Уже к концу 20-х годов в советской литературе стали нарастать тревожные тенденции, свидетельствовавшие о том, что писательский труд все больше начинает привлекать к себе «заботливое» внимание и властей, и верных им «компетентных органов». В частности, это выразилось в усилении репрессивных мер против неугодных литераторов. Так, в 1926 году конфискуется номер журнала «Новый мир» с повестью Б. Пильняка «Повесть непогашенной луны»: история командарма Гаврилова, главного героя повести, слишком напоминала судьбу Михаила Фрунзе, одного из крупнейших деятелей революции и Гражданской войны, под давлением партии вынужденного пойти на ненужную ему операцию и погибшего под ножом хирурга. В том же году производится обыск на квартире М. Булгакова, изымается рукопись повести "Собачье сердце". В 1929 году устраивается настоящая травля целого ряда авторов, в том числе Ю. Олеши, В. Вересаева, А. Платонова и др. Особенно разнузданно ведут себя рапповцы, почувствовавшие свою безнаказанность и не останавливающиеся ни перед чем в стремлении очернить своих противников. В 1930 году, затравленный, не сумевший распутать клубок личных и творческих проблем, кончает с собой В. Маяковский, а отлученный от своего читателя Е. Замятин с трудом добивается разрешения оставить родину.

Запрет литературных объединений и создание ССП

В 1932 году постановление Центрального Комитета партии «О перестройке литературно-художественных организаций» запрещает любые литературные объединения, в том числе и пресловутую РАПП. Именно по этой причине многими писателями постановление было воспринято с радостью, к тому же все писатели объединялись в единый Союз советских писателей (ССП), берущий на себя все бремя забот по обеспечению их всем необходимым для творчества. Первый пленум оргкомитета писательского союза стал важнейшим шагом в сторону унификации всей советской литературы. Объединение творческих сил страны в единый Союз не только упростило контроль над ними — отлучение от него означало отлучение от литературы, от читателя. Лишь члены ССП имели возможность печататься, жить на средства, добываемые писательским трудом, ездить в творческие командировки и в санатории, остальные же были обречены на нищенское существование.

Утверждение метода социалистического реализма

Другой шаг партии по установлению полного идеологического контроля над литературой — утверждение в качестве единого творческого метода всей советской литературы социалистического реализма. Впервые прозвучавшее на собрании литературных кружков Москвы в речи И. М. Тронского, опубликованной 23 мая 1932 года в «Литературной газете», понятие «соцреализм», по преданию, было выбрано самим Сталиным среди предлагаемых вариантов определения нового метода как реализма «пролетарского», «тенденциозного», «монументального», «героического», «романтического», «социального», «революционного» и др. Примечательно, что каждое из этих определений раскрывает одну из сторон нового метода. «Пролетарский» — тематическая и идейная подчиненность задаче строительства пролетарского государства. «Тенденциозный» — идеологическая заданность. «Монументальный» — стремление к масштабным художественным формам (что в литературе, в частности, проявилось в засилии крупных романных форм). Определение «героический» отвечает культу героизма в самых разных сферах жизни (идущему от слов М. Горького «в жизни всегда есть место подвигу»). «Романтический» — ее романтической устремленности к будущему, к воплощению идеала, романтическому противопоставлению мира мечты и мира реальности. «Социальный» и «классовый» — ее социальному подходу к человеку, взгляду через призму общественных (классовых) отношений. Наконец, определение «революционный» передает стремление литературы соцреализма к «изображению действительности в ее революционном развитии».

Это отчасти напоминает «фантастический реализм», о котором говорил Е. Замятин, но смысл его в другом: литература должна изображать не то, что есть, а то, что должно быть, то есть обязательно появиться по логике марксистского учения. При этом отметается сама мысль, что жизнь может оказаться намного сложнее любых головных построений теоретиков коммунизма и не захочет стать лишь доказательством истинности коммунистической идеи. Таким образом, в понятии «социалистический реализм» ключевым словом оказывается не «реализм» (понимаемое как верность действительности), а «социалистический» (то есть верный идеологии построения нового, еще не бывалого общества).

Преобладание романа в прозе

От многообразия идейно-стилевых течений советская культура пришла к навязываемому ей единообразию и единомыслию: в эпических формах начинает доминировать роман — большое эпическое полотно, с трафаретными сюжетными ходами, системой персонажей, обилием риторических и дидактических вкраплений. Особенно популярна так называемая «производственная проза», зачастую включающая в себя элементы «шпионского» романа (названия произведений говорят сами за себя): Ф. Гладков. «Энергия»; М. Шагинян. «Гидроцентраль»; Я. Ильин. «Большой конвейер» и др. Активно публикуется и проза, посвященная становлению колхозной жизни, и тоже говорящие заглавия: Ф. Панферов. «Бруски»; П. Замойский. «Лапти»; В. Ставский. «Разбег»; И. Шухов. «Ненависть» и др.

Герой мыслящий уступает место герою действующему, не знающему слабостей и сомнений, нравственных мук и даже объяснимых человеческих слабостей. Из романа в роман кочует стандартный набор шаблонных персонажей: сознательный коммунист, сознательная комсомолка, бухгалтер-«недобиток» из «бывших», колеблющийся интеллигент, диверсант, приехавший в советскую Россию под маской специалиста-консультанта...

Борьба с «формализмом»

В середине 30-х годов 20 века развернулась борьба с «формализмом», под которым понимался любой поиск в области художественного слова, любой творческий эксперимент, будь то сказ, орнаментальность или просто склонность автора к лирическим медитациям. Советская литература заболела тяжелой болезнью усредненности — естественного следствия унификации. Несмотря на звездопад государственных премий и наград, все меньше публикуется произведений, которые без натяжки могут быть названы крупными событиями в литературе.

Отрыв литературы от реальности

Само развитие метода социалистического реализма показало невозможность управлять живым процессом творчества, не убивая самого главного — творческого духа. От официальных критиков требовались сложные пируэты мысли, чтобы «пристегнуть» к официальному методу советской литературы лучшие произведения тех лет — «Тихий Дон» и «Поднятую целину» М. Шолохова, эпопею «Жизнь Клима Самгина» М. Горького, роман «Петр Первый» А. Толстого и др.

Литература переставала отражать реальность, отвечать на действительно насущные вопросы. Как результат — писатели, не приспособившиеся к новым правилам игры, нередко уходили из «большой литературы» в пограничные сферы. Одной из таких сфер стали детские книги. Произведения для детей Б. Житкова, А. Гайдара, М. Пришвина, К. Паустовского, В. Бианки, Е. Чарушина, Ю. Олеши, писателей группы ОБЭРИУ (Д. Хармса, Н. Олейникова, А. Введенского и др.) нередко затрагивали проблемы, недоступные для «взрослой» литературы тех лет, детская поэзия оставалась чуть ли не единственным легальным способом работать с экспериментальными художественными формами, обогащая русский стих. Другой областью «внутренней эмиграции» для многих авторов стала переводческая деятельность. Следствием того, что многие крупные художники, среди которых Б. Пастернак, А. Ахматова, С. Маршак, А. Тарковский, в этот период имели возможность заниматься только переводами, стало создание высочайшего уровня русской переводческой школы.

"Потаенная" литература

Впрочем, у писателей была еще одна альтернатива: подспудно, скрыто от всевидящего ока властей создавалась еще одна литература, получившая название «потаенной». Одни писатели, отчаявшись опубликовать свои самые выстраданные произведения, откладывали их до лучших времен: другие изначально понимали невозможность публикации, но, боясь упустить время, сразу же писали «в стол», для потомков. Подводная часть айсберга советской литературы вполне соотносилась по своей значимости и мощи с массивом официально разрешенных произведений: среди них такие шедевры, как «Котлован» и «Чевенгур» А. Платонова, «Собачье сердце» и «Мастер и Маргарита» М. Булгакова, «Реквием» А. Ахматовой и др. Своего читателя эти книги обрели в 60—80-е годы, образуя собой мощный поток так называемой «возвращенной литературы». Однако не следует забывать, что эти произведения создавались в тех же условиях, под влиянием тех же исторических и культурных факторов, что и произведения «разрешенные», и потому они являются органической частью единой русской литературы 20—30-х годов.

Литература русского зарубежья

Картина русской литературы послереволюционных десятилетий все равно будет также неполной, если не упомянуть еще и литературу русского зарубежья. Страну в то время покинуло множество замечательных писателей и поэтов, среди которых И. Бунин, А. Куприн, И. Шмелев, М. Цветаева и др. Своей миссией они видели сохранение России такой, какой они ее запомнили: даже за много тысяч верст от Родины авторы старшего поколения в своем творчестве обращались к родной земле, ее судьбе, традициям, вере. Многие представители молодого поколения, эмигрировавшие еще совсем юными или же мало кому известными авторами, стремились сопрягать традиции русской классики с новыми веяниями европейской литературы и искусства, присматривались к опытам советских литераторов. Некоторые писатели, как, например, М. Горький или А. Толстой, впоследствии вернулись из изгнания, однако в целом литература русской эмиграции первой волны стала значительнейшим явлением мировой и отечественной культуры, ее неотъемлемой частью. Не случайно первым русским писателем — лауреатом Нобелевской премии в 1933 году стал И. Бунин.

Не все писатели русской эмиграции сумели сохранить и преумножить свой талант в изгнании: лучшее, что было создано А. Куприным, К. Бальмонтом, И. Северянином, Е. Замятиным и другими писателями и поэтами, — произведения, написанные на Родине.

Судьба значительной части мастеров слова, оставшихся в России, сложилась трагично. В поминальном списке русских писателей, погибших в застенках и лагерях НКВД, имена Н. Гумилева, И. Бабеля, Н. Клюева, О. Мандельштама, Н. Олейникова, Б. Пильняка, Д. Хармса и многих других замечательных авторов. В число жертв эпохи можно включить и А. Блока, С. Есенина, В. Маяковского, М. Цветаеву... Впрочем, ни репрессии, ни официальное забвение не смогли изъять из русской культуры творческого наследия лучших представителей отечественной словесности.

Картина живого литературного процесса 20— 30-х годов 20 века будет неполной без творчества писателей, искренне веривших в идеалы социалистической революции и победу коммунизма, тех, кто под гнетом идеологического диктата пытался сохранить свою творческую индивидуальность, нередко ценою свободы и даже жизни, и тех, кто вдали от родины с болью и любовью вспоминал о ней, имея полное право повторить вслед за 3. Гиппиус: «Мы не в изгнании, мы — в послании». Русская литература едина, несмотря на разделившие ее идеологические барьеры и даже государственные границы.

Очень сильна была в нестабильные 1920-е гг. лирико-романтическая струя в литературе. На этот период приходится расцвет творчества А.С.Грина («Алые паруса», «Бегущая по волнам»), в это время появляются «экзотические» произведения К. Г. Паустовского, возобновляется интерес к научной фантастике (А.Р.Беляев, В. А. Обручев, А. Н.Толстой). В целом литература 1920-х гг. характеризуется большим жанровым разнообразием и тематическим богатством. Но проблема борьбы старой и новой жизни доминирует. Это особенно прослеживается в романах, тяготеющих к эпопеям: «Жизнь Клима Самгина» М.Горького, «Хождение по мукам» А.Н.Толстого, «Тихий Дон» М.А.Шолохова, «Белая гвардия» М.А. Булгакова.

В советской художественной культуре постепенно начиная с 1920-х гг. формировался стиль, получивший название социалистический реализм. Произведения культуры должны были воспевать достижения нового строя, показывать его преимущества перед буржуазным, критикуя все недостатки последнего. Однако отнюдь не все писатели и художники приукрашивали социалистическую действительность, и несмотря ни на что было создано немало произведений, пополнивших собой мировую сокровищницу культуры.

В 1930-е гг., когда в СССР утвердился тоталитарный строй, произошли изменения и в литературе. Группировки писателей были разогнаны, многие писатели подверглись арестам и ссылкам. В тюрьмах и лагерях погибли Д. И. Хармс, О. Э. Мандельштам и др. А со Всесоюзного съезда писателей в 1934 г. началось официальное внедрение метода соцреализма. Труд был объявлен «основным героем наших книг». На этот лозунг откликнулись Ф. И. Панферов («Бруски»), Ф.В.Гладков («Энергия»), В.П.Катаев («Время, вперед!»), М.С. Шагинян («Гидроцентраль») и пр. Героем современности стал труженик - строитель, организатор трудового процесса, шахтер, сталевар и т.п. Произведения, не отражавшие героику трудовых социалистических будней, например произведения М.А.Булгакова, А.П.Платонова, Е.И.Замятина, А.А.Ахматовой, Д.И.Хармса, опубликованию не подлежали.

В 1930-е гг. многие писатели обратились к историческому жанру: С.Н.Сергеев-Ценский («Севастопольская страда»), А.С.Новиков-Прибой («Цусима»), А. Н.Толстой («Петр Первый»), Ю.Н.Тынянов («Смерть Вазир-Мухтара»).

В годы Великой Отечественной войны К.М.Симоновым, А.А.Ахматовой, Б.Л. Пастернаком были созданы прекрасные лирические произведения, была написана поэма А.Т.Твардовского «Василий Теркин». Публицистика, характерная для периода начала войны, сменилась повестями и романами (М. А. Шолохов «Они сражались за Родину», В. С. Гроссман «Народ бессмертен» и др.). Тема войны еще долго оставалась ведущей в творчестве писателей (А. А. Фадеев «Молодая гвардия», Б. Н. Полевой «Повесть о настоящем человеке»).

Надзвичайно зручна форма придбання квитків на будь-який рейс через Інтернет: замовляючи авіаквитки онлайн , ви маєте можливість обрати найбільш зручний для вас рейс, тип літака, салон та місце, де ви хотіли б сидіти та інше. Через Інтернет ви можете також оплатити вартість квитка.

«Ждановщина» в эпоху позднего сталинизма вынесла на поверхность посредственных писателей: В. Кочетова, Н. Грибачева, А. Софронова, которые в своих книгах, издаваемых миллионными тиражами, описывали борьбу «хорошего с очень хорошим». Вновь был поднят на щит советский «производственный роман». Надуманность сюжетов и конъюнктурность наиболее ярко характеризовали творчество этих писателей. Но одновременно в этот период создавались такие шедевры, как «Доктор Живаго» Б. Л. Пастернака, за который он был удостоен Нобелевской премии, мемуаристика К.Г.Паустовского и М.М.Пришвина, поэма А.Т.Твардовского «Дом у дороги», повесть В. П. Некрасова «В окопах Сталинграда» и др.

Смерть И. В. Сталина и последовавший затем XX съезд партии в 1956 г. привели к «оттепели». «Шестидесятники», так называли творческую интеллигенцию второй половины 1950-1960-х гг., после долгого перерыва заговорили о ценности внутренней свободы личности. Годы «оттепели» стали своеобразным ренессансом советской поэзии. Появились такие имена, как А.А.Вознесенский, Е.А.Евтушенко, Б.А.Ахмадулина, Р.И.Рождественский. Заслугой «оттепели» стало и то, что вновь стали печататься долгое время запрещенные произведения М.М.Зощенко, М.И.Цветаевой, С. А. Есенина и др. Значительным явлением этой поры была публикация в журнале «Новый мир» рассказа А. И. Солженицына «Один день из жизни Ивана Денисовича», где говорилось о системе ГУЛАГа. Но и военная тематика не уходила на второй план. В литературу вступили писатели, которые принесли свой личный опыт и знание войны: Ю.В.Бондарев, В.В.Быков, Г.Я.Бакланов.

Красивые и необычные – такими они выглядят на фотографиях

Пересматривая старые фотоснимки, можно четко проследить и увидеть, какими были женщины в те года. Женственные, элегантные, загадочные с некой изюминкой – краткое описание дам прошлого столетия.

30-е гг. – это сложное время – период предшествующий Второй мировой войне. Напряженная политическая атмосфера диктовала свои условия - практичность и скрытность – главные качества того времени. Естественно, это нашло отражение и в моде. Сдержанные линии в женской одежде кардинально отличают женщину 30-х от дамы 20-х гг., где больше приветствовалась раскрепощенность и своенравие.

И, хотя нынче молодежь, да и взрослое поколение не одеваются так, как «раньше», в современных гардеробах можно найти детали и образы из прошлого.

Немного из теории

Стиль 30х годов характеризуется «треугольником»: широкие плечи и узкие бедра. Вставки и вырезы в виде треугольников, узкие в бедрах и расширяющиеся от колен юбки, широкие остроугольные воротники, косынки на шее, накидки, длинные перчатки – все это элементы гардероба светской дамы того времени.

Несмотря на кризис во всем мире, известные Дома моды – «Шанель», «Ланвэн» и другие – создавали и выпускали свои коллекции. Открылись тогда и такие известные бренды как «Нина Ричи», «Аликс Бартон» и «Элиза Скьяпералли».

Если с дамами Европы все понятно – большинство из них приобретали одежду в бутиках – то, что же происходило в это время в СССР?

Сталинский отпечаток

На моду 30х гг. в СССР оказывала влияние социалистическая идеология и вера в вождя. Если во всем мире процветало промышленное производство одежды, то в СССР, ввиду продолжавшегося дефицита, среднестатистические женщины шили наряды сами по модным советским журналам. Но посреди повсеместного голода, разрухи и дефицита, в те года воцарилось изобилие модных ателье. Приобрести наряды в магазинах, как сегодня, не представлялось возможным для всех, а вот пошить красивое платье у швеи – более вероятно.

Самый популярный наряд советской женщины – платье с заниженной талией в стиле чарльстон, украшенное всевозможными аппликациями и вышивками. Французские веяния в моде потихоньку отходили на задний план. Стали модными шляпки. Платья из холста, прямые юбки из солдатского сукна, ситцевые блузки – вот гардероб советской женщины. Незаменимым аксессуаром служила красная косынка, которую женщины носили вместо головного убора.

Но сталинские веяния полностью искореняли европейские тенденции из общества, в том числе из моды. Теперь быть в тренде стало опасно: в лучшем случае люди лишались работы, а в худшем – отправлялись в тюрьму.

Образами для подражания женщин были актрисы советского кино. Подобно им, дамы шили длинные платья, доставали меховые горжетки, а также перекрашивались в блондинок и выщипывали брови.

На дальнейшее развитие моды повлияла начавшаяся война. Мужчины ушли воевать, а женщины стали озабочены совершенно другим – на их долювыпала тяжелая ноша военного времени.

Как вас причесать мадам?

Европейские женщины 30х гг. продолжали отдавать предпочтение коротким волосам. В независимости от длины волос, укладка не должна была закрывать шею. Волны оставались в тренде, но наряду с ними появлялись и более выраженные локоны. Укладки были объемными, за исключением случаев, когда применялась техника «мокрых волос». Окрашивание использовалось дамами активно. Основные цвета, которым отдавалось предпочтение, это черный, ярко выраженный блонд и рыжий. Паж, удлиненный боб и каре – стрижки, которые европейские и американские парикмахеры прошлого века делали ежедневно.

В 30-е гг. советская Россия вошла со сложившейся командно-административной системой руководства и начинающим укрепляться культом личности Сталина .

Последняя попытка соратников выполнить завещание вождя - снять Сталина с поста Генерального секретаря партии - была предпринята на 17-м съезде партии. Большинство голосов было отдано С.М. Кирову.

Понимая, что основная угроза его власти исходит от партийной оппозиции, Сталин уделял огромное внимание воспитанию преданных кадров. Началось создание номенклатуры. Умело формируя партийный аппарат, организуя пропаганду в средствах массовой информации, Сталин окружил себя недалекими и преданными союзниками и стал лидером тоталитарного режима. Над каждым из его соратников постоянно висела угроза обвинения в измене и замены.

Убийство любимца пролетариата С.М. Кирова в 1934 г. стало началом массовых репрессий. Уничтожались все, кто остался в живых после «красного террора», одновременно проводилась массовая чистка в партии. Было возбуждено уголовное дело против «ленинградского центра». Во главе НКВД стояли ближайшие соратники Сталина - Г.Г. Ягода, Н.И. Ежов, . Они беспрекословно убирали одного за другим политических противников вождя народов.

Позиции Сталина значительно окрепли, ему удалось поставить на руководящие посты своих сторонников (в состав политбюро были введены Микоян, Жданов; стал секретарем ленинградской парторганизации). В Москве секретарем ЦК был назначен Ежов, место генерального прокурора было отдано Вышинскому.

В 1934 г. начался обмен партбилетов, в ходе которого проверялась лояльность всех рядовых членов партии, все неблагонадежные исключались.

Из библиотек были изъяты произведения Троцкого, Каменева, Зиновьева.

5 декабря 1936 г. была принята новая Конституция «победившего социализма». В ее разработке принимали участие недавние уклонисты, в частности Н.И. Бухарин.

Конституция декларировала всеобщее избирательное право, свободу слова, собраний и союзов. Однако в ней содержались оговорки, дающие право «в интересах трудящихся» нивелировать эти декларации.

Принятая Конституция 1936 г. законодательно оформила проведение «большого террора». В Москве началась серия процессов над «главарями», «вредителями», «предателями» и «шпионами». Большинство подсудимых были ветеранами партии.

В 1936-1938 гг. к высшей мере были приговорены Каменев, Зиновьев, Пятаков, Радек, Серебряков, Сокольников, застрелились Томский и Орджоникидзе. Не выдерживая изощренных пыток и психологического воздействия, подсудимые на открытых процессах признавались «ради высших интересов партии» в несовершенных ими преступлениях.

В начале 1937 г. были арестованы Бухарин и Рыков. Началась замена старых кадров на выдвиженцев времен первых пятилеток, партсостав был обновлен на 20%.

В 1937 г. судилищем над «красными маршалами» М.Н. Тухачевским и А.И. Егоровым начались репрессии по отношению к офицерскому корпусу армии и флота. «Большой террор» уничтожил командный состав вплоть до батальонного уровня.

В марте 1938 г. состоялся 3-й Московский процесс. Группе из 21 человека (Бухарин, Рыков, Раковский, Ягода и др.) были предъявлены обвинения в убийстве Кирова, Горького и Куйбышева, заговоре, шпионаже, саботаже и т.п. Было вынесено 18 смертных приговоров. Революция продолжала пожирать своих детей.

10 мая 1939 г. 18-й съезд партии утвердил более мягкую редакцию устава партии, были осуждены чистки партии 1933-1936 гг. Сталин признался в фактах перегиба, но вина за это была возложена на местные парторганизации.

Эти старые черно-белые снимки немного расскажут о том, как жили граждане молодого Советского государства в 20 - 30-е годы.

Демонстрация за коллективизацию. 1930-е годы.

Пионеры Ленинграда, поднятые по тревоге. 1937 г.

Село Вильшанка. Киевская область. Обед во время сбора урожая. 1936 г.

Товарищеский суд над симулянткой в сельхозартели "Ясная поляна", Киевская область. 1935 г.

Раскулачивание крестьян, Донецкая область, с. Удачное, 1930-ые годы.

Члены общества по совместной обработке земли перевозят кладовую раскулаченного крестьянина к общей кладовой, Донецкая область, 1930-ые годы.

Узбекистан. Строительство Большого Ферганского канала. Фотограф М.Альперт. 1939 г.

Передвижная редакция и типография газеты "Колхозник". 1930 г.

Колхозное собрание в поле. 1929 г.

Сбор мерзлой картошки, Донецкая область. 1930 г.

Работа под оркестр на строительстве Беломорканала. Фотография - "Работа с оркестром", Александр Родченко. 1933 г.

Снятые с Кремля орлы выставлены в парке им. Горького для обозрения. 1935 г.

Всесоюзный парад физкультурников на Красной площади. 1937 г.

Живая пирамида. Фотография Александра Родченко., 1936 г.

ГТО - Готов к труду и обороне. Фотография Александра Родченко. 1936 г.

Фото И. Шагина. 1936 г.

Медкомиссия. 1935 г.

Первые ясли в деревне. "Мы отпустим мать на грядку и пойдем на детплощадку". Фотография - Arkadii Shaikhet, "The First Village Creche". 1928 г.

Демонстрация, Москва, Красная Пресня. 1928 г.

Наводнение в Москве, Берсеневская набережная. 1927 г.

Наводнение в Ленинграде. Разрушенная наводнением деревянная мостовая на Невском проспекте. 1924 г.

Выброшенная на набережную барка во время наводнения в Ленинграде. 1924 г.

Площадь революции, Москва. Фото А. Шайхета

Лубянская площадь, 1930-е гг. Москва.

Торговая палатка "Махорка". Всесоюзная Сельскохозяйственная Выставка. Фото Б.Игнатовича.. 1939 г.

Очередь за керосином и бензином. 1930-е гг.

Похороны В. В. Маяковского. 1930 г.

Снятые с церквей колокола, г. Запорожье. 1930-е гг.

Первые автомобили СССР. Грузовик АМО-3 - это первый автомобиль СССР, который сошел с конвейера. 1931 г.

Москва, Зубовский бульвар, 1930-1935 гг.
ОРУД - структура в системе МВД СССР (Отдел по регулированию уличного движения). В 1961 году ОРУД и ГАИ были объединены в одну структуру.

Очередь в Мавзолей. Около 1935 г.