Поступки людей оцениваются как добро или зло соответственно тому, способствуют они или препятствуют удовлетворению исторических потребностей общества в целом, т.е. интересам прогрессивного класса, выражающего эти потребности. Представления о добре и зле выражаются через совокупность конкретных нравственных требований, определяющих нормы поведения людей в конкретном историческом обществе.

Еще на зоре развития человеческой цивилизации параллельно возникли и формировались мораль и религия. Моральные нормы дают людям возможность оценивать свои и чужие поступки, сопоставлять их с эталоном, направлять и регулировать отношения с другими людьми. Простые нормы морали - представления людей про добро, зло, долг, счастье, справедливость - передаются от поколения к поколению. Естественно, они конкретно-исторически обусловлены, на них отражаются противоречия тех или иных периодов жизни общества, социальные катаклизмы. Но общая гуманистическая основа остается неизменной. Мораль одинаково требовательно относится ко всем людям, тогда как религия обращается прежде всего к верующим, так как базируется на вере.

Религия регламентирует поведение человека в обществе с помощью соответствующих наказов, норм, заповедей, зафиксированных в религиозных текстах. В Библии, писавшейся на протяжении 1,5 тысячи лет и являющейся интереснейшим феноменом культуры, собраны общечеловеческие нормы морали. Она представляет собой сборник систематизированных общечеловеческих норм сосуществования и выполняет не только информационную, но и духовно-воспитательную функцию. Элементарные нормы морали имеют общечеловеческий характер и такой широкий диапазон регулирующего действия, что трудно обозначить более-менее явные границы их функционирования. Например, в Библии противоположность между добром и злом охватывает весь мир и означает буквально все, что существует на свете.

Проблема добра и зла всегда стояла в центре внимания религиозной философии. При всей ограниченности ее решения религиозной философией, в самой ее постановке, в постоянном внимании к нравственным ценностям и переживаниям человека заключен один из источников сохраняющегося и сегодня немалого влияния религиозных философских доктрин. Вместе с тем в постановке именно этой проблемы особенно отчетливо обнаруживаются противоречия, характерные для религиозной мысли. С одной стороны, из концепции добра и зла религиозные философы извлекали важнейшие для своих учений, для религии в целом постулаты. А с другой стороны, существование зла издревле было камнем преткновения для религиозных учений. В наше время, когда бедствия и опасности превзошли все, что было до сих пор в истории, религиозные мыслители, и многие из них вполне искренне, стараются обновить концепцию добра и зла и тем самым укрепить исходные принципы религиозной философии.

Как понимают религиозные философы нашего века задачи философии в постановке и решении этических проблем, в частности такой важной и “вечной”, как добро и зло? Какие изменения вносятся ими в традиционное религиозное понимание добра и зла? Надо учитывать, что в религиозной этике ХХ столетия имеется масса оттенков: католическая философия отличается от протестантской; существуют ортодоксальные решения и, напротив, подходы, критические в отношении христианской (католической, протестантской, православной) ортодоксии. Но при всех различиях подходов религиозных философов нашего времени к проблеме добра и зла, к пониманию этических проблем философии и ее нравственных задач, в этих подходах есть общие черты. История религиозной мысли накопила множество ответов на трудный для нее вопрос: если мир сотворен и управляем мудрым и благим богом, то как это согласуется с бедствиями и злом? Или: как “оправдать” бога, если существует зло? Со времен Лейбница часть теологии, посвященная таким вопросам и ответам на них, называлась “теодицеей” (от греч. theos - бог и dike - справедливость, право). Как обстоит дело с современными теодицеями? Как уже говорилось, повысившаяся в ХХ веке мера зла, человеческих страданий осложнила положение тех, кто в религиозной мысли наших дней взвалил на себя ношу новой теодицеи.

Традиционалисты-католики (вслед за Фомой Аквинским) продолжают повторять “классические” аргументы. Да, говорят они, в мире много зла - потому что много греха. На вопрос, почему же бог допускает рост зла, дается ответ: зло проистекает из того, как человек и человечество пользуются дарованной им (во благо) свободой. “Человечество в наши дни - писал неотомист К. Тремонтан, - как и всегда, творит свое несчастье… Последнее является делом человеческой свободы”. А кто даже на этом основании откажется от свободы и не возблагодарит за нее бога? Итак, не бог, а человек ответствен за зло, особенно за большое зло. Но, признавая это, все же надлежит - чтобы не отпала необходимость в боге - отнести его даже к злу. Бог “нужен”, чтобы наказывать человека за зло и грехи, возникшие в результате злоупотребления свободой. Если снова спросят: а почему бог допускает человека и человечество так злоупотреблять свободой? - надлежит ответить: даже самые большие испытания - когда человек должен испить чашу самим себе причиненного страдания - посланы богом во имя человека, чтобы в конце концов повернуть его к добру. 3начит ли это, что с точки зрения религиозной философии стерты границы добра и зла, что с человека снимается ответственность за зло и страдания? Нет, не значит. В последние десятилетия и годы религиозная философия значительно активизировала борьбу за добрые начала человеческой сущности, за мир и выживание человечества. Особенно радикальных позиций придерживаются теологи и философы, которые остро ставят проблемы свободы и социальной справедливости - это относится, например, к очень популярному сегодня движению латиноамериканских религиозных мыслителей, получившему название “теология освобождения”. Религиозной философии наших дней принадлежит ряд инициатив в отстаивании общечеловеческих ценностей, в борьбе против ядерной опасности. Сохранение дара жизни, цивилизации, планеты Земля - задача, которая не может быть решена без сотрудничества людей разных убеждений.

Человек всю свою жизнь становится перед необходимостью выбора. И выбор духовных ценностей является наиболее сложным и противоречивым, так как он наиболее ответственный - ведь в жизни человек руководствуется своей духовностью: разумом, чувствами, волей. Духовный выбор особенно безграничный, но всегда есть один из двух вариантов выбора - добро или зло, правда или ложь, прекрасное или ужасное… Человечеству известны классические варианты духовного выбора: выбор Понтия Пилата - решать или “умыть руки”; альтернатива Сократа - спасать жизнь или честь; Гамлета - быть или не быть; выбор Дон Кихота, Обломова, Раскольникова… Мораль подсказывает человеку вариант выбора духовных ценностей и соответствующего поведения, потому что она опирается на совесть - моральное чувство, в котором проявляется самооценка человеком соответствия его действий принятым в обществе и превращенным в убеждения нормам моральности. Духовность человека - это гармоничное объединение истины, добра и красоты. В действительно человеческой духовности истина всегда красива и добра, добро - истинно и красиво, а красота - добра и истинна именно потому, что чувства и разум не противоречат, а взаимно дополняют друг друга, взаимодействуют, охватывая противоречивый мир в его целостности. Будущего человечества не знает никто, но хочется верить, что в будущем человек будет прекрасен, познает истину и сделает свой выбор жизненных ценностей в пользу добра.

Литература.

1.В.П. Андрущенко, М.I. Михальченко, Сучасна соцiальна фiлософiя, курс лекцiй., Киiв, “Генеза”, 1996.

2.Философский словарь, М., “Политиздат”, 1987.

3.С.Э. Крапивенский, Социальная философия, Волгоград, 1996.

4.Введение в философию. в 2 томах, под.ред.Фролова, Араб-Оглы и др., “Политиздат”, 1989.

Libmonster ID: RU-8763

Противоположность добра и зла составляет основную предпосылку всех этических учений. В чем источник зла? Какова его сущность? Преодолимо ли оно? Эти вопросы ставились на протяжении всей истории философии. В ходе развития отечественной мысли к ним возвращались постоянно, что нашло отражение и в обобщающем труде В. В. Зеньковского "История русской философии", где рассмотрение проблемы зла занимает одно из центральных мест. Он подробно анализирует постановку и пути решения этой проблемы у Гоголя, Достоевского, Вл. Соловьева, Несмелова, Булгакова, Бердяева, Франка, Флоренского.

Величайшее затруднение для религиозной философии, стремящейся к целостности, заключается в объяснении противоположности добру. Если все - от благости Божьей, а вне Бога нет ничего, то откуда же появляется зло? Если не все от Бога, то зло есть особое, самостоятельное начало наряду с Божественным. Всякая теодицея бьется над этой проблемой. Либо есть единство в Боге, и зло - лишь недостаток добра, либо зло - реальное, субстанциональное начало, но тогда единство его с добром искусственное, неорганичное, и остается непримиримая двойственность добра и зла. Другими словами, приходится выбирать между этическим дуализмом с его неизбывным острейшим противоречием и этическим монизмом, нацеленным на разрешение этого противоречия - хотя бы в бесконечной перспективе.

В "Апологетике" и в "Основах христианской философии" Зеньковский ставит вопрос: почему человек хочет творить зло, стремится расстроить чужую жизнь, прибегает к насилию, к уничтожению других людей? Зло существует во всем мире, но только в человеке

мы находим устремление к злу как таковому. Нередко встречающийся еще в наше время "этический интеллектуализм" , объясняющий злодеяния человека недостатком познаний и сводящий злые поступки к слабости или ограниченности ума, не выдерживает критики. Развитие интеллекта, прогресс знаний и рост просвещения сопровождается не уменьшением, а ростом преступности. Вслед за Зеньковским можно с еще большим правом повторить и теперь: "Современный прогресс открывает такие тонкие по своей технической стороне возможности зла, какие не знало прежнее время. Люди просвещенные, образованные не совершают мелкого воровства, прямого насилия.., но тем страшнее, тем утонченнее формы зла, которыми так богато наше время" 1 . Усмотрение причин морального зла в тяжких социальных обстоятельствах дает ограниченное объяснение недобрых побуждений у людей. Как ни важно улучшение условий жизни, оно не ведет к исчезновению ненависти и злобы, материальная обеспеченность не устраняет желания причинять страдания другим людям, не искореняет тяги к преступлениям.

Почему человек совершает злодеяния? Не властвует ли над ним какая-то сверхчеловеческая космическая сила? В древних персидских верованиях злое божество Ариман как раз и мыслится как сила, порождающая зло и разрушающая благое, создаваемое богом добра - Ормуздом. Это воззрение есть дуализм, дуализм добра и зла. Но дуализм в персидском сознании не завершен: зло в нем не обладает творческой способностью, оно обнаруживает себя только в разрушении и значит уже предполагает наличие добра, без которого разрушительная стихия зла не могла бы проявиться. Следовательно, зло не изначально и не первично. Более того, считается, что Ормузд в конце концов победит и зло исчезнет. Но божество, которому предстоит быть побежденным, не есть божество в строгом смысле слова. Персидский дуализм не содержит последовательной разработки вопроса и несет в себе какую-то неясность.

Удовлетворительные подходы к решению проблемы зла Зеньковский усматривает в христианской религии. В ней зло не признается особым бытием или сущностью; зло - эмпирично, а не метафизично: "...есть злые существа (злые духи, злые люди), но нет зла самого по себе" 2 . Зеньковский придает этому положению не тот

1 Зеньковский В. В. Апологетика // Зеньковский В. В. Основы христианской философии. М., 1997. С. 400.

2 Там же. С. 404.

смысл, который непосредственно из него вычитывается, что ведет к недоразумению и сбивает с толку читателя, стремящегося понять действительный взгляд самого философа. Он не затрагивает вопроса, сразу же возникающего при непризнании "зла самого по себе", зла как такового; если его нет, то не остается ли тогда ополчаться против "злых существ", подобно тому, как вместо борьбы с бедностью (при предположении, что ее как таковой нет) затеяли бы борьбу с бедняками? Конечно же, Зеньковский хочет сказать, что зло - совсем не "абстракция" в номиналистическом смысле, а реальность, притом реальность (помимо прочего) вполне метафизическая. Ведь духи зла (злые ангелы) - это уже не "эмпирия", а христианская метафизика . Да и вопрос стоит не об эмпирическом наличии, не о бытии зла (есть оно или нет; в существовании его нет никакого сомнения) и даже не о причине зла, а о начале его, о корне, об источнике.

Зеньковский в русле христианских размышлений не принимает понятия о зле как безликой "сущности", он настаивает на том, что зло всегда имеет личное воплощение: недоброе дело в мире творят духи зла, и по сравнению с добрыми духами реальность злых духов переживается острее. Но реальность зла вторична, и потому манихейскому дуализму добра и зла не должно быть места. "Нет зла как "сущности", но нет и безличного зла - зло всюду живо в личном чьем-нибудь бытии" 3 .

Вл. Соловьев, хорошо знавший и верно передававший линию рассуждений о зле как "свободном произведении индивидуальных существ", все же признавал несомненным существование зла метафизического. Установив причину зла в свободной воле человека, он при уточнении своей мысли дал ей следующий неожиданный поворот: "Зло, не имея физического начала, должно иметь начало метафизическое; производящею причиною зла может быть индивидуальное существо не в своем природном уже обусловленном явлении, а в своей безусловной вечной сущности, которой принадлежит первоначальная и непосредственная воля этого существа. Если наш природный во зле лежащий мир... есть неизбежное следствие греха и падения, то, очевидно, начало греха и падения лежит не здесь, а в том саду Божием, в котором коренится не только древо жизни, но также и древо познания добра и зла, - иными словами: первона-

3 Зеньковский В. В. Основы христианской философии. М., 1997.

чальное происхождение зла может иметь место лишь в области вечного до-природного мира" 4 .

Между тем Евангелие не отождествляет человека и зло в нем и указывает на необходимость борьбы не со "злым человеком" (важную оговорку о неисправимо злом человеке мне еще придется дать в одном из примечаний), а со злом в человеке, который подвержен греховным соблазнам, о чем Зеньковский упоминает при указании основ христианского понимания зла. Человек - не субъект зла, а только посредник, проводник (и в этом смысле участник) в претворении зла: "человеком грех вошел в мир" (Рим. 5.12), через человека (через согрешившего Адама), посредством него явился грех.

Грех, как известно, вменяется самому человеку только с установлением закона (запрета, заповеди). Где есть закон, там есть признание нас способными к его почитанию и добровольному подчинению ему. Преступивший закон является виновником преступления, которое есть его грех, его проступок. И за это свое деяние он по справедливости должен понести наказание. Но вполне ли своим, т.е. целиком ли нам принадлежащим изображается в евангельском контексте вольное наше преступление закона? Свое - в свободно принимаемом и знаемом законе, а в нарушении закона есть что-то и не "свое", непонятное: "Ибо не понимаю, что делаю; потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю", "а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех" (Рим. 7. 15, 17) 5 . С другой стороны, злое опять-таки "прилежит мне ", во всяком случае, я предаюсь ему: "Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божьем; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих" (Рим. 7. 22 - 23) 6 .

4 Соловьев В. С. Чтения о Богочеловечестве. Соч. в 2 т. Т. 2. М., 1989. С. 126.

5 В приведенном послании ап. Павла говорится даже в более широком плане о невольном подчинении злу, о подчинении ему не только человека, но через него и природного мира: мир подчинился суете не добровольно. Это замечательное Откровение, говорит Зеньковский, "есть основа христианского учения о мире - и мы в свете его понимаем всю правду и ценность внесения моральной оценки во всякую истину о бытии" (Зеньковский В. В. Ук. соч. С. 114).

6 Нельзя почесть за случайную в русской религиозной философии оговорку о человеке "неисправимо злом", или "бесповоротно злом", потому что это именно не уступка, не исключение из правила, а принципиальное соображение. Насколько трудно утвердиться в нем, видно

Религиозное сознание требует спасения для каждого (ибо Бог есть любовь, и его милосердие безгранично) и одновременно требует проклятия закоренелым грешникам (ибо с грехом не может быть примирения, он должен быть уничтожен в адском огне). Таков представленный Флоренским алогический антиномизм, который имел огромное значение для дальнейшего развития русской религиозной философии, как это явствует из трудов Булгакова, Бердяева, Франка. У них природа человека предстает радикально двойственной: внутренний человек в нем, духовный, оспаривается внешним человеком, живущим по плоти. "Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные - жизнь и мир, потому что плотские помышления суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются, да и не могут... А если Христос в вас, то тело мертво для греха, но дух жив для праведности (Рим. 8. 6 - 7, 10). Начало греховности, создающее возможность соблазнов и подверженность им, не зависит уже только от нашей воли, так как оно вошло в нашу природу , сделало ее двойной. И было бы точнее говорить, пожалуй, не об одной двойственной природе, а о "двух природах", несовместимых, но каким-то образом соединяющихся в человеке.

От каждого из нас зависит, поддаваться или не поддаваться "естественным" влечениям, искушениям нашей плотской природы. Не так сильны соблазны, как мы сами себя к ним распаляем, поучал авва Дорофей. "Таков уж я по природе!" - еще может считаться хоть каким-то "объяснением" проступка, но отнюдь не оп-

из следующего рассуждения Бердяева в "Философии свободы": "окончательно и бесповоротно зло должно быть отнесено в сферу небытия, отрезано от бытия; оно достойно лишь огня. Но никто из нас не знает, кто спасется, а кто обречен на гибель, кто вступил на путь бесповоротного зла, а кто может еще вернуться к Богу. Мы должны жить с сознанием, что каждое существо может спастись, может искупить грех, может вернуться к Богу и что не нам принадлежит окончательный суд, а лишь Самому Богу. Последняя нгриитайна судьбы каждого существа от нас скрыта; это - тайна свободы, и потому к каждому существу мы должны относиться как к потенции брата во Христе, который может спастись. Но если бы мы увидели того, кто окончательно и бесповоротно избрал путь зла, то он не мог бы уже вызвать к себе никакого сострадания. Человек достоин жалости; ко всякому человеку должно относиться с добротой; но зло недостойно никакой жалости; к злу должно быть беспощадное отношение" (Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989. С. 191).

равданием. Я закавычила слово "объяснение", потому что это объяснение проступка "природой" - мнимое, оно дает не большую ясность, чем "объяснение" повадок животных их природой, поскольку их природа в свою очередь узнается и выясняется, так что получается порочный круг.

Со времен Спинозы известно, что следование в поступках своей "природе" (натуре, складу характера, нраву) и есть свобода. Но в преодолении своих наклонностей (тем более греховных и порочных) проявляется действительно свобода, по сравнению с которой "свобода" в первом случае есть скорее плененность, подчиненность природе, рабство у собственной природы.

Важно подчеркнуть, что человек волен выбирать и решать, в котором из направлений - к добру или к злу - предпринимать действие, какое из них осуществить, сделать действительным. И если мы спросим теперь, почему же зло должно быть признано реальным, то ответ для данного случая будет такой: потому что зло реализовано (нами ли, через нас ли), претворено в действительность.

Но реализуемо то, что уже так или иначе (в возможности, в потенции, скрыто, в неявном виде) уже существует. Где? Откуда оно появляется? "Если оно из добра, - рассуждал Вл. Соловьев, - то не есть ли борьба с ним недоразумение, если же оно имеет свое начало помимо добра, то каким образом добро может быть безусловным, имея вне себя условие для своего осуществления? Если же оно не безусловно, то в чем его коренное преимущество и окончательное ручательство его торжества над злом?" 7 . Проблема зла всегда тревожила Соловьева, но особенно остро он ее ставил и пытался решить в последние годы своей жизни. Все последующие искания русской религиозно-философской мысли связаны с его разработкой этой проблемы, с его влиянием. Зеньковский сознательно включает и себя в эту традицию. При всей свойственной ему полемичности и своеобразии взглядов он органично вписывается в круг тех отечественных мыслителей, которые с разных сторон интенсивно разрабатывали интересующую нас проблему. Ответ Зеньковского, как и Соловьева, на вопрос, почему Бог терпит и не пресекает столь страшное развитие зла на земле, заключается в понятии свободы. Человек волен выбирать.

В этическом контексте из понятия свободы вообще или из по-

7 Соловьев В. С. Оправдание добра. Сочинения в 2 т. Т. 1. М., 1988. С. 547.

нятия истинной свободы часто исключают произвол (произвол - несвобода). Зеньковский придерживается иного взгляда: свобода только тогда и свобода, когда она безгранична, когда человек может идти против Бога; его свобода в преданности Богу может окончательно созреть через отрыв от Бога; человек должен пройти испытания, чтобы свобода в нем закалилась, его воля к добру окрепла. Это совсем не равнозначно признанию, что "человек не может не грешить" (Августин), - такое положение означало бы, что человек не свободен. Как в таком случае можно было бы говорить об ответственности ? Ответственность предполагает свободу, свободу морального выбора. А где уж у человека свобода выбирать, если он "не может не грешить"?

Зеньковский остерегается безоговорочно принимать детерминистские или логические объяснения богоотступничества, полагая, что такие объяснения часто имеют целью оправдать отпадение человека от Бога. Но объяснять - значит ли тем самым уже и оправдывать? Выправляя цепочку связей (которую находим, например, у Франка): "объяснить зло - тем самым обосновать его - и, стало быть, оправдать", - Зеньковский вводит существенное уточнение. Конечно, "обосновать" зло значит показать его внутреннюю необходимость или неизбежность, т.е. оправдать; но разве "объяснение" зла, богоотступничества непременно должно быть его "обоснованием"? 8 . Да и всегда ли (продолжим риторический вопрос) эмпирическое или рациональное обоснование является тем самым уже и моральным оправданием?

Под отступлением от Бога разумеется распадение со свободой во Христе и со Христом. Предаваясь страстям, эту христианскую свободу можно и в самом деле утратить. Иные думают, что свобода духа в том и состоит, чтобы отдаваться во власть своим влечениям, следовать всему, что "естественно". Это совершенно неверно, считает Зеньковский: "стихийная" свобода, свобода без Бога враждебна творчеству и обычно ведет к злу. Такая свобода есть подчиненность природным детерминациям. Является ли она вообще свободой? И где же здесь свободная воля, если естественная необходимость - совсем как неотвратимая судьба, как рок - согласных ведет, несогласных тащит?

Обсуждая этот вопрос, Зеньковский обнаруживает у Вл. Соловьева утверждение, что добро не является предметом произвольно-

8 Зеньковский В. В. История русской философии. В 2 т. Т. 2. Ростов-на Дону., 1999. С. 467 - 468.

го выбора, что выбор добра "бесконечно определен". Иначе говоря, свобода проявляется лишь в иррациональном акте выбора зла. Но нравственная ли это свобода? В историческом плане, как и в индивидуальном, со свободой и необходимостью у Соловьева получается нечто странное: движение истории по путям добра детерминировано, по путям же зла, наоборот, - свободно. В отношении к злу в человеке он отводит значительное место началу свободы , а в отношении к путям добра детерминизм сохраняет у него свою силу. Если далее, по мысли Соловьева, так называемой свободы воли (собственно: произвольного выбора) нет в нравственных поступках, и если, наоборот, в отвержении нравственных начал как раз и проявляется свобода воли, то, заключает русский философ, очевидно, что эта свобода воли как свобода от нравственности сама является злом или порождением зла.

Заметим, что Соловьев не отвергает существования свободы произвола, он полагает только, что она не является нравственной свободой, но находит ее (исключаемую им из нравственности) даже нравственно необходимой 9 . Ибо какая же была бы без нее свобода нравственного выбора? Воля к добру утратила бы смысл. Оставалось бы только послушно следовать необходимости, хотя бы и высшей. "Представляя себе... человека как безусловно определенного божественным произволом (лучше бы сказать: произволением. - А. Л .) и потому по отношению к Богу безусловно страдательным, мы решительно не оставляем никакого места для его свободы" 10 .

Вся русская религиозная философия страстно защищает тезис, что человек не есть автомат добра. Он свободен для выбора добра, но и зла - тоже. Моральное зло - не продукт натуральной или логической необходимости, источник его (как и добра) - свобода , благодаря которой только и можно преодолеть зло, притом не без помощи свыше. Если же будем рассуждать о торжестве добра в

9 "Нравственность и нравственная философия всецело держатся на разумной свободе, или нравственной необходимости, и совершенно исключают из своей сферы свободу иррациональную, безусловную, или произвольный выбор" (Соловьев В. С. Оправдание добра. С. 117). Другое дело, что она (иррациональная свобода произвольного выбора, т.е., по Соловьеву, нравственная несвобода) все же принимается во внимание и учитывается (хотя и негативно, так сказать, со знаком "минус") в круге нравственных отношений к жизни и в этическом подходе к проблеме зла.

10 Соловьев В. С. Чтения о Богочеловечестве. С. 120.

терминах причинности, закономерности, неизбежности, если ручательство окончательной победы добра станем искать в рациональных основаниях, то мы опять не выйдем за рамки детерминистской мифологемы об "объективной необходимости" (как неизбежности ) наступления Царства Божия. Но осуществимость Царства Божия не находит прочной опоры ни в каком нашем "обосновании". Здесь нужна вера 11 . Также и попытки выявить рациональное основание (или дать рациональное толкование) того, почему Бог допустил зло, неприемлемы, ибо предполагают выведение, дедуцирование, чтобы показать необходимость появления зла, и нацелены на оправдание его.

С другой стороны, отстаиваемый в категоричной форме тезис о "неисследимости" для "нашего" разумения глубин христианского учения о зле, как считает Зеньковский, не может представляться безупречным, не может распространяться на все его глубины. Что-то мы не только можем знать о них, но и обязаны знать и разуметь. На этом зиждется и мораль, и учение о морали. Зло - не просто недостаток нашей проницательности в познании истинной сущности добра. И само по себе зло далеко не столь уж ничтожно, чтобы им можно было пренебречь и устраниться от борьбы с ним. Иначе пришлось бы согласиться с толстовской версией христианства, с учением о непротивлении. Общий пункт расхождений отечественных религиозных философов с толстовством обнаруживается в вопросе реальности зла. Случается, конечно, что зло оказывается плодом воображения и т.п., но не о таком, не о мнимом зле идет речь.

Вот как представил Вл. Соловьев в "Трех разговорах" точку зрения Л. Н. Толстого устами князя, участника диалога: мир управляется добрым и разумным началом, и происходить в нем может только то, что согласно с этим началом, т.е. с волей Божией. Князь отметает возражение, что такой вере противоречит вполне ощутимое наличие зла в мире. Он считает, что это всего лишь наше субъективное представление, и (тезис более искушающий) воля

11 "В вере все ставится на карту, все можно приобрести или все потерять. А такая свобода избрания возможна лишь в том случае, если в вере нет принудительности, нет насилующих гарантий. Знание тем и отличается от веры, что оно принудительно и гарантированно, оно не оставляет свободы выбора и не нуждается в ней. Знание безопасно, оно обличает вещи видимые, принуждающие. В вере есть свобода и потому есть подвиг, в знании нет свободы и потому нет подвига" (Бердяев Н. А. Ук. соч. С. 196 - 197).

Божья совсем не обязательно должна быть созвучна человеческим представлениям о добре и зле.

Нетрудно заметить, однако, что при отсутствии у людей верного критерия для различения добра и зла этическое учение в таком его виде лишилось бы собственного основания и оказалось бы несостоятельным. И как же можно было бы при смутном представлении о действительности зла рассуждать о добре и в Боге, и в мире, и утверждать, что зла нет и потому с ним не нужно бороться? Персонаж диалога, выражающий точку зрения самого Соловьева, в противовес утверждению о ничтожности или иллюзорности зла, решительно заявляет о доподлинной реальности и силе его: зло действительно существует и выражается не в одном отсутствии добра, а в положительном сопротивлении ему.

После "Трех разговоров" Вл. Соловьева вопрос о реальности или нереальности зла надо считать окончательно решенным: зло не есть просто недостаток добра, оно - реальная сила. Но это еще не означает непреодолимости его. Реальность его - вторичная. Зло действенно, но действенность его негативная, не творческая, а разрушительная, предполагающая добро, против которого оно направлено. Кроме того, деятельность зла ведет к его же самоотрицанию (о чем постоянно напоминает Вл. Соловьев). В этих положениях заключена некоторая неопределенность. Утверждение о реальности зла - еще не ответ на вопрос о происхождении его, о его вечности или временности, о возможности или невозможности преодоления. Тождественно ли самоотрицание зла утверждению и торжеству добра? Вопрос также остается открытым.

В русской религиозной философии после Соловьева поднимается целый комплекс мировоззренческих вопросов, касающихся прежде всего этического монизма. Соловьев задал проблематику органического синтеза тех начал, сочетанием которых он был занят. Зеньковский считает, что философ не сумел достичь синтеза, к которому упорно стремился, и часто подчеркивает дуализм в его построениях. Философию всеединства Соловьева он называет модернизированным пантеизмом , удерживающим в себе совсем неорганично метафизическую двойственность; метафизикавсеединства ведет Соловьева к монизму , но не приводит (мир выступает у него только "становящимся" Абсолютом). "Словесно Соловьеву удается всюду сводить концы с концами, но реальный синтез ему не удается", - заключает Зеньковский 12 . После Вл. Соловьева оте-

12 Зеньковский В. В. История русской философии. Т. 2. С. 77.

чественные мыслители включаются в обсуждение напряженного отношения между этическим монизмом и дуализмом и пытаются установить надлежащее сочетание того и другого. Связь между ними возможна либо на монистической основе, либо на дуалистической. Русские религиозные философы, по крайней мере по целеполаганию, склоняются к первому варианту.

Зеньковский уделяет этой тенденции пристальное внимание в "Истории русской философии" и пытается дать критически-конструктивное рассмотрение вопроса: как преодолеть недостатки и противоречия в каждом из подходов и удержать положительное содержание их обоих. Он тонко выявляет множество пороков дуализма, однако совсем не с целью тут же перейти на точку зрения монизма, недостатки в котором опять-таки не означают, что следует расстаться с монизмом и впасть в дуализм. Зеньковский критикует ту и другую точку зрения - совсем не для того, чтобы отвергнуть обе и остаться ни с чем. Для него важно не окончательное решение проблемы сочетания монизма и дуализма, а путь решения, приближение к окончательному решению, которое, однако, отодвигается в неопределенную даль и представляет собою задание, бесконечную задачу. Но в этом отношении сам он все же стоит на критикуемой им позиции Булгакова, Бердяева, Франка, - не достигая, как и они, того, чего требует от них.

Признавая реальность зла, не отказываясь при этом от идеи всеединства, русские мыслители выдвигают принцип монодуализма . Это означает принятие монизма, не отвергающего дуализм, а включающего его в единство более сложное. Такое единство не должно быть понимаемо в смысле релятивизации добра и/или зла (что вело бы к разрушению этической сферы). Монодуализм оптимистичен в вопросе о преодолимости зла. По Булгакову, в будущем эоне начнется обращение (даже сатаны) к Богу. Сатанизм исчерпаем - таков онтологический постулат метафизики всеединства, но он, по Булгакову, есть "тайна, нам совершенно неведомая и потому не подлежащая дальнейшему обсуждению" 13 . Сходным образом Франк, подойдя к теме зла, "по существу отступил перед ней" как "абсолютно неразрешимой" для него "тайной". По его мнению, теодицея в рациональной форме невозможна, и попытка ее построе-

13 Там же. С. 523. Зеньковский ссылается на оставшуюся мне недоступной книгу: Булгаков С. Н. Невеста агнца.

ния "не только логически, но и морально и духовно недопустима" 14 .

Зеньковскому близок этот круг представлений. Вместе с тем он вполне отдает себе отчет в том, что далеко не все здесь гладко, и при анализе взглядов Соловьева, Флоренского, Булгакова, Бердяева, Франка показывает, что проблема зла остается у них "ахиллесовой пятой", как и в метафизике всеединства. При установлении "места" для зла никакая система монизма, считает он, не может избежать противоречия. Франку, много раз повторяющему о всеединстве как первой основе всякого знания, приходится признать "надтреснутость" самого этого единства - сначала только в эмпирическом плане, а затем признать и дуалистическую расщепленность "глубины". Франк склоняется к манихейству и неумолимо приближается к взгляду Беме: "Место безосновного перворождения зла есть то место реальности, где она, рождаясь из Боге и будучи в Боге, перестает быть Богом " 15 . И еще в этом же духе: "Зло зарождается из несказаннойбездны " (крайняя близость термина к "темной основе в Боге" у того же Беме, у которого Франк находит "долю правды"), "бездны , которая лежит как бы на пороге между Богом и "не-Богом". Как совершенно убийственный укор этой теории зла Зеньковский приводит крайнюю нелепицу в ней: "Возврат творения к Богу через страдание совершается сам - как все вообще - в самом Боге " 16 .

От позиции монодуализма правомерно было бы ожидать органичной целостности, но Зеньковский находит, что монодуализм Булгакова, как и Франка, лишь словесно уживается с дуализмом и дает только "мнимую целостность" системе. Франк считает, что философия имеет имманентную тенденцию к оптимизму, отрицающему реальность зла, и сам он, по замечанию Зеньковского, находится во власти этой тенденции, которую, однако, напрасно приписывает философии по ее существу. Историк русской философии с пониманием и сочувственно относится к преуменьшению темы зла, - эта тенденция, признает он, проистекает из трудности ее разрешения в пределах всякого монизма (в том числе и монодуализма) 17 .

Зеньковский стремится не к отвержению монизма, включая

14 Франк С. Л. Непостижимое // Сочинения. М., 1990. С. 539.

15 Там же. С. 546.

16 Там же. С. 552.

17 Зеньковский В. В. История русской философии. Т. 2. С. 466.

монодуализм, а к большей его продуманности: "Всеединство может импонировать своей стройностью и внутренней согласованностью, но дурной, поспешный монизм, даже если он прикрыт термином "монодуализм", не отвечает тайне бытия" 18 . Настойчиво продвигаясь к оформлению монизма в монодуализм и разделяя с другими философами все трудности на этом пути, сам Зеньковский все же не достигает стройного сочетания монизма с дуализмом, хотя и критикует других именно за незавершенность монодуализма и уличает их во мнимости достижения.

Здесь можно, не вдаваясь в подробности, лишь упомянуть, что русские религиозные мыслители, так или иначе придерживающиеся монодуализма, по поводу этого принципа и сами нередко критикуют друг друга, выверяют и уточняют его характер в своих построениях. Не отстраняясь от проблемы этического монизма, оставаясь при проблеме и осмысляя всю ее сложность, они выявляют ступени и пределы ее разрешенности, ищут новые пути, указывают как на тупики, так и на дальнейшие конструктивные перспективы. Разработка идеи монодуализма заключает в себе затруднения, и православные философы откровенно высказывают их, являя внутреннюю полемичность и самокритичность.

Это касается прежде всего преодоления соблазна рационализировать иррациональное и попыток заключить анализ зла в систему единства. Приходится продвигаться "по острию лезвия", - с одной стороны, остерегаясь преуменьшить значение зла (как это происходит, например, в логическом монизме), а с другой стороны, сохранить органическую целостность воззрения. И если Зеньковский возражает Булгакову и Франку, что их монодуализм дает лишь "мнимую целостность системе", то он должен бы добавить, что монодуализм и не может уместиться в рациональную конструкцию, в "систему", что этот взгляд шире, он сверхлогичен и включает в себя иррациональное, охватывает непостижимое . Но именно нерационализируемый момент открывает возможность оптимистического решения, сокрушения зла, что составляет, по выражению Булгакова, "тайну, нам совершенно неведомую и потому не подлежащую дальнейшему обсуждению".

Франк (в трактате "Непостижимое") настаивает на не меньшей таинственности и иррациональности самого феномена зла в мире: "Тот факт, что мир Божий - в своей глубине божественный мир - есть вместе с тем мир, в котором царит всякого рода зло, -

18 Зеньковский В. В. История русской философии. Т. 2. С. 474.

этот факт есть величайшая и самая непонятная из всех загадок " 19 . Франк не старается укрыться от этого крайне затруднительного для всякого этического монизма обстоятельства, но обнажает его как очевидное-невероятное, как факт, который следует признать и всерьез иметь с ним дело, но и как факт невероятный, которого не должно бы быть. Монодуализм как раз и приспособлен наиболее адекватным образом осмыслять (а не только констатировать) загадочную и антиномичную природу зла. Сторонники этого принципа в русской религиозной философии не считают, что исчерпывающе объяснили ее, что с помощью принципа монодуализма преодолели все встречающиеся препятствия. Путь дальнейших поисков не закрыт.

Будучи сам, в силу характера исследовательских интересов, втянут в сложившуюся ситуацию поисков, Зеньковский и влечется к завершенному монодуализму, и одновременно опасается самой возможности окончательного синтеза, остерегаясь, что такое построение претерпит судьбу мотылька, устремившегося к пламени свечи, где его ждет погибель. Проанализировав попытки решения проблемы этического монизма, Зеньковский нигде не находит окончательного решения ее, и сам не дает такого решения. Оно, насколько нам известно, не осуществлено, да и не может быть осуществлено. Но возможны новые ступени решения, которыми не следует пренебрегать, имея при этом в виду, что ни одна из них не является последней.

19 Франк С. Л. Непостижимое. С. 529.

©

Постоянный адрес данной публикации:

https://сайт/m/articles/view/К-ПРОБЛЕМЕ-ЗЛА-В-РУССКОЙ-РЕЛИГИОЗНОЙ-ФИЛОСОФИИ

Автор(ы) публикации - А. Н. ЛАЗАРЕВА:

А. Н. ЛАЗАРЕВА → другие работы, поиск: .

Философия Достоевского в плане отношений между добром и злом находила свое отражение и в философии Толстого, разделяя общие принципы противопоставления добра и зла, и протеста злу, как разрушающей бытие силе, несущей хаос человечеству в общем, и каждому человеку в отдельности.

Таким образом, центральная для философии и творчества Л. Толстого и Ф. Достоевского проблема добра и зла нашла у каждого из них свой собственный смысл и своё решение.

1.2 Проблема добра и зла в русской религиозной философии

Проблема добра и зла - в центральной русской религиозной философии XIX - XX веков.

Один из самых сложных вопросов, которые, прежде всего, возникает при рассмотрении проблемы добра и зла - это вопрос о том, как возникла эта проблема.

Согласно Н.А. Бердяеву "Изгнание человек из рая и означает, что человек упал с Богом, космос выпал из человека". Вкусив запретный плод с древа познания добра и зла, человек начал различать и оценивать добро и зло с точки зрения отпадение от рая гармонии и целостности единства с Богом и природой.

Бердяев считает, что зло исходит от свободы, которая является "необоснованной основой бытия, и это глубже, чем любого существа".

Еще один вопрос, который возникает при рассмотрении проблемы добра и зла является вопрос о абсолютном добре.

Рассматривает проблемы абсолютного добра в своих работах "Оправдание добра" и "Три разговора" и Вл. Соловьев (1853-1900).

Прежде всего, он был заинтересован в проблеме существования добра и зла в различных сферах жизни.

Зло проявляется в человеческом обществе как бедствие, голод, войны и т.д. Блага, связанные с устранением людей, которые являются источником зла в мире.

Человек, по мнению Соловьева, делает сознательный выбор между злом и добром. Достигается синтез с Богом, все люди не могут выступать в качестве отчуждения от Бога, отдельного существования.

Распад единства на множество отдельных элементов мира во зле, убежище при проявлении страдания и разделения. Разложение целостности добра сохраняется в каждом существе, как его идеального образа, как его уникальный план творения.

Из-за этого история находит цель и смысл. Так, в конечном счете, говорит Соловьев, исторический процесс, связанный с одобрением и победой добра.

Значения считаются моральный философ, как универсальный, абсолютный и универсальный. Поэтому, разрабатывая концепцию автономии Соловьев морали, потому что моральные вопросы являются имманентным в природе и основана исключительно на опыте, изначально содержащий идею добра.

Лосский (1870-1965) в "Свободе" подчеркивает абсолютный характер категории добра. Он считает ее абсолютной онтологической ценностью, то же самое для всех существ, которые воплощаются в полноте жизни.

Для Лосский во главе стоит добро, но зло исходит от человека и от злоупотребления им свободы и воли. Эгоизм как аморальность приносит зло в мир, порождает различными ее проявления - от стихийных бедствий до революций и восстаний.

Лосский подчеркивает, что человек становится реальным человеком, когда он понимает и принимает абсолютные значения (доброта, истина, красота) и делает его жизнь в целях их реализации, соблюдая долг.

Конечная цель жизни любого человека, по Лосскому, - абсолютная полнота бытия, преодоление разрыва между Богом и миром. Полнота бытия - это не только общение с Богом, но творчество человека, лишенного эгоизма, направленное на создание абсолютных значений.

Моральное разложение зла, говорит Лосский, связано не только с эгоизмом, но и с гордостью, что сопрягается с богоборчеством.

Человек, который ушел от добра, по мнению философа, является только потенциальной, а не фактической личностью. Таким образом, человек как моральный субъект может быть обожествлен и войти в "небо", в Царствие Божие, или он может быть приведен в глубины бессознательного существования.

И.А. Ильин (1883 - 1954), посвящяет этому вопросу все свое философское исследование "О сопротивлении злу силой", считает, что "невмешательство" в смысле отсутствие какого-либо сопротивления злу, будет означать признание, и давать ему свободу, которая, в свою очередь, помогла бы узаконить слабость, эгоцентризм, отсутствие воли в человеке.

Тем не менее, это не означает, призыв к беспощадной борьбе со злом, как способ преодоления его радикала. Ситуация гораздо сложнее.

Правда преодоление зла может быть достигнуто только на пути внутреннего очищения и духовного возрождения человека. «Кто хочет по-настоящему противостоять злу и преодолеть его, он должен не просто подавить симптомы, и это не только для того, чтобы остановить его внутреннее давление», - пишет Ильин И.А. .