История такая.

Мама помнит, что икона висела в старом бабушкином доме в деревне Черноречка Челябинской области. Потом семья переехала в райцентр. Красного угла в новом доме уже не было. Икона просто лежала где-то в доме.

Деревня давно заброшена, там никто не живет. Прабабушки не стало в 1987 году. А икона сохранилась. Мама нашла в интернете по описанию. На ней изображен Митрофан Воронежский - епископ, который жил в семнадцатом веке. Известен тем, что строил в селах школы, занимался благотворительностью, был строгим, честным, справедливым. Умер в возрасте восьмидесяти лет в 1703 году. На похоронах епископа присутствовал Пётр Первый. И не просто присутствовал - самолично нес гроб к месту погребения.

Поиск выдает довольно много икон с его изображением. Сходство, видимо, портретное: видно, что

И дело не только в деталях. Черты лица: широкий лоб, сверкающие глаза, впалые щеки, узкая нижняя часть лица, белая борода.

По чертам лица и деталям понятно, что на нашей иконе именно Митрофан Воронежский.

Обратная сторона с пазами

Я где-то читала, что есть справочники, которые позволяют определить, когда и кем написана икона. Фон, подбор красок. Как изображены руки, складки на одежде... С точностью чуть не до года определяют время создания и мастерскую или имя иконописца.

Поэтому вопрос. Кто может помочь определить, что именно хранится у нас? Можно ли это сделать по фотографии?

Написание иконы – это сложный процесс. Как писать икону, кто их пишет и можно ли это делать самому? На эти вопросы мы постараемся ответить в нашей статье!

6 мая в Сербии празднуют “Джурджевдан”, день святого Георгия. Для многих сербов – это семейный праздник. Мы с женой решили подарить родителям икону святого Георгия, написать копию. Заказали в монастыре доску и… в процессе написания иконы я снял все процессы на фотокамеру. Предлагаю познакомиться с технологией написания иконы.

Для того, чтобы писать на доске, ее требуется подготовить – залевкасить, т.е. нанести специально приготовленный грунт – левкас. Делается он из мела и клея. В России клей изготавливают из желатина, а в Сербии из заячего туткала (что это такое я не знаю до сих пор, возможно клей из заячих костей). Туткало выглядит как желатин, его также надо распустить в воде на водяной бане. Через некоторое время, после нагревания, получится клей, которым проклеивается вся доска, с предварительно процарапанной макетным ножом, лицевой поверхностью (для лучшего скрепления с паволокой, паволока – ткань клеящаяся на поверхность доски).

Пока паволока не просохла, по периметру внутренней части доски делаются прорези, чтобы не осталось воздуха и ткань приклеилась максимально плотно.

После этого доске надо хорошенько просохнуть. В это время можно приготовит левкас. В готовый клей в определенных пропорциях добавляется мел, емкость в которой делается левкас должна стоять на водяной бане, чтобы левкас нагрелся, но не закипел. Левкас бывает разной консистенции, в Сербии делают жидкий и наносят его кистью (в России левкасят мастехином, густым, желеобразным левкасом). Когда грунт станет теплым, можно начинать процесс.

Таким образом, наносится не менее 10 слоев (в данном случае 14), с обязательной просушкой. Когда нанесено достаточное количество слоев левкаса, доску нужно зачистить наждачной бумагой до максимально ровной и гладкой поверхности, чтобы можно было писать.

На готовую доску надо нанести рисунок. В данном случае копировалась новогородская икона. Сначала образ рисуется на бумаге, а затем рисунок переносится на доску.

Затем он усиливается черным цветом (темперой) и делается графья. Графья – тонко процарапанная линия, повторяющая рисунок, делается для того, чтобы при письме всегда читался рисунок (часто краски бывают кроющие, через которые не виден рисунок).

Следующий этап – подготовка необходимых участков под позолоту. В данном случае позолоченными будут нимб и поле по периметру иконы. Технология следующая – повехность полируется, на нее наносится щелак для того, чтобы не провалился левкас. Затем наносится желтая эмаль, чтобы дать золоту густоту и насыщенность. Сохнет эмаль сутки, после этого наносится прозрачный лак, а когда он высохнет (еще сутки), участки мажутся морданом, специальным составом, на который (через 12 часов) клеится сусальное золото.

Лука, Феофан Грек, Андрей Рублев, Алипий Печерский.

Когда была написана первая икона? Кто был первым иконописцем? Какой была первая икона? Из какого материала она была сделана? На все эти вопросы нет точного ответа, и скорее всего, никогда не будет. Существуют только гипотезы, дошедшие до нас из глубины веков, но они совершенно ничего не доказывают. Так повелось, что первым создателем иконы история считает Апостола Луку, создавшего образ Матери Божией еще во времена земной жизни Иисуса Христа.

Слово икона - пришло из древней Эллады, оно означает образ того, кто изображен на ней. Икона - это образ святого, к которому обращена молитва верующего, ведь главное предназначение иконы - напоминать о молитве, помогать свершать ее душой и телом, и быть проводником, между молящимся и образом Святого. Глаза духовные верующего на столько не развиты, что созерцать мир Небесный и живущих в нем может он только оками физическими. Лишь пройдя путь духовный достаточно, его взору могут открываться видения сил небесных. И в истории не мало фактов когда подвижникам являлись сами Святые как наяву.

Молитва - это откровенный разговор с Господом, который помогает всегда, но помощь эта может прийти как сразу, так и по прошествии многих лет. Но всегда и везде, молитва пред образом на иконе помогает верующему понять найти истину в том, состоянии благодати, которое он испытывает во время и после молитвы. После искренних молитв, наступает прозрение, и в жизнь человека приходит покой и гармония.

В современном обществе многие считают иконы предметами роскоши, их коллекционируют и выставляют на выставках для всеобщего обозрения. Но, икона не просто красивая и ценная вещь. Для настоящего христианина, она есть отражение его внутреннего мира - мира души. Вот почему в повседневных заботах или в ярости, одного взгляда на икону хватает, что бы вспомнить Господа.

Со времен возникновения христианства и по наши дни многие верующие пытались создавать иконы. У кого то, это получалось лучше, у других не очень, но все время, человечество восхищается красотами различных икон, их чудодейственной и целебной силой. В истории человечества, в разное время и в разные века, жили и творили мастера иконописи, создававшие уникальные иконы, духовные образы которые являются жемчужинами духовного и исторического наследия. В данной статье рассказывается о некоторых знаменитых иконописцах из разных стран мира, об их огромном вкладе в историю иконописи, а соответственно и в духовное наследие людей.

Евангелист и иконописец Лука (I век)

Лука - согласно поверью является первым, кто написал икону. По преданию - это была икона Богородицы, после чего иконописец создал икону Святых апостолов Петра и Павла. Родился будущий евангелист и иконописец в знатной семье греческих язычников. Святое писание сообщает, что Лука прожил до глубокой старости. Во времена земной жизни Иисуса Христа, был в его близком окружении, являлся очевидцем крестной смерти Господа, а когда Христос явился ему на пути в селение Еммаус, одним из первых лицезрел Святое Воскрешение Господне. Земная жизнь Луки была полна путешествий, он много ходил по миру, и везде доносил людям слово Божие и заповеди Христовы. По благословению Господа - написал книгу «Деяния Святых Апостолов». Считается, что кисти Святого Луки принадлежат дошедшие до нашего времени иконы матери Божией «Владимирская», «Смоленская» и «Тихвинская», но на данный момент доказательств этому нет, а только домыслы и гипотезы, ведь в древние времена на иконы не наносились знаки и подписи, подтверждающие авторство. Но относительно иконы «Владимирская», есть и другие мнения известных теологов и специалистов иконописи. Во-первых, о том, что данная икона, это творение евангелиста Луки, говориться в Святом Писании, а во-вторых, на многих древних иконах евангелист Лука изображается за написанием образа Матери Божией, который, по мнению специалистов, очень похож на образ Богородицы на иконе «Владимирская». Этот духовный образ необыкновенный, естественный и неповторимый, к тому же обладающий чудотворными свойствами. Именно поэтому вклад в дело иконописи святого Луки невозможно передать словами. Бесценно его творчество еще и потому, что именно апостол Лука, первым запечатлел и сохранил на все века образ матери Божией, дабы потомки молились духовному образу и получали помощь. Святой евангелист Лука - является покровителем иконописцев, поэтому ему пристало перед началом создания новой иконы.

Алипий Печерский (дата рождения - неизвестна, дата представления Господу - 1114 год)

На рубеже XІ и XІІ веков, жил и творил свои чудесные иконы преподобный Алипий Печерский. Свое имя получил от названия Киево-Печерской Лавры, где с молодых лет вел монашескую жизнь в строгом посте и молитвах. Преподобный Алипий - справедливо считается первым иконописцем в Киевской Руси, его творческий талант дал толчок к развитию иконописи в православии. Ремеслу иконописания Алипий учился у мастеров из далекой Греции, которые в то время расписывали Печерскую Лавру. В один из дней, иноку Алипию было видение, так, во время росписи Лавры за которой он наблюдал, на алтаре храма отчетливо отобразился образ Матери Божией. Алипий принял это дивное чудо как знак к иконописанию.

Согласно церковному преданию - иконопись давалась иноку Алипию просто, иконы создавались будто сами собой, но для того, чтобы они были уникальными, Алипий долго и усердно расписывал их. Им были созданы несколько икон Господа и Матери Божией. Уникальная икона «Предста Царица», также принадлежит творчеству Алипия, в настоящее время она находится в Успенском храме московского Кремля, что уже говорит о многом. Чем же уникально и бесценно творчество Святого Алипия Печерского? Как оказалось, иконы, которые создавал на протяжении своей жизни преподобный, имеют чудесную и целебную силу. Они не стареют, материал из которого они сделаны не портится, к тому же образы на иконах, всегда остаются отчетливыми. Во времена большевиков, когда разрушались и сжигались храмы, иконы созданные Алипием Печерским, всегда оставались невредимыми. Многие теологи считают, что такую уникальность и чудодейственную силу иконы имеют потому, что когда трудился над ними преподобный Алипий, он всегда читал молитву, что безусловно говорит о святости мастера иконописца и его творений. Вклад в историю иконописи Алипия Печерского уникален, его иконы находятся во многих храмах и обителях по всей земле. По преставлению Господу - причислен к лику Святых, а по прошествии двух веков, неизвестным мастером была создана икона «Преподобный Алипий иконописец Печерский», где преподобный изображен с кистью в руках и иконой, в подтверждение, что он был и навсегда остался искусным иконописцем.

Феофан Грек (около 1340-1410 гг.)

Одним из самых известных и талантливых художников иконописцев XIV века - безусловно является Феофан Грек. Родился около 1340 года в Византийской империи. Много и долго путешествовал по миру, побывал в Константинополе, Каффе, Галате, Халкидоне, где занимался росписью храмов, и как утверждают теологи - монашеских обителей. Считается, что в это время Феофаном Греком было расписано более 40 церквей, правда доказательств этому нет, все фрески и росписи созданные великим мастером, к большому сожалению не сохранились. Известность, слава и благодарность потомков, пришли к иконописцу Феофану после приезда в Россию. В 1370 году, он прибыл в Новгород, где немедля приступил к работе в храме Спаса Преображения. В это время Феофаном Греком была проделана огромная работа по росписи храма, которая сохранилась по сегодняшний день. Лучше всего уцелело погрудное изображение Спаса Вседержителя в центральном куполе, а также фрески, на северо-западной стороне храма. Эту уникальную роспись могут увидеть все желающие и оценить талант автора. К тому же, в России можно увидеть роспись Феофана Грека в храмах Москвы и других городов, где он изображал многих Святых, которые упоминаются в Писании.

Все же главным и уникальным творчеством Феофана Грека - по праву считаются иконы, которые были созданы им иконы на протяжении всей жизни. Иконы Матери Божией «Донская», «Преображения Господа Иисуса Христа на горе Фавор», по сегодняшний день даруют радость посетителям Третьяковской галереи, так как уже много лет сохраняются там. Феофан Грек - внес огромный вклад в развитие иконописи, как в России, так и в других странах, ведь его иконы завораживают, они прекрасно оформлены и отличаются душевной теплотой. Иконы, написанные Феофаном неповторимы, так как созданы особым стилем, известным только мастеру, создававшему их. Кисти Феофана Грека приписывают создание двусторонней иконы «Богоматерь Донская», где на другой стороне которой изображено Успение Богородицы. Роспись храма Архистратига Михаила в Переяславле-Залесском, также принадлежит великому византийскому иконописцу. Уже в преклонном возрасте, принимал активное участие в росписи Благовещенского собора Московского Кремля. Здесь он трудился вместе с великим русским художником - иконописцем Андреем Рублевым и неким старцем Прохором, к большому сожалению, мало кому известным, как иконописец. Неизвестно - где и когда скончался Феофан Грек, предположительно его душа отошла ко Господу - около 1410 года.

Андрей Рублев (около 1360 - 1430 гг.)

Жизнь и творчество великого русского художника - это целая эпоха, может быть даже эра в истории русской иконописи, когда возрождалась нравственность и вера в высокие идеалы. Столько, сколько сделал в иконописи Андрей Рублев, из русских иконописцев, пожалуй, не сделал никто. Его работы показывают величие и глубину русской иконописи, а также доказывают возрождение веры в человеке и способность к самопожертвованию. К большому сожалению, настоящее имя иконописца неизвестно, Андреем Рублевым его нарекли после пострига, когда великий в будущем мастер принял монашество. Скорее всего, Господь духовно благословил его к написанию икон, ведь именно с монашеским именем, он, Андрей Рублев, стал известен всему миру. Иконы этого мастера необыкновенны, в них красота и величие, выразительность и великолепие, яркость и таинство, изящество и нарядность, ну и конечно же, целебная и чудотворная сила, глубокая благодать.

Все иконы созданные мастером не имеет смысла перечислять, всем они известны, но стоит отметить иконы «Рождество Христово», «Стретение», «Воскрешение Лазаря» и «Ветхозаветная Троица». Эти иконы необыкновенны. В них блеск, неотразимая эстетика и художественное очарование. Но, не только иконописью знаменит Андрей Рублев. Вместе с византийским мастером Феофаном Греком, русский иконописец расписывал храмы и монашеские обители. Фрески, созданные руками Андрея Рублева неповторимы, и отличаются от фресок многих других мастеров, необыкновенным и уникальным способом их нанесения. В начале XIX века, в звенигородском Саввино-Сторожевском монастыре, во время реставрации, совершенно случайно были найдены три иконы - «Спас»; «Архангел Михаил» и «Апостол Павел». После их долгих исследований, специалисты пришли к мнению, что написаны они Андреем Рублевым. Стиль написания и гармония красок - стали этому неопровержимым доказательством. Довольно случайно, но заслуженно, к огромному списку икон созданных Андреем Рублевым добавилось еще три. Слава Богу, иконы написанные монахом иконописцем Андреем Рублевым дошли до наших дней, и радуют нас своим очарованием, гармонией и своей чудодейственной силой, и это не удивительно, ведь согласно церковному поверью, создавать иконы Андрею Рублеву помогали ангелы.

Создание иконы - дело непростое, и не каждому это дано. Великие мастера иконописи создавали работы, способные затронуть душу каждому. Сила этих мастеров - есть сила и благодать Господа, явленная в мир наш. Что бы стать проводником Воли и благодати Господа, нужно быть чистым в помыслах и чувствах. Подвиги духовные, глубокая постоянная внутренняя борьба, смирение, соблюдение заповедей и правил Церкви - вот те столпы, на которых основывается праведность человека. Эта праведность, позволяет передавать образ и свет Его небесный в иконах, не искажая и не привнося в них что-то чужеродное, не затемнять и не затмевать его.

Есть известный случай когда Матушка Матрона попросила некого иконописца написать икону «Взыскание погибших». Тот начал ее, и прошло много времени, перед тем, как она была окончательно сделана. Иконописец временами был в отчаянии, и говорил что не может завершить. Однако по наставлениям Матроны шел каяться, и когда вновь не получалась - шел снова каяться, пока не очистился окончательно. Только после этого его труд принес результат.

Работы современных иконописцев - не менее удивительны и уникальны, они известны во всех странах мира. И не смотря на то, что в других странах разные верования, работы наших иконописцев ценятся как произведения художественного искусства, как эталоны полноты, гармонии, проникновенной глубины познания, как способность передать «непередаваемое» в своих работах.

Икона есть наглядное свидетельство вечности, которое не может идти от человека, по существу чуждого духовности. Кто же эти свидетели?

Первым иконописцем был святой евангелист Лука, написавший не только иконы Божией Матери, но, по преданию, и икону святых Апостолов Петра и Павла, а может быть, и другие.

За ним следует целый сонм иконописцев, почти никому неизвестных. У славян первым иконописцем был святой равноапостольный Мефодий, епископ Моравский, просветитель славянских народов.

На Руси известен преподобный Алипий-иконописец, подвижник Киево-Печерского монастыря. Он был отдан своими родителями в «научение иконного воображения» к греческим мастерам, прибывшим для украшения храмов Лавры в 1083 году. Здесь он «учася мастером своим помогаше». По окончании росписи лаврских соборов он остался в обители и был настолько искусен в своем деле, что, по благодати Божией, как читаем в Житии, видимым изображением на иконе воспроизводил как бы самый духовный образ добродетели, ибо он обучался иконописному искусству не ради стяжания богатства, но ради стяжания добродетелей. Преподобный Алипий постоянно трудился, писал иконы для игумена, для братии, для всех нуждавшихся в иконах храмов и для всех людей, ничего не взимая за свой труд. Ночью он упражнялся в молитве, а днем с великим смирением, чистотой, терпением, постом, любовью занимался богомыслием и рукоделием. Никто никогда не видал святого праздным, но при всем том он никогда не пропускал молитвенных собраний, даже ради своих богоугодных занятий. Его иконы расходились повсюду. Одна из них - икона Божией Матери - была отправлена князем Владимиром Мономахом в Ростов, для построенной им там церкви, где она и прославилась чудесами. Трогательно поучителен для нас случай, происшедший перед самой кончиной преподобного.

Некто просил его написать икону Пресвятой Богородицы ко дню Ее Успения. Но преподобный вскоре заболел предсмертной болезнью. Когда в канун праздника Успения заказчик пришел к преподобному Алипию и увидел, что его просьба не выполнена, он сильно укорил его за то, что преподобный вовремя не известил его о болезни: он мог бы заказать икону другому иконописцу. Преподобный утешал огорченного, говоря, что Бог может «единым словом написать икону Своей Матери». Опечаленный человек ушел, и тотчас после его ухода в келлию преподобного вошел некий юноша и начал писать икону. Болящий старец принял пришедшего за человека и подумал, что заказчик, обидевшись на него, прислал нового иконописца. Однако быстрота работы и искусность показывали другое. Накладывая золото, растирая на камне краски и живописуя ими, неизвестный написал икону в продолжение трех часов, потом спросил: «Отче, быть может, чего недостает или в чем-либо я погрешил?» «Ты сделал все прекрасно, - сказал старец, - Сам Бог помог тебе написать икону с таким благолепием; это Он Сам сделал через тебя». С наступлением вечера иконописец вместе с иконой стал невидим. Наутро, к великой радости заказчика, икона оказалась в храме, на назначенном для нее месте. А когда после богослужения все пришли благодарить болящего и спрашивали его, кем и как была написана икона, преподобный Алипий ответил: «Эту икону написал Ангел, который и сейчас предстоит здесь, намереваясь взять мою душу».

У преподобного Алипия был ученик и спостник - преподобный Григорий, который тоже написал много икон, и все они разошлись по России.В XII веке иконописные мастерские были при новгородских монастырях: Антониеве, Юрьеве, Хутынском.

В XIII веке историей отмечается как искусный иконописец святитель Петр, Митрополит Московский.

В XIV-XV веках многие великие мастера создали выдающиеся иконы. Хотя имена иконописцев не сохранились, их иконы время не уничтожило. В завещании преподобного Иосифа Волоколамского сказано, что Андрей Рублев, Савва, Александр и Даниил Черный «зело прилежаху иконному писанию и толико тщание о постничестве и о иноческом жителстве имуще, яко им Божественныя благодати сподобитися и тако в Божественную любовь преуспевати, яко никогда же о земных упражнятися, но всегда ум и мысль возносити к невещественному свету, яко и на самый праздник Светлаго Христова Воскресения на седалищах седяще и пред собою имуще Божественныя и честныя иконы и неуклонно на них взирающе, Божественныя радости и светлости исполняхуся. И не точию на той день тако творяху, но и в прочия дни, егда живописа-тельству не прилежаху. Сего ради и Владыка Христос тех прослави в конечный час смертный. Прежде убо преставися Андрей, потом разболеся и спостник его Даниил и, в конечном издыхании сый, виде своего спостника Андрея во мнозе славе с радостию призывающа его в вечное оно и бесконечное блаженство».

Преподобный Дионисий Глушицкий, подвизавшийся на реке Глушице, написал очень много икон для разных храмов.

В XVI веке известными иконописцами были Симон, митрополит Московский, Варлаам и Макарий.

Преподобный Пахомий Нерехтский и его ученик Иринарх; святитель Феодор Ростовский, племянник Преподобного Сергия; преподобный Игнатий Ломский, спостник преподобного Кирилла Белоезерского; преподобный Анания, иконописец новгородского Антониева монастыря, также писали иконы.

Преподобный Антоний Сийский имел главным своим и любимым занятием иконописание. Еще при жизни иконописца от его иконы Святой Троицы исцелялись болящие. По северу России (в Архангельской области) было множество им написанных икон. Многие братия его обители также занимались этим святым делом.

Вот какой великий сонм святых свидетелей, поименованных здесь только отчасти, оставил нам как драгоценное наследие древнюю икону. Более того, даже в XIX веке, когда древняя икона была в пренебрежении и забвении у «передовых» людей искусства, когда древняя иконная техника сохранялась лишь в немногих селах и деревнях, главным образом, Владимирской губернии, и тогда находились светочи благочестия, подвижники-иконописцы, и за святость их жизни писанные ими иконы исполнялись благодатными дарами.

В жизнеописании старца иеросхимонаха Нила (1801- 1870), восстановителя и возобновителя Нило-Сорской пустыни, рассказывается, что еще в детстве, под руководством своего старшего брата-иконописца, он занимался писанием святых икон, причем с благоговением и страхом Божиим, видя в этом занятии не столько ремесло, сколько служение Богу. Обучившись достаточно в одной из иконописных артелей, он, будучи уже иеродиаконом, строгим и внимательным подвижником, в свободное время по-прежнему прилежал иконописанию, благоговейно, с молитвенным приготовлением, и труды его рук были благословлены Богом и ознаменованы благодатными действиями. Он сподобился своими руками обновить чудотворную Иерусалимскую икону Божией Матери, которая и после поновлення продолжала чудотворить по-прежнему. С нее он сделал точный список, также получивший чудотворную силу.

Для себя он написал копию в уменьшенном размере, хранил ее с благоговением в своей келлии и не раз удостаивался от нее благодатных знамений. Назначенный в Нило-Сорскую пустынь, он принял там схиму с именем ее основателя преподобного Нила Сорского, чудотворца. Сюда он принес и Иерусалимскую икону Богоматери, бывшую неоценимым его сокровищем и утешением в скорбях. С ней он не думал разлучаться, но Пресвятой Богородице было угодно даровать эту икону, причастную благодати, русской обители святого великомученика Пантелеймона на Афоне. Об этом он получил извещение и повеление от Самой Богоматери в таинственном видении и в 1850 году послал икону на Афон. Лишившись этой святыни, старец Нил, приготовившись постом и молитвой, приступил к написанию для своей келлии иконы Богоматери, именуемой Кипрская, которую и написал с замечательным искусством. Эта икона долгое время находилась в его келлии и была свидетельницей его молитв, слез и воздыханий. Она также ознаменовалась проявлениями Божией благодати: угасшая лампада перед нею неоднократно сама возжигалась на глазах старца, елей в ней умножался так, что его хватало на много дней, что бывало во время болезни старца. Эта икона, по его словам, не раз спасала его келлию от пожара и разбойников и его самого от явной смерти. После смерти старца икона была перенесена в церковь и поставлена на горнем месте, где перед ней теплилась неугасимая лампада.

В своей работе старец строго придерживался древней греческой иконописи и искусно и благоговейно изображал божественные лики. Не лишне сказать, как старец, по словам его келейника, совершал освящение написанных им икон. Намереваясь написать икону, особенно большого размера, он усугублял пост и молитву, а по написании ставил ее в своей келлии и обычно звал келейника на всенощное бдение. «Что за праздник у нас завтра, батюшка?» - спросит келейник. «У меня завтра табельный день», - ответит старец и покажет на написанную икону. Бдение совершал тому святому, чье изображение было на иконе, и оно продолжалось около четырех часов. Утром, отслужив, по своему обычаю, раннюю литургию, он совершал водосвятный молебен, прочитывал положенные на освящение иконы молитвы, окроплял ее святой водой, потом благоговейно поклонялся ей, лобызал - и готова святая икона, святая воистину, освященная и благоговейным трудом, и усердной молитвой праведника. Все иконы, им написанные и освященные, проявляли благодатные действия.

Кроме названных иконописцев, прославленных святых или известных своей церковной деятельностью митрополитов, было бесчисленное множество благоговейных тружеников, оставшихся никому неизвестными, за смирение которых дела их рук, конечно, не были лишены благодати Божией.

Как некое Богооткровение, как плод духовного опыта, как предание и творение отцов Церкви, как их свидетельство вечности древняя икона несет на себе все черты небесного: неразвлекаемую молитвенную собранность, глубину тайн веры, гармонию духа, красоту чистоты и бесстрастия, величие смирения и простоты, страх Божий и благоговение. Перед ней затихают страсти и суета мира; она высится над всем в ином плане бытия. Икона есть великая святыня и по содержанию, и по форме. Некоторые иконы написаны перстом Божиим, некоторые - Ангелами. Ангелы служили иконам, перенося их с места на место (Тихвинская икона Божией Матери и др.); многие остались целыми и невредимыми при пожарах; некоторые, будучи пронзены копьями и стрелами, источали кровь и слезы, не говоря уже о других бесчисленных знамениях, как исцеления и прочее.

Евангелие проповедует Царствие Божие словом, икона то же вещает образом.

Божественное слово Евангелия отличается величайшей простотой, доступностью и одновременно неизмеримой глубиной. Внешняя форма иконы - предел, вершина простоты, но глубине ее мы поклоняемся с благоговением. Евангелие вечно, одно - для всех времен и народов; значение иконы не ограничивается ни эпохой, ни народностью.

Из лекции монахини Иулиании «Православная икона»

Церковное Предание утверждает, что первая икона Спасителя появилась во время Его земной жизни. Это образ, который мы знаем под названием Нерукотворный (acheiropoietos) Спас. История происхождения первого образа Христова передается нам прежде всего текстами службы Нерукотворному Спасу 16 августа: <Пречистаго Твоего лика зрак изобразив, Авгарю верному послал еси, возжелавшу Тя видети, по Божеству Херувимы невидимого...> (Стихира 8 гласа на вечерне). Или стихира на утрене (4 гласа): <...ко Авгарю богоначертанна письмена послав, просящему спасения и здравия сему, еже от подобия Твоего зрака Божественного>.

Упоминания об истории Авгаря встречаются довольно часто, особенно в службе, совершаемой в храмах, посвященных в честь Нерукотворного Образа. Но богослужебные тексты не передают подробностей о происхождении образа: они говорят лишь о самом факте.

Что касается древних авторов, то они не упоминают о нем вплоть до пятого века. Это объясняется, по-видимому, тем, что образ оставался еще замурованным, местонахождение его не было известно, и о нем забыли. Древнейшее известное нам упоминание об этом образе находится в памятнике, называемом <Учение Аддаи>. Аддаи был епископом Едессы (541 г.) и в своем труде (если только <Учение...> написано действительно им) использовал, очевидно, какое-то местное предание или же письменные памятники, нам неизвестные. Древнейший - известный нам - писатель, авторство которого признается неоспоримым, который говорит о Нерукотворном Образе, посланном Христом царю Авгарю, - Евагрий (VI в.). В своей <Церковной истории> он называет этот образ <богозданной иконой>.

Что же касается самого плата с запечатленным на нем образом лика Христова, то он долго хранился в Едессе как драгоценнейшее сокровище города. Почитание его было широко распространено на всем Востоке, и в восьмом веке христиане праздновали во многих местах Нерукотворный Образ по примеру Едессы.

Во времена иконоборчества на Нерукотворный Образ ссылается преп. Иоанн Дамаскин, а в 787 г. Отцы Седьмого Вселенского Собора упоминают его несколько раз. Чтец константинопольского собора Святой Софии, именем Лев, присутствовавший на этом Соборе, рассказал, что во время своего пребывания в Едессе он поклонялся этому образу. В 944 г. византийские императоры, Константин Багрянородный и Роман I, купили Нерукотворный Образ у Едессы. Он был торжественно перенесен в Константинополь и помещен в храме Богоматери, называемом Фарос, и император Константин сам составил в честь Образа проповедь, в которой прославлял его как палладиум Византийской Империи. Вероятно, к этому же времени относится, по крайней мере в большей своей части, служба праздника, совершаемого 16 августа, в день, когда вспоминается перенесение Нерукотворного Образа в Константинополь. После разгрома Константинополя крестоносцами в 1204 г. следы иконы теряются.

Во Франции существует чудотворная икона Нерукотворного Спаса, которая в настоящее время хранится в ризнице собора города Лан. Икона эта считается балканского, может быть сербского, происхождения и относится к XII веку. В 1249 г. икона эта была прислана во Францию из Рима Яковом Пантелеймоном Тарциниусом, будущим папой Урбаном IV, своей сестре, игуменье цистерцианского монастыря.

День празднования Нерукотворного Спаса отмечается как <от Едеса пренесение в Константинь град Нерукотворенного Образа Господа нашего Иисуса Христа, рекше святаго Убруса>. Однако служба этого дня далеко не ограничивается памятью перенесения Образа из одного места в другое. Главное в ней - догматическое обоснование Образа и его содержание.

Значение выражения <нерукотворный образ> следует понимать в свете Евангелия от Марка, гл. 14, ст. 58: Образ этот - прежде всего Сам Христос, воплощенное Слово, явленное <в храме Тела Его> (Ин. 2, 21). Со времени Его явления Моисеев запрет образа (см. Исх. 30,4) теряет смысл, и иконы Христовы становятся неопровержимыми свидетельствами воплощения Бога. Здесь не образ Бога, сделанный по домыслу человеческому, а подлинный лик ставшего Человеком Сына Божия, который Предание Церкви возводит к непосредственному соприкосновению с живым Его ликом. В день Нерукотворного Спаса Церковь почитает первую икону Бога, ставшего Человеком.

Как мы видели, приведенные выше стихиры, а также и другие тексты службы подчеркивают историческое происхождение этого образа. В глазах Церкви особенно важно подчеркнуть, что Личность Иисуса Христа и Его образ не являются некоторым олицетворением высоких моральных качеств или прекрасной идеи, что Спаситель не есть некий идеал, возвышенный и отвлеченный, а конкретное историческое Лицо, жившее в определенном месте и в определенное время. <Возводя на первообразное Спас образ Адамов поползшийся, на земли с человеки поживе, зрим же и осязаем и описуем Неописанный существом>, - говорит служба праздника (2-я стихира первого гласа на малой вечерне).

Особое значение в плане нашего разбора имеют ветхозаветные и новозаветные чтения службы. Как известно, совокупность читаемых текстов Священного Писания раскрывает смысл празднуемого события: в паремиях показываются его ветхозаветные предображения, а в новозаветных чтениях раскрывается их исполнение, указывается вероучительное содержание праздника и его эсхатологическое значение. И вот подбор этих чтений раскрывает как раз то, что мы уже знаем из творений преп. Иоанна Дамаскина, то есть то, как понимает Церковь ветхозаветный запрет, его смысл, его цель, а также смысл и цель новозаветного образа.

Две первые паремии взяты из Второзакония (первая - гл. 4, ст. 1, 6-7 и 9-15; вторая - гл.5, ст. 1-7, 9-10, 23-26 и 29; гл. 6, ст. 1-5, 13 и 18), третья - из 3-й Книги Царств, гл. 8, ст. 22-23 и 27-30.

Две первые паремии говорят об откровении Богом закона Израилю на горе Хориве, на пути избранного народа в Землю Обетованную. Смысл этих паремий сводится к тому, что для вхождения в эту Обетованную Землю и для владения ею абсолютно необходимо соблюдение даваемого закона и поклонение единому истинному Богу, поклонение бескомпромиссное, без всякой возможности примеси культа других <богов>. В то же время дается уже известное нам напоминание о невозможности изображения Бога, пребывающего невидимым: <Глас словес Его вы слышасте, и образа не видесте, токмо глас> и <снабдите души своя зело, яко не видесте всякаго подобия...>. Другими словами, весь закон и, в частности, запрет поклоняться другим <богам> и запрет образа являются непременным условием исполнения обетования, данного избранному народу, и вселения его в Землю Обетованную. Земля же эта имеет прообразовательное значение: она есть образ Церкви, образ Царствия Божия.

Предобразованием Новозаветного Откровения является и третья паремия. Это молитва Соломона на освящении построенного им храма: <Яко аще истинно вселится Бог с человеки на земли, аще небо и небо небесе не довлеют Ти, кольми паче храм сей, егоже создах Имени Твоему...>. Здесь говорится о грядущем пришествии Бога на землю, о Его участии в течении временной человеческой истории и о присутствии Его, Которому <не довлеет и небо небесе>, в земном, построенном человеком, храме.

Значение этих паремий раскрывается в апостольском чтении праздника. Это Послание к колоссянам, гл. 1, ст. 12-17: <Благодаряще Бога и Отца, призвавшаго вас в причастие наследия святых во свете: Иже избави нас от власти темныя, и престави в Царство Сына любве Своея: о Немже имамы избавление кровию Его и оставление грехов: Иже есть Образ Бога невидимого, Перворожден всея твари...>. Этот текст, как мы видим, указывает на исполнение пророчеств: <Наследие святых>, <Царство возлюбленного Сына> - это Церковь, образом которой была Земля Обетованная. Таким образом, все течение событий Ветхого Завета, весь закон, охранявший чистоту избранного народа, вся священная его история раскрывается как предуготовительный процесс к явлению на земле Тела Христова, новозаветной Церкви. И в этом подготовительном процессе ветхозаветный запрет образа ведет к явлению Того, Кто был невидим, к <образу Бога невидимого>, явленного Богочеловеком Иисусом Христом. <Боговидения славы древле, темно Твоих задних сподобися Моисей, просив: новый же Израиль лицем ныне в лице Тя Избавителя видит ясно> (2-й тропарь 4-й песни канона).

Евангелие, читаемое в день Нерукотворного Спаса, на утрене и на Литургии одно и то же. Это Евангелие от Луки, гл. 9, ст. 51-56 и гл. 10, ст. 22-24. <Бысть же егда скончавахуся дние восхождению Его, и Той утверди лице Свое ити во Иерусалим. И посла вестники пред лицем Своим: и изшедше внидоша в весь самарянску, яко да уготовят Ему: и не прияша Его, яко лице Его бе грядущее во Иерусалим. Видевша же ученика Его Иаков и Иоанн, реста: Господи, хощеши ли, речема, да огнь снидет с небесе и потребит их, якоже и Илия сотвори?>. Но Иисус укорил их: <Не веста коего духа еста вы: Сын бо Человеческий не прииде душ человеческих погубити, но спасти. И идоша во ину весь. И обращься ко учеником, рече: вся Мне предана быша от Отца Моего: и никтоже весть, кто есть Сын, токмо Отец: и кто есть Отец, токмо Сын, и емуже аще хощет Сын открыты. И обращься ко учеником, един рече: блажени очи видящий, яже видите, глаголю бо вам, яко мнози пророцы и царие восхотеша видети, яже вы видите, и не видеша: и слышати, яже слышите, и не слышаша>.

Как мы видим, в отношении образа и Апостол, и евангельский текст по своему смыслу противополагаются первым двум паремиям: там - <вы не видели образа Божия>, здесь -<блажени очи, видящий яже видите>, - видите <образ Бога невидимого> - Христа. Поэтому последние слова евангельского чтения обращены к одним только ученикам. Ведь человека Иисуса видели не только ученики, но и все Его окружавшие; но только ученики видели в рабьем зраке Сына Человеческого - Сына Божия, <сияние славы Отчей>. Эти слова, как мы видели, преп. Иоанн Дамаскин понимает как разрешение ветхозаветного запрета. Видимой же для нас стороной этого разрешения и является празднуемый образ: <Прежде виден бысть Человеком; ныне же явися образом нерукотворенным...> (2-й тропарь 1-й песни канона).

Первая часть евангельского чтения (Лк. 9, 51-56) подчеркивает то, что отличает Апостолов от окружающего их мира, то есть то, что отличает от него Церковь: они другого духа, и их побуждения и методы действия не те, что в мире. (Напомним, что это отличие обуславливает и отличие средств, которые употребляет Церковь, в том числе и ее искусства.) Если паремии раскрывают цель запрета, то в евангельском чтении, наоборот, раскрывается цель образа. Заметим, что разница духа между Апостолами и миром выявляется Спасителем перед самым входом Его в Иерусалим. И вот, начиная с паремий, через новозаветные чтения, мы видим как бы нарастание Откровения в символических образах: Ветхий Завет есть предуготовление Нового Завета; Обетованная Земля, в которую идет Израиль, являет образ новозаветной Церкви. Новый Завет есть осуществление этих предуготовлений и прообразов. Но и Новый Завет - не конечная цель, а лишь следующий этап на пути человека в Царствие Божие. Образом этого Царствия, образом <горнего Иерусалима> является Иерусалим земной, и вход в него Спасителя есть образ входа в Царствие Божие. В Ветхом Завете исповедание истинного Бога и отсутствие Его образа было непременным условием вхождения Израиля в обетованную ему землю: в Новом же Завете исповедание Христа и Его образ, исповедание веры этим образом, играет ту же роль: это необходимое условие вхождения в Церковь, в Царствие Божие, в тот горний Иерусалим, куда Церковь нас ведет. Поэтому и читается это Евангелие в день Нерукотворного Спаса. Если Апостолов ведет в Иерусалим Сам Спаситель, то нас ведет к Иерусалиму горнему Его образ: <Славим Тя, Человеколюбце, смотрения образ видяще зрака Твоего: сим невозбранно во Едем вход, Спасе, даруй рабом Твоим> (стихира на стиховне, Слава, глас 6-й).

Так, самим выбором текстов Священного Писания и их сопоставлением Церковь раскрывает перед нами грандиозную картину, показывая нам медленное и многотрудное шествие падшего мира к обетованному ему искуплению.

Итак, Церковь утверждает изначальное существование подлинного образа Христова. Кроме Нерукотворного Образа были, конечно, и изображения Его, сделанные видевшими и знавшими Его людьми, чему мы имеем и историческое свидетельство. Свидетельство это тем более ценно, что исходит от Евсевия Кесарийского, единственного из древних авторов, которого можно считать иконоборчески настроенным. Он не только утверждает существование христианских изображений: <Он даже думает, что в его время еще существуют подлинные портреты Христа и Апостолов, он утверждает, что сам их видел>. Действительно, описав известную статую Христа, воздвигнутую в городе Панеаде кровоточивой женой, известной нам из Евангелия (см. Мф. 9, 20-23; Мк. 5, 24-34; Лк. 8, 43-48), Евсевий продолжает: <Говорили, что статуя эта воспроизводит подобие Иисуса; она сохранилась до наших дней, и мы видели ее, когда были в этом городе. Не следует удивляться, что язычники таким образом хранят память о благодеяниях, полученных ими от Спасителя. Мы видели образы Апостолов Петра и Павла и Самого Христа, которые сохранились в красках до нашего времени. Это было естественно, так как древние имели обычай почитать их таким образом, без задних мыслей, как спасителей, согласно существовавшему у них языческому обычаю>. Евсевия, повторяем, нельзя заподозрить в преувеличении, так как то богословское течение, к которому он принадлежал, далеко не одобряло тех фактов, которые он описывает.

Если икона Христова - основа христианского образотворчества - передает черты Бога, ставшего Человеком, то в иконе Богоматери мы имеем образ первого человека, осуществившего цель воплощения - обожение человека. Православная Церковь утверждает кровную связь Богоматери с падшим человечеством, несущим последствия первородного греха; она не выделяет Ее из потомства Адамова. Но вместе с тем Ее исключительное достоинство Матери Божией, Ее личное совершенство, высшая степень достигнутой Ею святости объясняют исключительное Ее почитание. Из всего рода человеческого Она первая достигла той цели, которая поставлена перед всеми людьми, - полного преображения всего человеческого естества. Она - единственная из всех сотворенных существ уже переступила грань, которая отделяет время от вечности, и находится уже теперь в том Царствии, пришествие которого ожидает Церковь после Второго Пришествия Христова. <Бога невместимаго вместившая>, <истинно Матерь Божия>, - так торжественно провозгласил Четвертый Вселенский Собор (Ефес, 431 г.). Она вместе со Христом правит судьбами мира.

Поэтому и иконы Ее занимают у нас особенно значительное место: в храме и богослужении их место - наряду с иконами Спасителя. Иконы Богоматери отличаются от икон других святых и икон Ангелов как разнообразием иконографических типов, так и их количеством и интенсивностью их почитания.

Первые иконы Божией Матери церковное Предание приписывает святому евангелисту Луке, который после Пятидесятницы написал их три: одна из них принадлежала к типу, который мы называем <Умиление>, где изображается взаимное ласкание Богоматери и Младенца. Здесь подчеркивается естественное человеческое чувство, материнская любовь и нежность. Это образ Матери, глубоко скорбящей о предстоящих страданиях Сына и в молчании переживающей их неизбежность. Другой образ относится к типу, именуемому <Одигитрия> - Путеводительница. И Сама Божия Матерь, и Младенец обращены здесь прямо к зрителю. Это строгое и величественное изображение, где особенно подчеркнуто Божество Отрока Христа. Третья икона, по-видимому, изображала Богоматерь без Младенца. Данные о ней крайне запутаны. Вероятнее всего, икона эта походила на наши изображения Богоматери в Деисисе, то есть обращенной ко Христу с молитвой.

В настоящее время в Русской Церкви насчитывается около десяти икон, приписываемых евангелисту Луке; кроме того, на Афоне и на Западе их существует двадцать одна, из них восемь - в Риме. Конечно, все эти иконы приписываются евангелисту не в том смысле, что они писаны его рукой; ни одна из написанных им самим икон до нас не дошла. Авторство святого евангелиста Луки здесь нужно понимать в том смысле, что иконы эти являются списками (вернее, списками со списков) с икон, писанных когда-то евангелистом. Апостольское Предание следует понимать здесь так же, как в отношении Апостольских Правил или апостольской Литургии. Они восходят к Апостолам не потому, чтобы сами Апостолы их написали, а потому, что носят апостольский характер и облечены апостольским авторитетом. Так же обстоит дело и в отношении икон Богоматери, написанных евангелистом Лукой.

Предание о том, что евангелист Лука первый написал иконы Божией Матери, передается нам, между прочим, текстами богослужения в дни празднования некоторых икон Богоматери, например Владимирской иконы (21 мая, 23 июня и 26 августа), принадлежащей к типу Умиления. На вечерне, в стихире литийной шестого гласа говорится следующее: <Первее написавшейся Твоей иконе евангельских таин благовестником, и к Тебе, Царице, принесенней, да усвоиши ту, и сильну соделаеши спасати чествующия Тя, и порадовалася еси, яко сущи милостива, спасения нашего Содетельница, яко уста и глас иконе бывше, якоже и Бога внегда зачинаеши во чреве, песнь воспела еси: се отныне ублажат Мя вси роди. И на ту зрящи глаголала еси со властию: с сим образом благодать Моя и сила. И мы истинно веруем, яко сие рекла еси, Госпоже, сим образом с нами еси...>. На утрене, в первой песне канона мы слышим: <Написав Твой всечестный образ, божественный Лука, богодухновенный списатель Христова Евангелия, изобразил Творца всех на руках Твоих>. Если второй из этих текстов лишь указывает на самый факт написания иконы Богоматери святым Лукой, то первый текст, кроме того, утверждает, что Сама Богоматерь не только одобрила Свою икону, но и сообщила ей благодать Свою и силу. Церковь употребляет этот текст в службе нескольким иконам Божией Матери разных типов, но которые все восходят к прототипам, написанным евангелистом Лукой. Этим Церковь подчеркивает преемство благодати и силы, присущих всем спискам этих икон, как воспроизводящим (со свойственными им символами) подлинные черты Божией Матери, запечатленные евангелистом Лукой.

Что касается исторических свидетельств, то древнейшее из них, дошедшее до нас, восходит к VI веку. Оно приписывается византийскому историку Феодору Чтецу, жившему в первой половине шестого столетия (+ ок. 530 г.) и бывшему чтецом в константинопольском храме Святой Софии. Феодор говорит об отправке из Иерусалима в Константинополь в 450 г. иконы Божией Матери, писанной святым евангелистом Лукой. Послала икону императрица Евдокия, жена императора Феодосия II, своей сестре святой Пульхерии. В VIII веке святой Андрей Критский и святой Герман, Патриарх Константинопольский (715-730) также говорят об иконе Богоматери Одигитрии, приписываемой евангелисту Луке, но находящейся в Риме. Святой Герман добавляет, что икона эта была написана при жизни Богоматери и послана в Рим Феофилу, тому самому <державному Феофилу>, о котором говорится во вступлении к Евангелию от Луки и к Деяниям Апостольским. Другое предание говорит, что икона, написанная евангелистом и благословенная Богоматерью, была отправлена тому же Феофилу, но не в Рим, а в Антиохию.

Так или иначе, в IV веке, когда христианство стало государственной религией и не надо было больше опасаться поруганий святынь, икона, принадлежавшая когда-то Феофилу и хранившаяся в частном доме в Риме, приобретает все большую и большую известность. Из частного дома икона (или ее воспроизведение) переносится в храм, а в 590 г. папа святой Григорий Великий (590-604) торжественным крестным ходом с пением молитв переносит почитаемую икону Божией Матери, <которая считается написанной святым Лукой> (quam dicunt a S. Lucas factam), в базилику святого Петра.

Кроме икон, писанных евангелистом Лукой, Предание говорит еще о нерукотворенном, явленном образе Божией Матери. Его происхождение вкратце излагается в службе Казанской иконе Божией Матери (8 июля и 22 октября): <Божественный Слова Апостолы, Евангелия Христова велегласнии вселенныя благовестницы, Божественную церковь создавше в пресвятое Твое имя, Богородице, и к Тебе, Госпоже, приходят, моляще Тя приити на тоя освященые. Ты же, о Богомати, рекла еси: идите с миром, и Аз с вами тамо есмь. Они же шедше обретают тамо на стене церкве Твоего, Владычице, образа подобие...> (седален 3-й песни канона). Предание говорит, что Апостолы эти были Петр и Иоанн и что храм был построен ими в Лидде. (Празднование Лиддской иконе Богоматери - 12 марта). В VIII веке святой Герман, будущий Патриарх Константинопольский, проезжая через Лидду, велел сделать копию с этой иконы, которую впоследствии, во время иконоборчества, послал в Рим. После победы над иконоборчеством образ этот вернулся в Константинополь. С этого времени образ Лиддской Божией Матери называется также Римским (празднуется 26 июня).

Примечания

Авгарь V Ухама - царь небольшой страны Осроены, находившейся между Тигром и Евфратом, управлял в столице, городе Едессе (ныне Орфу или Рогаис). Отметим, между прочим, что летопись этого города говорит о христианском храме, который был разрушен в 201 г. наводнением и который летопись называет <древним>. Государство это было первым христианским государством в мире (между 170 и 214 гг. при царе Авгаре IX).

Более подробное изложение происхождения Нерукотворного Образа находится в Четьи Минее. Вкратце оно сводится к следующему: Едесский царь Авгарь, больной проказой, послал ко Христу своего архивария Ханнана (Ананию) с письмом, в котором просил Христа прийти в Едессу и исцелить его. Ханнан был художником, и Авгарь поручил ему, если Спаситель не сможет прийти, написать Его образ и принести ему. Ханнан застал Христа окруженным густой толпой; он встал на камень, с которого ему было виднее, и попытался изобразить Спасителя. Видя, что Ханнан хочет сделать Его портрет, Христос потребовал воды, умылся, вытер Свой лик платом, и на этом плате отпечатался Его образ. Спаситель передал этот плат Ханнану с повелением отнести с ответным письмом пославшему его. В этом письме Христос отказывался идти в Едессу Сам, говоря, что Ему надлежит исполнить то, на что Он послан. По исполнении Своего дела Он обещал послать к Авгарю одного из Своих учеников. Получив портрет, Авгарь исцелился от главного своего недуга, но лицо его оставалось еще поврежденным. После Пятидесятницы в Едессу пошел святой Апостол Фаддей, один из 70-ти, закончил исцеление Авгаря и обратил его в христианство. Авгарь прикрепил образ к доске и поместил в нише над городскими воротами, убрав оттуда находившегося там идола. Он сильно содействовал распространению христианства среди своего народа. Но правнук его вернулся к язычеству и хотел уничтожить Нерукотворный Образ. Тогда епископ города замуровал икону в городской стене с зажженной перед ней лампадой. Со временем место это было забыто. Но образ был вновь обретен, когда город Едесса был осажден персидским царем Хосроем в 544 или 545 г. Он был найден епископом в целости с горящей перед ним лампадой; Нерукотворный Образ не только сохранился, но и отпечатался на внутренней стороне закрывавшей его черепицы. В память этого в Православной Церкви существует два типа икон Нерукотворного Спаса: лик Спасителя на убрусе и лик без убруса, так называемое <чрепие>. Все, что известно об этом последнем образе, это то, что он находился в Иераполисе (в Сирии). Есть сказание, что император Никифор Фока (963-969) перевез его в Константинополь в 965 или 968 г.

IV, 27. PG, IV, 86, 2745-2748.

Позже, в самой Едессе, начиная с 843 г., праздник этот совпадал с Торжеством Православия.

Деяния Вселенских Соборов, т. 7; там же. Манси, XIII, 169 и 190. См.: Грабар А. Панский Спас// Семинариум Кондаковианум. Прага, 1930, с.24.

Мы говорим здесь лишь об иконах, литургически празднуемых Церковью, Но исторические источники упоминают несколько икон Нерукотворного Спаса, которые играли в VI и VII вв. большую роль, в частности в византийско-персидской войне. Некоторые из них заменяли знаменитый лабарум (см.: Грабар А. Византийское иконоборчество. Париж, 1957, с.ЗО и далее). В настоящее время в Грузии существует икона, называемая Анчисхатский Спас. Она написана энкаустической техникой и восходит к VII веку (см: Амиранашвили А. История грузинского искусства. М., 1950, с. 126)

В XV веке появилась легенда о св. Веронике, которую изображают держащей плат с отпечатанным на нем ликом Спасителя Легенда о св. Веронике существует в нескольких версиях Наиболее известна из них та, которая обычно изображается в <крестном пути>, изобретенном францисканскими монахами (4-я остановка): когда Спасителя вели на Голгофу, женщина по имени Вероника якобы отерла пот с Его лика платом, на котором и отпечатался Его лик. (См статью П, Пердридзе //Семинариум Кондаковианум Прага, 1938,т 5, с. 1-5)

См.: Лосский В. Нерукотворный Спас //Успенский Л., Лосский В. Смысл икон. Берн Олтен, 1952 (по-немецки и по-английски).

Чтения эти мы берем не из Минеи, а по указателю церковных ветхозаветных чтений в Библии, так как в Минее они приводятся в сокращении, и важные для нас места отсутствуют.

Шенборн X. фон. Икона Христова Богословские обоснования. Фрибург, 1976, с. 75.

Евсевий Кесарийский. Церковная история, кн. VII, гл. XVIII.

Отметим, что календарь Русской Церкви, в которой иконография Богоматери очень развита, насчитывает 260 Ее икон, прославленных чудесами и литургически празднуемых. Вообще же, Сергиевская Минея (изд. 2-е, 1901, т. 1) насчитывает 700 наименований Ее икон.

Так, из древнейших изображений Умиления мы пока не знаем ни одного ранее X в. (образ в храме Токале Килиссе 963-969 г. См.: Лазарев В. Н. История византийской живописи. М.-Л., 1947, с. 125). Что же касается Одигитрии, то известные нам древнейшие изображения этого типа восходят к VI в. (Евангелие Равулы. См.: Кондаков Н.П. Иконография Богоматери, т. 1, с. 191-192.)

Там же, т. 2, с. 154. Об иконе Божией Матери, написанной святым евангелистом Лукой, говорится и в известном послании в защиту икон Константину Копрониму, которое часто приписывается преп. Иоанну Дамаскину По существующему в науке мнению, это произведение принадлежит неизвестному автору и составлено из подлинных речей св. Иоанна Дамаскина, а также св. Георгия Кипрского и Иоанна Иерусалимского. (См.: Острогорский Г. //Семинариум Кондаковианум. Прага, 1927, т. 1, с. 46; он же, История Византийского государства. Париж, 1956, с. 179 (по-французски).

См. Кондаков Н.П. Указ. соч., т. 2, с. 176-179. Наиболее древние дошедшие до нас исторические свидетельства о самом Лиддском образе восходят к VIII и IX вв. О нем говорится в написанном около 726 г. и приписываемом св. Андрею Критскому отрывке, а также в соборном послании трех Восточных Патриархов императору иконоборцу Феофилу, написанном в 839 г., и в творении Георгия Монаха, относящемся к 886-887 гг. О судьбе этого образа ничего неизвестно, кроме того, что он существовал еще в XI в (См.: Dobschutz . Лейпциг, 1891-1909, с. 79-80.

Приводится по: Л. А. Успенский. Богословие иконы Православной Церкви. Изд-во братства во имя святого князя Александра Невского. 1997.